В просторном обширном помещении спальни стоял полусумрак. Стены были оклеены обоями в неярких спокойных тонах. У противоположной входу стене возвышался не то шкаф, не то буфет. Справа находилось огромное окно, сейчас наполовину приоткрытое. Несмотря на то, что в нём было зеркальное стекло, и выходило оно на заднюю части ограды, на нём имелись шторы. Прохладный и чистый воздух, напоённый лёгкой влажностью и ароматами сонной земли, вливался через открытую раму, вытесняя запахи потных жарких тел и выпущенных в порывах страсти кишечных газов. Две огромные кровати стояли одна у стены с окном, другая вдоль противоположной стенки, и между ними был широкий, застланный ковром проход. Их высокие очень широкие спинки в изголовьях со встроенными светильниками служили и подобием тумбочек, также кроме дверок в них имелись поворотно-выдвижные полочки-столики. На кровати слева одеяла и простынь были размётаны и скручены в какой-то ком, подушки разбросаны. Сразу ясно, какое горячее буйство, какой безумный экстаз совсем недавно царил на ней! Подтверждением тому служило, что на кровати около окна Марина с Женькой, буквально слившись телами, перекатывались вправо-влево, и то одна, то другая оказывались сверху или под подругой. Девушки целовались взасос, тёрлись друг об дружку всеми частями тела, в особенности лобками и грудями, обнимались и прижимались так, что хрустели кости, обоюдно тискали и мяли за попы, стонали при этом с ревущим хрипом. Было просто жутко видеть эти две огромные туши, катающиеся по всей ширине спальной поверхности, напоминало такое зрелище двух намертво сцепившихся борцов сумо!
В углу справа же, за изножием кровати, стоял сильно вытянутый овальный стол с узорами на полированной поверхности; около него были расставлены три небольших кресла, в одном из которых полулёжа развалилась Вероника, не совсем ещё пришедшая в себя после часа бурной любви с Лерой и скорей всего также и с другими подругами. Ноги её были вытянуты и разбросаны в стороны, дышала она ещё сильно и часто.
Олежка не успел осмотреться полностью, как обжигающий удар цепочки заставил его подскочить.
- Чего топчешься как утка на тине? - Лера дёрнула его и потащила влево от входа в спальню, к какой-то двери. За нею находился коридорчик или нечто вроде перехода; там же стоял шкаф-купе. Далее была дверь, за нею, через тамбур и ещё одну дверь - просторный туалет с биде, проточным водонагревателем и раковиной.
- Хочешь ссать? Учти, теперь уже долго не сможешь пройти до сортира! - Лера пихнула Олежку ногой к унитазу. - Да не так, курица недоделанная! Садись, и как баба ссы! - она вздёрнула его за волосы и швырнула на стульчак. Не отпуская, приблизилась вплотную и стала, мощно прижимаясь, тереться лобком об Олежкино лицо. Затем велела ему пощипывать губами волосы на лобке, спускаясь всё ниже и ниже, и с силой впихнула к нему в рот свой набухший клитор. - Соси! Чего завял! - девушка треснула его ладонью по спине.
Олежка сначала прокатал клитор между губами, а затем приник ко всей пизде, засасывая и шевеля языком по клитору и лепесткам губок, в середине щёлки, постепенно заходя вглубь. Сильно нажимая, водил кончиком носа по точке "G" и вокруг неё. Лера стояла и извивалась, делала толчки и покачивала бёдрами в стороны, пока не получила оргазм. Затем сбросила Олежку с унитаза и села сама. Тот сделал попытку отвернуться, но хозяйка рванула его за волосы и поставила лицом к себе.
- С чего бы ты такой застенчивый? Или брезгуешь? Ну-ка, скажи! Брезгуешь?! Госпожи?! Отвечай!
- Нн... Н-нетт... - промямлил он. Страх ледяной волной ударил его изнутри, которая прокатилась с усиливающимся жаром. Понимая, как он мог сейчас рассердить госпожу, Олежка лишь опустил голову и согнул спину, стоя на коленях, почти уткнувшись лицом в колени Леры. Та в это время пописала сильной струёй, и дважды громко и продолжительно пукнула. Олежка непроизвольно брезгливо поморщился и слегка отвернул лицо. Лера рванула его за волосы и отвесила такую пощёчину, что он едва не повалился набок.
- А теперь что это такое? - вторая оплеуха мотнула его обратно. - Как ты смеешь брезговать госпожой? Ты понимаешь, что тебя ждёт за это?
Посеревший от ужаса Олежка тихо икнул, не зная что делать. Всё тело у него обмякло от страха, и он непроизвольно шмякнулся лицом в пол. Цепочка несколько раз полоснула по его спине и по попе.
- Ты не слышал вопроса? С чего это ты поворотил рожу? Если я не услышу ответа сейчас, мы все его услышим когда на твоей жопе станет резвиться плеть!
У Олежки всё заметалось внутри, поплыл противный сковывающий холодок, от которого буквально парализовало речь. Хлёсткий удар цепочки вывел его из оцепенения.
- Ты заставляешь госпожу ждать ответа! - девушка рванула за ошейник.
- Гоо...спо...жжа Ле-ера, я... Я... Я думал, что... - залепетал Олежка, совершенно не ощущая языка, и в момент оборвался, не в силах вспомнить слов. От нескольких свистящих взмахов цепочкой он задёргался, распластавшись на полу.
- У тебя совсем вылетело содержимое башки? Вправить обратно плётками?
- Пп... П-простите, госпожа Лера! Я... думал, что м-м... м-может быть, вам это будет... Не совсем... удобно...
Лера вновь огрела Олежку.
- Из твоей коробушки абсолютно рассыпались все гнилые опилки? Если ты только не обнаглел настолько, что равняешь себя с хозяйкой?! С каких таких пор кто-то должен стыдиться например залетевших в квартиру мух? Или окружающих вещей? А ты - раб, ничтожнее пыли, дырка, насадка на наши игрушки, ты сам теперь "унитаз"! По-твоему, я должна стесняться и этого толчка, в который я только что поссала? - Лера с хохотом стегнула Олежку вдоль спины. - Да уже за это, за это, ты представляешь что ты за это заслужил? Так что готовься, завтра все наказания тебе будут куда строже! - Встав со стульчака, она за ошейник потащила его, заставила встать и бросила верхом на биде. - Подмывайся тоже как баба!
У Олежки всё внутри онемело, и Лера крепко настегнула его чтобы он наконец-то открыл лапку крана. Из него и из расположенных внизу трубок полилась уже настроенная терморегулятором вода, сильными фонтанчиками омывая его внизу. Дождавшись, когда он отрётся бумажными полотенцами, Лера подмылась сама, позволила ему попить из биде, и погнала Олежку в спальню.
Марина с Женькой только что окончили своё барахтанье и лежали рядышком, отдуваясь и пощипывая друг дружку губами за кожу на грудях и на плечах. Лера дёрнула за цепочку и ногой пихнула Олежку вперёд.
- Девчата, вы сейчас слышали, что только что отчебучило это картонное чучело?
Видимо, стены, разделяющие спальню и туалет, имели отличную шумоизоляцию, поскольку девки с удивлением уставились на Леру.
- Чего случилось?... - Наверное опять надо выдрать?... - донеслись их голоса.
- Представьте, я там пёрнула, а вот это сосиновое полено - Лера встряхнула Олежку за цепочку - имело наглость предположить, что его присутствие может смутить госпожу! Раб! Вздумал, будто бы он человек, да ещё и равный хозяйкам!
- Надо сейчас же выпороть его! - прогудела из своего угла Вероника. - Это ж сколько надо иметь наглости даже иметь такую мысль! Выбьем-ка из него эту пыль!
- Давайте завтра сделаем ему наказания построже. Добавим к ним некоторые моменты. Какие и что - решим уже на месте. Сейчас некогда возиться! - Лера подволокла Олежку к кровати, сняла с него ошейник и врезала крепкого "леща". - Одевай! - она бросила на край постели женские чулки воздушно сиреневого оттенка, ярко-алый бюстгальтер в виде широкого корсета из полос плотной растягивающейся ткани вверху и внизу, соединенных несколькими вертикальными полосами, и обшитый абсолютно прозрачной тканью с кружевным узором, с длинными резинками для чулок, такого же цвета кружевные трусики, и совершенно прозрачный белоснежный впереди пеньюар, с тёмным вытканным узором в виде сплетающихся цветов на верху спины и на плечах.
Олежка подрагивающими онемевшими руками, плохо соображая, начал разворачивать почти невесомый воздушный пеньюа. Лера съездила его по уху.
- Вы только посмотрите, это ж натуральный имбицил! Ты что, не понимаешь своим мешком травы, что следует брать сначала? Лифон одевай!
- Я же говорю, надо его хорошенько отодрать плёткой! Где она тут у нас? Мигом зашевелится у него где надо и что надо! - снова подала голос Вероника.
Путаясь в женских тряпках, Олежка, превозмогая стыд от того, что его вновь наряжают в бельё шлюхи, в каком их показывают в эротических фильмах, стал растряхивать лифчик. От страха сделать неправильно голова совершенно не соображала, и вместо того, чтобы застегнуть его, он накинул на плечи бретельки. И тотчас же его качнуло от здоровенного подзатыльника.
- Да здесь бы и обезьяна враз сообразила б, что следует делать! - Лера тряханула его за волосы и съездила по макушке. - Или ты рассчитываешь, что кто-то тебе его сзади застегнёт? Горничная или личная служанка прибежит облачать боярышню?
- Да выдрать хорошенько надо, здесь и к цыганке не ходи! Башка не шарит - через жопу войдёт в три секунды! Взгреть плёткой, тут же засоображает не хуже обезьяны! - вставилась в разговор Вероника - ей явно жутко хотелось поиметь оргазм от Олежкиных мучений.
Страх шибанул Олежку, изнутри словно бухнуло нечто вроде глухого взрыва. Сердце прямо-таки взметнулось. Путаясь в резинках, он развернул корсет и застегнул застёжки, после чего неуклюже, подрагивающими руками, боясь немного ошибиться и вызвать раздражение хозяек, набросил на плечи бретельки. Подтянул их. Стянул шнуровку справа и слева. Затянул шнурки спереди. Именно они сжали корсет, одновременно затягивая его по низу и заставляя плотно облегать тело.
Лера пощупала болтающиеся кружевные чашки для грудей.
- Не совсем то что надо получается. - Она порылась в одном из отделений в спинке кровати, и извлекла несколько средних размеров полотенец. Сложила их, и скатала в ком. - На, сделай себе здоровые сиськи! Надеюсь, понял как?
