Примерно через час его начали навещать госпожи. Первой была Женька. Прямо на полу, грубо всунув большие пальцы в Олежкину дырочку, она стала разрывать её, и когда он дико закричал, начала засаживать страпон... После всё шло как по написанному плану: девки трахали его в различных позах, заставляли вылизывать и сосать их промежности, лизать анал. Кто-то из них пошли и по второму кругу, а затем, совершенно измученного, Олежку оставили, даже не приковывая.
Пока он, полубессознательный, валялся на полу, часто всхлипывая, Лера с кем-то разговаривала по телефону. Вдруг до Олежки донеслись обрывки фраз. Лера возбуждённо рассказывала подругам.
- Олеся опять загремела!
- Как? Куда?
- Да как обычно, в дурку! Опять месяц или больше будет мерять шагами коридор!
- Да почему?
- Я хотела ей сообщить, что у нас есть новое мясо. Не дозвонилась. Звоню на домашний, трубу берёт её сестра, оказывается, она с неделю назад опять трахала страпом своего брата! Ну, её и закатали!
- А как она впервые-то оказалась в психушке?
- Тоже из-за любви к попам пареньков, тяги быть "мужчиной". "Противоестественность", "извращения" - значит, шизичка! Без слов - на учёт! Теперь на всю жизнь - как на крючке! Не так посмотрит - тут же в дурдом!
- Жалко-то как!
- Тогда и мы все здесь - "с приветом"!
- Ладно, думаю, этот нам пока не нужен. Дадим ему отпуск? Как, девчата?
- Ну ладно, можно на пару дней! Потом ведь поедем на дачу?
- Рита уехала... Оля тоже непонятно где... Наташа? Не дозвониться... Так что пускай набирается силёнок!
У Олежки часто-часто забилось сердце. Неужели он не ослышался, это не какие-то галлюцинации? Если его отпустят, то ведь можно и спрятаться, где они узнают его адрес? Но... Рано ещё строить какие-то надежды, а вдруг передумают?!
Вскоре в комнату опять влетела Лера. Олежка как затравленный зверёк прянул к стенке, глядя на госпожу полными животного ужаса глазами. Ни слова не говоря, Лера за волосы швырнула Олежку грудью на кровать, с силой, очень грубо и больно всадила какой-то очень твёрдый страпон в его анальное отверстие, чрезвычайно жёстко вытрахала, и заставив облизать выделения со своих ляшек, уступила место уже поджидавшей тут же Женьке. Та непонятно зачем, то ли ради укрепления в нём страха, то ли просто для собственного удовольствия, сначала зажала его голову у себя под мышкой, и со словами "Слушайся! Чтобы слушался, понял!" - крепко отстегала его пластиковым прутом, а после, разлёгшись поперёк кровати, долго заставляла Олежку вылизывать и сосать у себя в промежности, вылизать всю щель и дырочку в попе...
С ужасом он представлял, что может ему придумать Марина. Но, получив все желаемые удовольствия, Женька вдруг поволокла Олежку в прихожую. Марина была зачем-то полностью одета как на улицу.
- У тебя права с собой? - крикнула ей Лера. - Ты ведь вроде ни вчера, ни сегодня ничего не выпила?
- Не, даже пива не брала в рот!
Лера бросила ей ключи от машины, которые Марина ловко поймала. Женька со злобой, как показалось Олежке, вытянула его цепочкой вдоль спины.
- Адрес! Живо! И не вздумай врать! Будет только хуже!
Олежке швырнули его одежду, с него сняли наручники и ошейник. Он начал лихорадочно одеваться. Затем ему вернули телефон.
- Сладенький наш, - нарочито вкрадчиво сказала Лера, - твой номер нам известен, мы позвонили с него на один из наших, и вот! - она поднесла к его лицу экран своего телефона. - По первому звонку ты должен будешь делать то, что будет сказано! Понятно?
- Да, госпожа Лера. - Олежка сделал шаг, и вдруг сильная боль в анальном отверстии заставила его чуть согнуться и расставить ноги. Он с ужасом обнаружил, что и ходить может только враскоряку, словно между ног у него висит какой-то мешок. И тут же на память ему пришло, как его однокурсник и лучший друг Ваня (и лучший студент группы, постоянно помогающий Олежке в математике), тот самый, на свадьбе брата которого Олежка играл на аккордеоне, тоже какое-то время так же ходил широко расставляя ноги. Вспомнил Олежка, что этому предшествовало... Девушка, которая ходила с Ваней, даже там, в институте, на каждом перерыве буквально заталкивала его куда-нибудь подальше, и там упорно уговаривала на что-то, от чего тот с каким-то испугом отказывался. Олежке вспомнилось, как он услышал от той девчонки слово "клизма"... И когда Ваня так вот ходил, явно имитируя прихрамывание и не желая отвечать, что же с ним случилось, эта девчонка бегала за ним как приклеенная... Теперь Олежке стало ясно, что между ними произошло. Если что, Ваня поймёт... Товарищи по несчастью! Живёт он на одной с Олежкой улице, на другой её стороне, несколькими домами "ниже" по нумерации..
- Адрес?! - вновь прозвучал окрик, и цепочка врезалась в его жутко горевшую попу. - Оглох? С каких пор госпожа должна переспрашивать вторично?
Олежка назвал номер дома Вани и его подъезд. Да, он зайдёт к нему в гости, они посидят, а долго ждать девки там всё равно не станут. И пускай потом они его выслеживают и ищут!
Оделись и все остальные девки. Обступив Олежку и пригибая ему голову, они затолкали его в лифт, точно так же вывели и на улицу. Неподалёку от подъезда стоял старенький ободранный "Форд", к которому они и направились. Эта недорогая, крепкая и надежная неприхотливая модель ещё в начале 1980-х годов в Америке пользовалась большой популярностью у небогатых жителей, фермеров или мелких служащих...
- Справишься одна? - спросили у Марины, когда Олежку затолкали на заднее сиденье.
- Ха! Уж с этим-то пугливым мышонком? Да он и вякнуть побоится, не то чтобы сопротивляться! От ужаса какает в штаны, когда на него смотрит госпожа! Убежать всё равно не сумеет!
Олежка, сопя и постанывая, кое-как забрался в машину. Попробовал сесть. И сразу же чуть не с криком повалился набок, едва только коснулся сиденья исхлёстанной попой.
- О! Лавка есть, да нечем сесть! - захохотала Женька, и сильно пихнула его ногой в зад, заталкивая в машину.
Олежке стянули ноги капроновыми упаковочными стяжками - "Это для того, сладенький ты наш, чтобы ты не сбежал у какого-нибудь светофора". Сидеть он не мог, он стоял на коленях на полу машины, локтями опираясь на сиденье, и потому не смог заметить ни названия улицы, ни номера дома, да таких мыслей и не было в те минуты у него в голове. Сначала выехали на объездную дорогу. Ехали долго. Марина явно специально проезжала по каким-то проулкам, кружа и делая зигзаги, чтобы потом невозможно было бы вычислить даже район, где находилось их логово. Наконец подъехали к Ваниному дому, остановились у нужного подъезда. Марина ножницами разрезала стяжку на его ногах.
- Слезайте, пани! Приехали! - она крепко шлёпнула Олежку по попе. Тот ползком задом начал вылезать из машины. Неловко переставляя ноги, поднялся на довольно высокое крыльцо подъезда и позвонил в домофон. Но подошла бабушка Вани, объяснившая, что "Ванечка сегодня рано утром с папой, дедушкой и дядей уехали на рыбалку, будут поздно, почти под ночь", и приглашала Олежку назавтра к обеду, на уху.
- Я смотрю, ты никак заблудился? - услышал он прямо позади себя вкрадчиво ядовитый голос Марины, и в тот же момент был прижат ею к перилам крыльца. Тотчас же на его шею был накинут тонкий провод, и Олежка и стал задыхаться, почти теряя сознание. Ногой она нажала ему на коленный сгиб, и он повалился. - Верный адрес! Ну? Или везти тебя обратно? Вижу, сегодня всем нам с тобой будет весело!
Олежке ничего не осталось, как назвать правильно. Возможно, чисто физически девушка и ненамного была сильнее Олежки, но вкупе со своим весом имела над ним изрядное преимущество, хоть он благодаря своей тощей и стройной фигуре был и изворотливей толстозадой Марины. Но страх парализовывал его, не давал мыслить и действовать, заставляя лишь повиноваться.
Марина впихнула его в машину, наподдав крепкого пендаля, и через пару минут они были напротив входа в его подъезд. На подрагивающих ногах он подошёл к двери, сунул руку в карман, и к своему ужасу не нащупал там ключей.
- Э, ты ничего не позабыл? - к нему вновь подошла Марина, покачивая на пальцах связку его ключей. Она сама приложила "таблетку" к домофону, и открыв дверь, затолкала Олежку вовнутрь, следом вломилась сама. - Теперь вижу, что что-то более похоже на правду! Ну иди, иди!
Подойдя к дверям квартиры, она отдала Олежке ключи, но когда он открыл все три замка на обоих дверях, она выхватила ключи.
- На, возьми свои! Ты, я вижу, настолько отупел, что не отличил свои от дубликатов! Которые мы вчера заказали! - и она швырнула через порог в прихожую его ключи, втолкнула его в квартиру, и зайдя следом, заперла дверь. - А неплохо живёшь! Ну так чего же ты, не умеешь принимать гостей? - девушка схватила его за волосы и оттянула ему голову назад. - Что следует говорить? Ну?
- П-проходит-те, г-госпо-ожа М-марина! - заикаясь от страха, пролепетал Олежка.
В ответ он был развёрнут, голова его мотнулась от тяжелой пощёчины.
- Ты понимаешь, кто ты, и кто я? Как надо говорить? Ну?
- Ннн... нне знаю...
- Повторяй, ослина: "Здесь всё ваше, госпожа Марина"! Быстро! - Вторая пощёчина вывела его из оцепенения.
- Д-да... З-зд-дес-сь... - повторил он.
- На колени! - последовал приказ, и Олежка опять встал на четвереньки.
Посмеиваясь и пиная Олежку, Марина обошла всю квартиру, зашла в его комнату.
- Неплохо, неплохо тут у тебя! Сам-один спишь на такой кровати? Ну-ка покажи, как ты на ней смотришься - она рывком за волосы заставила его прилечь, и в один прыжок, казавшийся невозможным для её тяжёлой комплекции, оказалась на нём. Налегла коленом на его грудь и стала приспускать трусики.
- Никак забыл, что следует делать? - она села ему верхом на лицо, обхватила руками под затылок и прижала к своей пизде.
Олежке, прямо здесь, в своей комнате, на своей кровати, на его собственной подушке, пришлось повторить то, что его под страхом заставляли делать во все дни его плена. Здесь же, в его квартире, его насиловала эта грубая, высокомерная жестокая девка! Вновь испытывая животный страх, он сильно засосал, одновременно проникая языком вовнутрь. Марина изогнулась и потянулась, извиваясь в наслаждении, сильнее прижала его лицо к себе. И он начал работать с тем же старанием, как делал это час назад.
