- Спасение одно. Ты знаешь какое, прочувствовал. Я в лесу стояла, за ель держась, двое суток почти. Ослабла, на руках висела, считай, но мать-земля помогла мне. Волка сначала отогнала, козу подсунув, а после пастушка приманила, которого козу искать послали. Он на меня молодую-красивую позарился. Я умолила его, уболтала: язык под Афродитой изощрённым становится, правда?
Я согласно кивнул.
- Правда. Всё, что угодно пообещаешь, совести совсем нет.
- Вот и я пообещала: исполнила потом. Но для Афродиты последнее не важно, заклятье не для того создавалось. Предание гласит, что обратилась как-то к богине жена молодая, некрасивая и пожаловалась заступнице, что муж к ней остыл, что по ночам не замечает, лицо воротит. Сжалилась тогда богиня над несчастной, сорвала два локона, скрутила в нити и велела повязать их на руки. Сказала похлопать мужа по заду дважды обеими руками и никуда он тогда не уйдёт, не отвернётся, и любые тайны откроет, о которых жена попросит. Полюбовницу никак не скроет, а законную свою пуще жизни своей возжелает. Примерно так. Амулеты из шкатулки те самый, едва меня не погубившие. Отомстила я карге старой и браслеты с трупа сняла. Древние они оказались, чуть ли не богиней сотворённые.
- Подожди, - сказал я, поднимая несуществующую руку в останавливающем жесте. - Шкатулку ладно, я сам на столе забыл, когда к Любе собрался. А как Катришка открыть её умудрилась?
- Нет, Митрофан, не сам ты забыл. Это амулеты хозяйку себе возжелали. Древние они, непростые такие, что даже подумать страшно. И ничего с ними сделать нельзя, если жить сохранить желаешь. Не зря я их в тайнике держала, с глаз долой:
- Почему не предупредила?!
- А я тебе всеведущая?! Откуда я знала, как волосы себя поведут? Нет, предполагала, конечно, но как-то всё не до них было: мы не особо ладили, помнишь?
- Ну и что теперь делать? Может, снять их с Катришки и в тот самый тайник твой?
- С ума сошёл? Сильные амулеты в пригляде держать надо: запаниковал, что ли? Ха! Да ты заяц, оказывается, трусишка маленький. Подумаешь, заклятью подвергся! Нос подотри, сопли до пола растянулись уже:
- Да не привык я, - произнёс, насупившись. - Неприятно и страшно:
- Не так уж и неприятны липкие волосы, согласись, - сказала, подмигивая.
- Душевно неприятно:
- Не носись ты так со своей душой и совестью, наплюй. А Катришку свою в покое оставь. Захочет - снимет, пожелает - наденет. Амулеты теперь её. Сама богиня, поди, ей о браслетах поведала, свойства их объяснила. С тобой ошибка вышла, это же ясно, не поверила сестрица сну. Но путь познаний тернист, так что пусть девочка пользуется, если захочет. Ты для успокоения запомни, что действуют они только тогда, когда людей двое, не больше. В толпе по задницам хоть заколотись, бестолку. После можно народ пригласить, к прилипшему уже - это да. Пожалуй, о липких волосах Афродиты говорить достаточно. Следующий вопрос.
- То есть, если в квартире трое, то амулет не сработает?
- Правильно, - старуха ответила на удивление терпеливо. - Двое в комнате не считаются, дом-квартира тоже учитываются. Дальше спрашивай.
- Почему шкатулка открылась?
- О, леший безмозглый, как с тобой тяжело! Дай мать-земля терпения! Ты, Митрофан, чем слушаешь? Амулеты древние, сильные, хозяйку искали, вот и открылись! И шепнули, заставили себя на руки натянуть. Чего тут непонятного? Моё заклятие, которым я шкатулки затворяла, браслеты, похоже, выпили:
- А какое было?
- Простенькое. Такое же, как на тайнике, моё классическое. Указательным пальцем по крышке стучишь и приговариваешь: Стук - постук - перестук, стой - постой - дверь открой. На обеих коробках одинаковое.
- Б-р-р! - я замотал виртуальной башкой. - Стоп! У меня мозги набекрень! Там кот-Баюн, здесь стук-постук, Го: прости, Мать-Сыра Земля, твою же Лизонька маму, как тут разобраться? Слова не важны, что ли? Ничего не понимаю!
Ведьма поднесла к лицу руку и стала внимательно её рассматривать. Пальцы шевелились, выписывая немыслимые кренделя, в реальном мире невозможные. Похоже, наблюдение за движением её успокаивало. Дрожание собственного хвоста кошку возбуждает, а старуху, по всей видимости, наоборот.
- С-л-о-в-а-а, - протянула и повторила снова наподобие заклинания. - С-л-о-в-а-а: важно всё. Положение звёзд, фаза луны, время суток, точный час, материал, ингредиенты - всё важно. Слова в том числе. Вот ты давеча записки мои пытался расшифровывать, так брось, ни к чему это. Всё уже здесь, - ведьма постучала по голове, - значит, в тебе. Мои заклятья, привороты, порчи - всё, что составляла когда-то, там сидит. Пергамент тоже назубок знаю, так же как и книгу, которая и есть самое важное.
Это словарь и азбука с грамматикой древнейшего языка, давно умершего. Так и называется: мёртвый язык или язык мёртвых - перевод иероглифической древнеегипетской Книги Мёртвых до пирамидных времён. При переводе пользовались письменностью того периода, первых веков новой эры, Европа. Я учила книгу пятнадцать лет под руководством наставницы, каждую буковку, каждый звук, каждый оборот, принципы построения фраз: пытка была похлеще, чем от липких волос, поверь мне. Наставница мне гортань три раза ломала без обезболивания, песок изо рта не вынимался: пока не стал выходить чистый звук и слова. Слова истинные, от сотворения земли-матери, они основа. Остальное так, вариации.
Ведьма замолчала. Закрыла провалы глаз, раскинула руки и закружилась, явно вальсируя. Заговорила, не прекращая танец.
- Когда я читала наговор, то в голове у меня звучал мёртвый язык, перед взором бежали строчки составленного заклинания, а вслух произносила иное, схожее по ритму. Для крупных чародейств отдавала должное воде, земле или иному женскому началу; для мелких же и того не надо. Стук-постук, кот-Баюн из простеньких, пишутся одинаково и на мёртвом языке звучат схоже; а вот по-русски: как изгалишся, то и случится. Понял? - и ведьма остановилась.
Я промолчал, укладывая сведения по полочкам.
- Впрочем, не важно. Мои знания и так с тобой, просто научись добывать. Доверяй интуиции и всё пойдёт как надо. Но! Ты не женщина, поэтому есть нюансы, объяснению не поддающиеся и мне не ведомые. Например, накопитель. Мои побрякушки тебе не подойдут, можешь их выбросить.
- Это какие? - я заинтересовано встрепенулся.
- Которые с тела снял. Остальное - простая ювелирка. Продавай, дари, поступай как знаешь. Так вот, чтобы накопитель и другие личные талисманы работали, на теле должен быть рисунок, смотри какой.
Ведьма повернулась ко мне спиной и сарафан с вышивкой исчез. От лопаток до поясницы простёрлась чёткая татуировка, отдалённо напоминающая многолучевую звезду.
- Не раздевал меня, поди, постеснялся, хи-хи.
- Да у меня коленки тряслись, какое раздевание! - пробормотал я, внимательно изучая: пришёл я к выводу, что цветок.
- Это цветок папоротника, - пояснила ведьма. - Да не смейся ты, без тебя образованная. Название, разумеется, фигуральное, обозначает оно астрологическую розу судьбы. Каждый лучик указывает на положение планеты в момент моего рождения, так что подобное составить раз плюнуть, дерзай. Запомни значки светил, они для тебя внове. Только выпытай у матери точное время родов и лезь в интернет, он на подобную чушь богатый. Сам разбирайся, будь внимательней. Ищи сайты понадёжней: впрочем, сам знаешь, не маленький: тебе пора, твоя мать ключ в замок вставляет.
Я встрепенулся и вылетел из транса со скоростью ракеты, забыв, что хотел поинтересоваться у старухи, что содержит вторая шкатулка, с каким она сюрпризом.
Глава 9
Мощные амулеты с Катришки срывать, помня совет ведьмы, не стал. Банально внушил никогда меня по попе не шлёпать, даже одной рукой, велел еженедельно напоминать мне про обновление гипноза и ввёл для сестры такие же установки, как для Любы, безусловный приказ и желание "ну, пожалуйста". В отместку, так сказать, за унижение. Появилась яркая мысль отхлестать сестру ремнём по голой заднице до кровавых полос, чтобы визжала как резанная, чтобы о пощаде молила, а мне сладко: с ужасом, со вставшими дыбом волосами, отогнал её. Меняюсь я. Меняюсь не в лучшую сторону. Или зря паникую?
Катришка проснулась, оглядела обстановку и удивлённо спросила у меня, сидящего за компьютерным столом:
- Я что, у тебя уснула? - и сразу, лихорадочно ощупав себя, поняв, что лежит голая, вспомнив всё, что случилось, с круглыми от ужаса глазами полностью зарылась под одеяло и тихо завыла. - А-а-а: что я наделала: - следом раздался плач.
- Пореви, - поддержал я, - легче станет. Может, поймёшь, что не надо как ворона блестяшки с чужого стола подбирать.
В ответ - рёв. Спустя несколько минут, сквозь всхлипы.
- Я не хотела: прости меня, Петенька: я: я: я не хоте-е-л-а-а:
Мама суетилась на кухне, стучала посудой. Зайти в мою комнату у неё желания не возникнет и лишних вопросов не задаст. Я превратился в паука, засевшего в норке, раскинувшего сеть по всей квартире и тайно дёргающего за ниточки. Положение меня устраивало. И тем более было обидно за то, что младшая сестрёнка, которую я в бараний рог могу скрутить, отхлестала меня, как беспомощного котёнка. Но прощаю. Люблю, наверное. И маму тоже. Я в принципе добрый, как тот слон в посудной лавке.
- Успокаивайся, давай. Иди вон, маме помоги. Продрыхла весь день, ведьма недоделанная.
От слова "ведьма" рёв усилился. Потом, подуспокоившись, пожаловалась.
- Да не ведьма я, это всё они, волосы: а откуда они у тебя? - и замерла, разом прекратив плакать.
- От верблюда, - усмехнулся я. - Любопытной Варваре на базаре что сделали?
Из-под покрывала вылезло заплаканное, раскрасневшееся, но симпатичное личико и посмотрело на меня подозрительным и в то же время безмерно виновным взором.
- Нет, ну серьёзно, Петь. Это же настоящее колдовство. Вчера ночью я встала в туалет. Ничего не подозревая прохожу мимо твоей комнаты и на полном автомате дёргаю дверь. Она открывается. Теперь-то я знаю, что это волосы меня поманили, а тогда не задумывалась. - Говорила и потихоньку принимала сидячее положение, кутаясь в покрывало. - Вхожу. Тебя нет. Ты по делам своим каким-то взрослым слинял, а в окно свет уличный. Машина едет, а фары по стенам бегут. Прыгают, скачут и вдруг хлоп, шкатулку выхватывают.
