- Карандаш сломался. - ответил за Ирку Вовка.
- Это твой новый повар и лекарь. Познакомитесь без меня. Вот тебе карандаш автоматический, а я убегаю. Машина ждет. Буду часа через два.
- Канисева! - сказала женщина и поклонилась.
- Гуд ивнинг, мэм. - сказал Вовка и тоже поклонился. Он немного знал английский в рамках школьной программы, но совсем не знал японского, да и китайского тоже. Поэтому дальше разговор пошел на английском.
- Добрый вечер, мальчик. Вы член их семьи?
- Нет. Я друг Ирины. Помогаю ей с учебой.
- Меня зовут: Вы можете называть меня Сунь.
Уже смешно, подумал Вовка, при случае можно было бы попробовать, а вслух сказал:
- Меня зовут Владимир, Вы можете называть меня Вовка.
- Я поставлю ей иглы, чтобы ее связки меньше болели, а Вы, молодой человек, помогите ей раздеться и уложите ее на диван, процедура займет сорок минут, поэтому приготовьте легкое одеяло.
Ирка ничего не понимала, потому что учила немецкий и лишь переводила взгляд с Вовки на Сунь и обратно.
- Вова, чего она говорит?
- Она просила меня раздеть тебя и принести одеяло, чтобы укрыть, пока она будет лечить тебя.
- Тебя меня раздеть? Ну, вот еще! Я сама разденусь, а ты отвернись.
- Не могу. Я как бы ее ассистент.
- Ну и ладно. Смотри!
Одним движением она сорвала сарафанчик и зашвырнула его в угол. Туда же полетели маечка и трусы.
А что, неплохо, подумал Вовка, стоя у изголовья с байковым одеялом, наша Ирочка выглядит совсем как маленькая полноватая женщина. С сисками и лобком, правда, без волос.
Сунь тем временем достала коробочку с иглами
- Это что еще? - забеспокоилась Ирка, привставая.
- Традиционная китайская медицина основана на иглоукалывании, но, уверяю тебя, это совсем не больно, потому что иглы ставятся в активные точки, не имеющие чувствительности.
Китаянка тем временем посматривала на Вовку, не понимая ни слова.
- Мисс беспокоится? - спросила она, рассматривая на свет первую иглу.
- Уже нет.
- Значит, я могу работать?
- Конечно.
Китаянка вонзила легким вращательным движением в пухлое Иркино тело первую иглу.
- Ну, что, больно?
Ирка помотала головой, мол, нет.
Когда китаянка закончила ставить иглы, Вовка укрыл Ирку байковым одеялом, и Сунь попросила проводить ее на кухню и показать продукты, из которых она должна будет приготовить лечебный обед.
Вовка показал Сунь кухню, открыв холодильники, и вкрадчиво попросил:
- Не могла ли уважаемая Сунь помочь и мне?
Китаянка вопросительно подняла брови.
Дело в том, что у меня проблемы с сексом. В школе я много нервничаю, и мой член дисфункционален.
Китаянка кивнула.
- У меня остались три иглы, должно хватить.
Вовка быстро скинул брюки, и китаянка ввинтила ему иглы в активные зоны, потом попросила посидеть десять минут. Вовка уселся на табуретку, а Сунь занялась обедом.
Когда десять минут истекли, Сунь вытащила из Вовки иглы и убрала их в коробочку.
- Действие проявится не сразу, возможно, понадобятся два-три сеанса, но зато у молодого человека появится возможность проверить себя с опытной женщиной.
И Сунь задорно подмигнула Вовке. А Вовка подумал, как хорошо, что у них в школе языки проходят со второго класса.
Через три сеанса Вовкин член стоял по утрам, конусом приподнимая одеяло, через пять сеансов Ирка заметно похудела и стала есть правильные обеды Сунь маленькой ложечкой, а через семь сеансов Сунь объявила, что ее вмешательство больше не требуется. Она осталась в семействе Спасских в качестве повара.
Полное выздоровление Ирины Спасской глава семейства решил отметить в Москве, в ресторане. Вовка решительно отказался под предлогом малости лет и необходимости идти в школу на следующий день, а Сунь подарили настоящее японское кимоно (это китаянке-то!) и оставили в квартире. Поваров в рестораны не берут, даже если они знатоки акупунктуры. Но Сунь огорчалась недолго и незаметно. На востоке принято улыбаться в любой жизненной ситуации, и китаянка приготовила замечательный легкий ужин, после которого Вовка пригласил Сунь к себе на "дачу" , пообещав показать ей настоящую русскую избу и печь. Она была в восторге, хлопала в ладоши и прыгала как девчонка.
Вовка закутал Сунь в одну из шубок Ирки, подобрал ее же сапожки, и они отправились по первопутку отмечать торжество иглоукалывания по-своему. Сунь держала подаренное кимоно под мышкой, Вовка деликатно поддерживал даму под левую руку, и они быстро добрались до бывшего Ленкиного дома. Он стоял угрюмый, темный, Сунь поначалу немного испугалась, но Вовка вошел первым, включил весь свет, и дом преобразился. Вовка ввел даму в дом, предложил ей снять шубу и сапожки и надеть кимоно и тапочки. Русские шлепанцы и японское кимоно гармонировали так себе, но Сунь стремительно переоделась на кухне, а Вовка также стремительно позвонил домой, сказав, что переночует на даче. Мама была не против, и бабушка - тоже.
Сунь вышла из кухни с веером, плавно покачиваясь из стороны в сторону и исполнила какой-то длинный, замысловатый, но, видимо, очень хороший танец. В конце она замерла и степенно поклонилась. Вовка благодарно похлопал и тоже встал. Сунь заслонила лицо веером и сказала:
- А теперь, Вова, можешь делать со мной все, что захочешь! Так, как я обещала.
И засмеялась, прикрываясь веером.
- Так ты говоришь по-русски?
- Да. Говорю и понимаю. Было очень забавно слушать все, что говорили обо мне Спасские.
Вовка был так огорошен услышанным, что забыл начало сказанной Сунь фразы: "Можешь делать все, что захочешь". А когда вспомнил, оказалось, что член его опять не слушается. Сунь подскочила, сорвала с Вовки брюки и нанесла три точных удара острым ноготком. И снова замерла. Вовка застыл, глядя на свой член. Тот зашевелился, наливаясь темной кровью, и вдруг выпрямился, почти касаясь живота и подрагивая в такт пульсу. Крайняя плоть сама отъехала назад и обнажила темно-фиолетовую головку, а мошонка сморщилась и подтянула яйца к члену. Вовка завыл от желания обладать этой маленькой китаянкой, стоящей перед ним без веера, без кимоно, расставив стройные ножки и с гладким безволосым лобком. Маленькие грудки задорно торчали темными, почти черными сосками. Вовка, рыча, бросился на китаянку, но она остановила его порыв одним жестом маленькой руки, сказав:
- Если хочешь получить все, начни с малого.
И Вовка, пав на колени, припал губами к ее клитору:
Вовка проснулся на рассвете от телефонного звонка. Телефон голосом мамы сказал: "Школу проспишь" и отключился. Вовка нашарил одежду, портфель на столе, нашел записку: "Одежду отнесла, портфель принесла. Мара". Прочитал и помчался в школу.
Он успел за минуту до звонка. Мара подсела за его парту и улыбнулась. Вовка незаметно погладил ее руку и одними губами сказал: "Спасибо!". "Найди меня на перемене" , - шепнула Мара, опять улыбнулась и пересела к себе за парту.
Парты в их импровизированном классе стояли так, что школьники не могли видеть входящих в физкультурный зал. Хлопнула дверь и, судя по топоту ног и негромкому разговору, в класс вошли несколько человек. Гости прошли вперед, к доске, и Вовка невольно встал. У доски стояли Ирка Спасская, ее отец, директор школы и завхоз. Вслед за Вовкой встали остальные ученики и, конечно, Ольга Ильинична - классный руководитель.
Директор школы открыл рот (а рот у него был большой и голос громкий) и сказал:
- Сегодня к нам в школу заглянул посол Советского Союза в республике Куба Спасский Константин Глебович. С ним пришла его дочь Ирина Спасская. Она полностью выздоровела после того несчастного случая и готова приступить к занятиям.
Ирка прошла к своему месту и села рядом с Вовкой.
Потом выступил старший Спасский. Он произнес целую речь о международных отношениях вообще, о Советско-Кубинской дружбе в частности, о достижениях советской медицины и еще много чего, но в конце произнес:
- Особую благодарность хотелось бы выразить Владимиру Макарову, который принял непосредственное участие в процессе выздоровления моей дочери и активно помогал ей в учебе. Если в вашей школе (кивок в сторону директора) все ученики - такие, как Володя, за будущее страны Советов я спокоен. На этом я хочу закончить свое краткое выступление и удалиться, чтобы не мешать процессу обучения.
Тут все захлопали. Первым, конечно, захлопал директор школы, за ним - завуч, Ольга Ильинична и даже балбес Сашка. Но тут позвонил звонок, гости степенно удалились, Спасский-старший, проходя мимо Вовки, шепнул: "Зайди вечером. Дело есть". Вовка кивнул. Но тут прозвонил звонок, и класс вместе с гостями вышел на перемену.
В этот день Вовка был чрезвычайно популярен. Рядом с ним постоянно находились не только изрядно похудевшая и похорошевшая Ирка Спасская, его подружка Мара, но даже Наташа Барабанова подходила поздороваться и поприветствовать обновленную Ирку. Но Мара все-таки улучила момент и сунула Вовке в карман знакомую коробочку с золотыми иглами. "Подарок от Сунь" - прошептала она.
К концу учебного дня суета вокруг Ирки изрядно надоела Вовке и самой Ирке, и даже спокойная и улыбчивая Мара, кажется, возненавидела Ирку. Когда прозвенел последний звонок, Вовка сорвался с места, махнул рукой Маре, подхватил Ирку, и они помчались к Спасским домой, где их с нетерпением ожидал Константин Глебович. Он сидел в своем домашнем халате в кабинете в удобном кресле, и, когда Вовка, постучавшись, вошел, спросил прямо в лоб:
- Ты ЭТО видел?
И вывалил на стол стопку уже виденных Вовкой журналов.
- Видел, - спокойно ответил Вовка.
- Что думаешь?
- Думаю, мерзость.
- Ты меня осуждаешь?
- Нет. Я Вас понимаю.
- Но ведь это унизительно? Чтобы доставить удовольствие моей жене, я должен каждый раз листать эти: эти: я, коммунист с многолетним стажем, должен доставать через третьи руки эту мерзость и, как шпион, тайно листать их, боясь быть пойманным. Ты меня не выдашь?
- Нет. Я думаю, вместе мы справимся. А где Сунь?
