- Племяш, а почему ваши мужики за мной не бегают? Уж я все делаю: и одеваюсь, как городская, и перманент, и маникюр, и даже педикюр. А?
Осеннее солнце светило на тетю Валю, заливая ее всю. Вовка повернул голову (неудобно разговаривать с собеседником, не видя его лица) и обомлел. Закатный свет освещал не только Валино лицо, руки, ноги и халат. Нижняя пуговица на халате недавно оторвалась, и Вовка мог лицезреть кудрявые рыжие волосы, густо покрывавшие лобок тети Вали.
- Нет, правда, племяш, что не так?
Она шевельнулась, и полы халата разошлись еще больше, обнажив и округлый живот, и половую щель, обрамленную ярко рыжими волосами.
- Смотри.
Она встала и, бросив на диван книгу, прошлась мимо Вовки туда-сюда. Полы халата разошлись, и Вовка снова увидел ее рыжий лобок.
- Я вижу, куда ты смотришь! - торжествующе объявила она. - Смотри!
И она скинула халат с иероглифами на пол, представ золотой статуей в золотом свете. Вовка онемел. Он еще не видел взрослую женщину так близко. Он ее вообще не видел. Неистовое солнце освещало каждый волосок, каждую складочку немолодого, но все еще такого красивого тела. Что говорить, она была большой женщиной и совсем не стандарта 90-60-90, скорее 150-90-120. Округлый живот, широкие бедра, большая подтянутая задница говорили о страстном желании тела рожать и рожать много. Родить и поднести к высокой груди с сосками длиной в треть Вовкиного пальца. В ней кипела какая-то слепая, дикая ярость очень привлекательной женщины, на которую никто не обращает внимания.
- Племяш, я скоро отдамся первому встречному и, будь что будет. Ведь пройдет десять лет и меня вообще никто не захочет! А, что ты понимаешь!
- Кое-что понимаю.
- Правда? Ну-ка, ну-ка:
Солнце зашло за соседний дом, и золотое сияние живой статуи погасло.
- Ну вот, даже солнце не дает нам толком поговорить.
- Завтра поговорим. Вы заходите помыться.
- Зайду, раз ты просишь, племяш! Спинку потрешь?
И кокетливо подмигнув Вовке, выскользнула за дверь, накинув на себя белый плащ. Вовка перевел дыхание и огляделся. Так и есть! Тетка забыла на диване свои кружевные трусы, куда при желании можно было запихнуть двух Вовок, и лифчик, в каждую чашку которого помещались полторы Вовкины головы.
- Как дотерпеть до завтра, - думал Вовка, ворочаясь с боку на бок. - Взрослая женщина, не какая-то школьница, назначила ему настоящее свидание! И как это будет?
И он решил, чтобы побыстрее заснуть, впервые за несколько недель "доставить себе удовольствие".
Утром к Вовке привязался какой-то самодельный стишок: ванна - это хорошо, в ванне - можно голышом. Он зудел у него в голове за завтраком, по дороге в школу, на первом уроке и на первой перемене, пока к нему не подошла Мара, как всегда счастливая в последнее время после резекции клитора. Она не была Замарашкой, трясущейся за партой, она была красавицей! Во всяком случае, так считал Вовка. Мара даже стала лучше учиться.
- Здравствуй, Вова! Переживаешь, что ли?
- Стишок привязался. Никак не сочиню дальше.
- Продиктуй.
Вовка нашептал свой глупый стишок ей в красивое розовое ушко.
- Ха, проще простого: ванна - это хорошо, трахать можно голышом! А кого трахать, Вова?
- Я не понял, что значит "трахать"? в моем справочнике такого слова нет.
- Ты помнишь о второй дырочке "там" (она показала глазами вниз) ? Так вот, когда мужчина вставляет женщине свой: член, чтобы: "получить удовольствие" , это и называется "трахать". Пошли в класс, трахаль, звонок:
Остаток дня Вовка просидел как на иголках. Его вызывали, он что-то отвечал, получал какие-то оценки, но перед глазами стояла обнаженная фигура тети Вали с рыжим треугольником волос внизу живота, и она затмевала все. Едва прозвучал последний звонок, Вовка схватил портфель подмышку и помчался домой. На лестничной площадке он "тормознул" , не попадая ключом в замочную скважину, но дверь открыла тетя Валя в своем шелковом халате с иероглифами на спине. Вовка ворвался в прихожую, бросил портфель на табуреточку у стены и заскочил в ванную. Тетя была уже там, собирая волосы в большой пучок на затылке и, разумеется, она была уже без халата!
- Племяш! Одежду в прихожей не бросай! Если ваши вдруг придут, быстренько оденешь штаны и скажешь: "А я спинку тер!". Так, воды нам много не надо, я полезла.
Она забралась в ванну, на мгновение мелькнув розовыми губками и легла навзничь, подложив под голову руку и блаженно улыбаясь. Вовка смотрел, не отрываясь, на рыжий треугольник внизу живота.
- Ну, что застыл, залезай! Вот так! А теперь садись мне на грудь. Не бойся, я - крепкая!
Валины соски сначала уткнулись Вовке в задницу, один уперся в анус и попытался его продырявить, но передумал и тоже, как брат-близнец, отъехал куда-то в сторону.
- Ближе садись!
Она взяла его за бедра и подвинула по мокрой груди так, что его писюн уткнулся в ее губы.
- Вот теперь правильно!
Она помолчала немного, видимо, собираясь с мыслями.
- Племяш! Ты знаешь, что такое оргазм?
- Да, теть Валь.
- Зови меня просто Валя! Хорошо?
- Да, теть: извините, Валя.
- И еще, перейдем на "ты"
- Да, Валь, давай на "ты".
- Правильно. Теперь о названиях. То, что у меня болтается перед носом, я называю "хуй". Понял? Повтори пять раз.
Вовка повторил.
- Молодец!
Валя одобрительно хлопнула его по плечу мокрой рукой.
- То, что находится у меня между ног, я называю "пизда". Повтори!
Вовка повторил.
- Молодец, племяш! А теперь мы будем "ебать" друг друга, чтобы "кончить"!
- Понятно!
- Ну, раз тебе все понятно, я начну: у тебя хуй залупляется?
- Чего?
- Сама проверю!
Она взяла мокрой рукой Вовкин хуй и сдвинула назад крайнюю плоть.
- Ого! Как у взрослых мужиков! Сам разработал или кто помог?
- Сам!
- Молодец!
Валя открыла рот и всосала в него Вовкин хуй. И тут же выплюнула почти весь, удерживая головку, лизнула ее снизу и снова всосала весь. Сделав так раз пять, она выплюнула Вовкин член и спросила, глядя на Вовку сквозь мокрую челку:
- Ну как?
Вовка выдавил из себя что-то нечленораздельное.
- Тогда давай еще.
Она снова всосала член, но крепко прихватила его пальцами у основания, чтобы в нем задержалась кровь. "Что-то вроде искусственной эрекции" - догадался Вовка, но тут же забыл о своей догадке, потому что Валя задала его члену настоящую трепку. Она то всасывала, то выплевывала его, то лизала снизу, то сверху, то покусывала, всасывая, то работала языком, словно пытаясь расширить маленькое отверстие на конце головки и, наконец, добилась своего: его маленький член, наполненный кровью, как у взрослого мужчины, затрепетал у нее во рту, как флаг на ветру.
Когда она отпустила его, Вовка сполз с Вали и улегся в ванну рядом с ней. Да, вяло подумал Вовка, это тебе не у девочек "ножки сжимать".
- Теперь, племяш, когда ты отдохнул, поработай на свою тетю. Ложись на меня головой к пизде, найди там маленький хуек и поработай языком примерно как я.
- Ну, тетка, подожди! - подумал Вовка и вскоре заставил Валю стонать, рычать и извиваться почище, чем это делала Мара. Только Валя сознания не теряла.
Когда Валя перестала безумствовать, Вовка лег так, чтобы одной рукой доставать до пизды, а другой рукой трогать большую Валину грудь, переваливая ее тяжелые сиськи с одной стороны на другую. Скоро Валя опять закряхтела, но тут Вовка укусил ее за сосок. Валя дернулась, было возмутилась, но тут Вовка объявил, что будет трахать ее по-настоящему. Валя была заинтригована и позволила Вовке залезть на нее и засунуть ей между ног намыленный конец. Он начал двигать его вверх и вниз, стараясь задевать клитор, и вскоре Валя кончила, закричав как при настоящей ебле на колхозном сеновале.
Ну, племяш, ты даешь! - восхитилась Валя через несколько минут. - Я словно помолодела лет на пятнадцать. Проси у меня что хошь.
Вовка не знал, что попросить и перенес решение на следующий день. Потом Вовка и Валя одевались, и Вовка долго застегивал тетке бюстгальтер, потому что ее груди налились и не желали влезать в тесные чашки. Затем они разошлись. Вовка - на диван, еще хранивший ее запах, а Валя - на "дачу" , продолжать мужественную борьбу с разнообразными овощами.
На следующий день Валя пришла на квартиру с кучей разных сластей из соседнего магазина, они долго пили чай, а потом Вовка напомнил Вале о долге. Тетка насторожилась, но "племяш" великодушно отложил долг на потом, и добавил:
- Валя, ты, кажется, хотела жениха?
Валя согласно кивнула.
- У нас в школе есть завхоз неженатый, он не очень молод, но я ему описал тебя, и он заинтересовался.
Через две недели Валя и завхоз расписались. Вовка пошел провожать их на станцию. Валя подмигивала Вовке, то и дело называла его сводником и кивала на завхоза. Через год у них родился сын, и Валя, конечно же, назвала его Вовиком. К седьмому ноября вместо открытки она прислала фотографию, на которой были изображены, естественно, сама Валя и некий сверток размером с батон за двадцать восемь копеек, который Валя подносила к своей ставшей еще больше груди и на котором было написано фиолетовыми чернилами: Вовка-проказник.
Спасская башня
В третьем классе, в октябре-месяце, когда уже изрядно похолодало и включили отопление, ночью прорвало трубу и затопило и паркет, который пошел волнами и парты, которые тоже повело. Физкультуру отменили, и в физкультурный зал натащили старые-престарые сдвоенные парты, которые были сделаны с лавками заодно. В физкультурный зал перевели Вовкин класс, и занятия продолжались. И все бы ничего, если бы Вовку посадили за одну парту с Марой, или с беленькой Наташей Барабановой с приятным тихим голоском. Нет. Его посадили рядом с Иркой Спасской по кличке Спасская башня и которая была больше всех в классе. У нее была здоровая жопа, которая тряслась при ходьбе и почти настоящие сиськи, которые тоже тряслись, но по любому поводу. И еще она все время ела. Ела в столовой, ела на переменах, ела тайно на уроках. И все время предлагала свою еду Вовке. Откусит пирожок, потом вспомнит о Вовке, и предлагает Вовке за компанию. Откусить. Но Вовка объедками не питался принципиально.
