- Во избежание осложнений! - многозначительно произнесла школьная медсестра и ушла, уводя с собой Сашку. Вовка, "скрипя сердцем" и прочими органами, остался. Постояв немного, он решил Ирнуться в Иркину комнату, но как только Вовка приоткрыл дверь, он увидел, что Башня переодевается, с отвращением сорвав с себя не только школьное платье, но и маечку с обоссаными от боли трусиками. Комната хорошо освещалась, и Вовка разглядел всю Башню: и ее ненастоящую женскую грудь с коническими сосками, и ее широкую задницу, и ее выпуклый живот с пухлым лобком и ложбинкой щелки внизу.
Впрочем, Вовка решил не беспокоить ее в пикантном положении, а дождаться, пока она оденется в домашний сарафанчик, который, в общем, мало что скрывал и сядет на диван за журнальный столик с большим блокнотом и карандашом в руках. Вовка деликатно постучал и вошел в комнату Башни. Она показала карандашом на диван рядом с собой. Вовка деликатно сел на краешек дивана и, чтобы что-то сказать, спросил: "Может, чаю попьем?" Веерка что-то быстро написала в блокноте и показала Вовке:
- Не могу. Челюсть болит.
- Как же ты будешь есть?
- Башня отрицательно покачала головой, пожала плечами, и написала:
- Скоро придут родители с работы их уже вызвали из школы.
Вовка отобрал у нее блокнот и поставил запятую между "работы" и "их". Она с удивлением посмотрела на Вовку поросячьими глазами, но тут в прихожей защелкали замки, затопали и заговорили. Это пришли Иркины родители. Первой в комнату женщина очень пышных форм, вероятно - ее мама, и бросилась к дочери. Вовка галантно встал с дивана, но дама его, похоже, не заметила. Они бросились на шею друг другу и разрыдались. Вовка решил, что его миссия исполнена и наткнулся в прихожей на лысого дядьку, который, видимо, был Башниным папой. Папа рассеянно сказал: "А, мальчик:" , после чего рванул к плачущим дамам. Вовка открыл незапертую дверь и вышел на лестничную площадку. Там стояла Мара с двумя портфелями и улыбалась.
- Вот, - сказала она и протянула Вовке портфель. - Пошли?
Вовка вздохнул.
- Пошли.
Когда они вышли на улицу, Мара спросила:
- Вова, тебе ее жалко?
Вовка кивнул.
- Мне тоже. Это же надо, целый месяц ничего не есть. Я бы не смогла.
- Ее родители что-нибудь придумают, может, сосиски заталкивать будут.
- Куда? - Мара искоса посмотрела на Вовку.
- В жопу, наверное.
Мара рассмеялась.
- Я дошла. Может, зайдешь? Чаю попьем. Я тебе что-то покажу.
- Зайдем.
В прихожей Мара стремительно разделась.
- Смотри!
Она закинула руки за голову и крутанулась на одной ножке.
- Куда?
- Сюда!
Она захватила в ладони свои маленькие грудки и показала на них взглядом.
- Ну?
- И правда, они стали больше: , - неуверенно заметил Вовка.
- Конечно! И соски изменились!
- А там? - Вовка кивнул на низ ее живота.
- Там появляются волоски, кудрявые, смешные. И представь, больше ни одного оргазма! Я сплю, хожу, сижу и не боюсь.
- А посмотреть можно?
- Конечно!
Она с готовностью изогнулась назад, и задрала форменное школьное платье.
- Видишь, Вова! Ничего! Я так счастлива!
- Мара! Можно я тебя поцелую?
- В щеку или в губы?
- Если можно, в губы.
Она сама обняла Вовку и поцеловала в губы.
- Ну, я пошел?
- Может, чаю?
- В другой раз.
Вовка ухмыльнулся.
- Мне надо думать, как Спасскую башню кормить!
На следующий день Ольга Ильинична попросила Вовку отнести Ирке домашние задания и, если надо, объяснить что к чему.
- Знаешь, Вова, у нее сейчас трудное время.
- Почему? Поголодает немного, ей только на пользу.
- Ты думаешь? Впрочем, я сама говорила ее родителям о том, что она слишком много ест. Знаешь, что они мне ответили? Нам для дочки ничего не жалко! Ну, иди, Вова, иди.
Вовка зашел к Башне. И правда, почему не зайти, в одном доме же.
Он поднялся на этаж и долго вытирал ноги о коврик перед дверью. Потом позвонил.
Дверь открыла незнакомая тетка.
- Тебе кого, мальчик?
- Я, Баш: Ире задания на дом принес. Учительница велела. И объяснить, если что непонятно. Можно?
- У меня относительно тебя, мальчик, никаких распоряжений не было.
В коридор вышла Башня, поманила рукой и показала тетке блокнот.
Та ответила: "Сейчас позвоню" , - и подняла телефонную трубку.
Через несколько минут Вовка сидел за кухонным столом и обедал вместе с Башней. Все, что ел Вовка, было вкусно, но как-то казенно, как в школе. Вовка ел ложкой, вилкой и с хлебом. Ирка ела, а на самом деле всасывала через трубочки, которых у нее было великое множество, то, что готовила ей молчаливая тетка. Она протирала всю пищу через сито вместе с хлебом, потом добавляла бульон до состояния жидкой кашицы. Таким образом, Ира всосала в себя первое, второе и кисель.
- Так я никогда не похудею! - написала Ира в своем блокноте.
- Попробую тебе помочь, - так же письменно ответил ей Вовка.
Когда пришел Ирин отец, домработница попрощалась и быстро ушла.
Вовка и Ира разбирали домашние задания, когда к ним подсел Константин Глебович.
- Ира, как тебе сегодняшний обед?
Ира посмотрела на отца и отрицательно помотала головой. Ей уже было не так больно.
- Вот как? А тебе, мальчик?
- Моя бабушка готовит лучше, - заявил Вовка.
- Так, может быть, наймем его бабушку, а, Ир?
- Невозможно! - возразил Вовка. - Она сейчас на даче.
- Так там сейчас уже холодно! - удивился Ирин папа.
- А у нас паровое отопление и газ! - не без гордости пояснил Вовка.
- Так вы не бедные люди!
- Нет.
- Твой отец много зарабатывает?
- Он работает на Севере, там много рудников, и он там главный.
- Он, что же, крупный начальник?
- Нет, - засмеялся Вовка. - Он - крупный геолог. Старший или главный, не помню.
- Хорошо, - просто сказал Константин Глебович. - Я забегу завтра, еще поговорим.
Хорошо, - также просто ответил Вовка.
Иркин отец, хлопнув входной дверью, быстро пробежал по лестнице и вскочил в большую черную машину.
- Он уехал, - доложил Ирке Вовка, словно та повредила не челюсть, а ногу и не могла ходить. Она кивнула. Вовка подошел поближе. Она, почти не открывая рта, борясь с болью, сказала:
- Я скоро буду говорить. Но пока мне больно.
- Ладно уж, молчи, Спасская башня, - ответил Вовка, и Ира прыснула то смеха, но тут же скривилась от боли, охватив лицо руками.
Так у нее появился друг.
Вечером Вовка лихорадочно листал свой справочник и другие книги по медицине в поисках диет для похудания и нашел кое-что интересное.
На следующий день Вовка сидел за журнальным столиком вместе с отцом и дочерью Спасскими и объяснял им принципы диеты, которые никак не мог сформулировать.
- Итак, мальчик, ты хочешь объяснить нам, как питаться моей дочери, чтобы сбросить вес?
- Я хочу попытаться объяснить Вам, как питаться Вашей дочери, чтобы побыстрее избавиться от болезни и похудеть, избавиться от жира и сберечь мышечную массу и при этом питаться полноценно и вкусно.
Вовка объяснял долго, путался в названиях и терминах, вспомнил оздоровительную гимнастику и, наконец, сделал вывод:
- Я считаю, что традиционная северокорейская кухня наиболее близка к нашей и при этом лишена ее недостатков. Спасибо за внимание!
Спасские захлопали. Вовка встал и церемонно поклонился.
Внизу, у подъезда его ждала Мара. Она зябко куталась в свой плащ, который был ей уже короток и радостно улыбнулась, когда Вовка наконец вышел.
- Ну, как там Башня?
- Все еще молчит и тянет через трубочку.
- Ничего, ей полезно похудеть.
- Но, ты знаешь, она страдает.
- Что, так болит?
- Нет, я не об этом. У нее большой желудок. Она много ела, и ее желудок растянулся. Теперь она ест только жидкую пищу, соки и бульоны, при этом голодает и постоянно бегает в туалет пописать.
Мара хихикнула.
- Поцелуешь?
- Охотно!
- На!
Она подставила губы и закрыла глаза, но когда Вовка поцеловал ее, крепко ухватила его за яйца.
- Марка! Больно же!
- Если больно, значит - они есть! Ну, я побежала! Пока!
Может, пора будить в ней женщину, подумал Вовка и плотоядно улыбнулся. И в Ирке заодно.
На следующий день Вовка пришел в квартиру к Спасским немного пораньше. Ирка встретила его на пороге и улыбнулась одними губами.
- Болит? - сочувственно спросил Вовка.
- Меньше, - не раскрывая рта, пробубнила она.
- Хочешь фокус?
- Угу.
Вовка снял правый ботинок и, подняв ногу выше головы, включил свет в прихожей, щелкнув настенным выключателем.
- Здо-о-о! А-я-а?
Она разулась, но к своему огорчению, не подняла ногу выше пояса, но зато Вовка увидел ее белые трусики. Вовка опять поднял ногу и выключил в прихожей свет.
- Пойдем в комнату? Я тебе новые задания принес.
Она кивнула.
В ее комнате они снова сели за журнальный столик с большим белым блокнотом. Она, откинувшись, села на диван, а Вовка - на стул, напротив нее. Столик был низкий, и Вовка снова увидел белые трусики. Вот и хорошо, подумал он, вот так и сиди. Но она перехватила Вовкин взгляд и сдвинула ноги.
- Вова, - написала она. - Мой папа привез из Польши журналы. Хочешь посмотреть?
- Технические?
- Угу.
Она повернулась, полезла куда-то в диван, выставив свои белые трусы словно напоказ, и наконец повернулась, торжествующе размахивая ключом.
- Пошли, - написала она в блокноте.
И они пошли.
Папин кабинет запирался на ключ, но Ирка, опять нагнувшись сверх меры, заставила Вовку лицезреть ее задницу, слишком долго ковыряясь ключом в замочной скважине. Наконец она открыла замок, и они вошли. В кабинете было темно, и Ирка зажгла настольную лампу.
- На.
Она достала толстый тяжелый пакет и аккуратно положила его на колени Вовке, смотри, мол. На пакете жирная надпись: "Дипломатическая почта. Досмотру не подлежит". И несколько печатей.
Вовка достал один журнал и обомлел. С обложки на него смотрела, бесстыдно растопырив ноги и раздвинув большие губы руками, лохматая блондинка, которую сзади тянул за соски огромных грудей большущий негр. И так весь журнал. И в том же духе еще три журнала.
