Вошла бледная Мара. Вовка повернулся к ней с налитым, подъятым членом, который хищно подергивался, и подумал: "Как бы в обморок не грохнулась по старой памяти".
- Здравствуй, Вова. Что это вы затеяли?
- Да вот я хочу трахнуть Ирку, а она упирается. Я дал ей в лоб и привязал к столу.
- Да ты что! Так нельзя!
- А как можно? Когда твой папа хочет твою маму, он что делает?
- Ой, по-разному, - сказала Мара, понемногу успокаиваясь. - Когда он ее хочет, он может завалить ее где угодно: в гостиной за обедом, в ванной за стиркой, на кухне за готовкой - содрать трусы и: тут все, от начала до конца.
- А дети? У вас же много детей?
- А дети смотрят.
- Какое скотство! - подала голос связанная Ирка.
- Почему? Просто дети, видя все это, понимают, что в этом нет ничего стыдного. Вот ты лежишь на столе, ноги широко раздвинуты, клитор напряжен, и тебе не стыдно.
- Жду, когда ты меня полижешь.
- Я? А Вова?
- А Вовка не хочет лизать. Он хочет сразу туда.
- Хорошо, я полижу твой клитор: только:
- Только ты сама разденься, - сказал Вовка. А то ты мне все загородишь, и у меня ничего не получится.
Мара быстро разделась и, высоко задрав худенький задок, кинулась лизать Ирку, которая застонала под таким напором. Вовка неспеша подошел к Маре и взял ее за аккуратные булочки, потом спустился чуть пониже и двумя большими пальцами раздвинул покрытые легким пушком большие губы. "У Сунь все было понятней, вот одна дырка, вот другая" , - подумал Вовка, прислоняя свой набухший член к мариному влагалищу.
- Вова! - закричала Маара. - Ты что задумал?
Но было уже поздно. Вовка решительно вдвинул фиолетовую головку в малые губы и застыл. Застыла и Маара, прислушиваясь к новым ощущениям.
- Ты лижи, лижи, - застонала Ирка. - Мне хорошо!
- А мне: не знаю: Вова, ты глубоко не входи, а то больно.
Но Вовка вдвинул свой член еще миллиметров на пять и снова застыл.
- Вова, хватит, а то порвешь!
И Вова остановился, аккуратно вытащил свой член и плюхнулся на диван. Начало оживления Мары было положено. Мара быстро долизала Ирку до оргазма и села на диван, положив ногу на ногу.
- Вова, ты чего хотел?
- Тебя.
- А она зачем?
- Тоже для тебя.
- Да отвяжите же меня, - взвыла Ирка. - Я давно уж кончила.
Ее дружными усилиями отвязали, и они, уже втроем, уселись на диван. Вовкин член все еще торчал, подергиваясь и требуя разрядки. Девчонки подрочили ему по очереди, и Вовка тоже кончил. Не кончила сегодня только Мара. Она же первой и заговорила.
- Вова, что ты скажешь?
- Хорошо! - сказал Вовка.
- Это понятно! У меня там как?
- У тебя? - сказал Вовка, переведя дух. - У тебя все нормально, только узко очень и сухо. Со смазкой надо, с маслом каким-то.
- У Сунь как было? - продолжала допытываться Мара.
- У Сунь даже слишком широко для меня, и смазки было полно, но она сузила влагалище, и все закончилось здорово.
- Я бы тоже так хотела! - вдруг мечтательно сказала Мара.
- Поможем. Ир, поможем?
- Конечно!
- Только без спектаклей! - погрозила Мара пальцем, и братство дружно рассмеялось.
- Так что Мара? - спросила Ирка, поглаживая соски, когда за Марой закрылась дверь.
- По-моему, у нее все будет хорошо, - ответил Вовка. - Так тебя полизать?
- Уроки "полижи". Контрольная завтра.
Вечером братство снова собралось на диване. Обнаженные, они рассматривали бутылки и баночки, которые приготовил Вовка. Жидкое масло для швейной машинки Марой было сразу отвергнуто, а вот вазелин без запаха ей понравился.
- Вова, когда ты намажешь свой член вазелином погуще, он встанет?
- Он встанет и без вазелина.
- А от меня-то ты чего хочешь добиться?
- Хочу разбудить твой "правильный" вагинальный оргазм. Я бы мог воспользоваться иглотерапией, но хочу вначале попробовать естественный путь. Да и удовольствие получить не лишне. Думаю, Ирка тебя сначала полижет, а я намажу свой член.
Ирка завалила Мару на себя и начала обрабатывать ее маленькие грудки, приговаривая ласковым голосом:
- Ах, какие симпатичные грудочки! Какие красивые кружочки! Какие замечательные розовые сосочки! Ням-ням! Так бы все и съела! Вов, а можно их немного покусать?
- Можно, только очень аккуратно.
Мара застонала, но, похоже, не от боли. Еще один маленький шажочек, обрадовался Вовка.
- Маара, приготовься, сейчас я введу тебе палец.
- Двадцать первый, что ли. Так бы и говорил - член.
- Нет. Средний палец правой руки. Буду искать точку G.
- Это что еще?
- Это точка максимального удовольствия. Ты это должна почувствовать.
Да и я тоже, подумал Вовка.
У Мары во влагалище было горячо и сухо. Вовка продвигал палец, намазанный вазелином, осторожно, стараясь ногтем не повредить нежную поверхность. Он искал точку G, покрытую сетью нервов, капилляров и, на ощупь, более шершавую. Вовкин палец неожиданно уткнулся в нежное препятствие.
- Вова: это - девственная плева: Я пыталась ее растянуть, но:
Голос Мары прерывался тяжелыми вздохами. Кажется, у нас кое-что все-таки получается, подумал Вовка, но тут он нащупал точку G. Она была чуть шершавее, чем окружающая ее слизистая, и находилась на передней стороне влагалища сразу за девственной плевой. Мара дернулась.
- Ой, Вова, это:
- Это то, что надо!
Вовка вытащил палец, внимательно осмотрел его на предмет крови (крови не было) и, щедро обмакнув в баночку с вазелином, ввел во влагалище уже уверенней, а нашарив точку G, начал гладить ее, наращивая скорость и давление. Вскоре Мара запыхтела, заойкала, заайкала и, содрогнувшись, свалилась с Ирки на диван рядом с ней. Ноги ее были расставлены, взгляд блуждал где-то далеко, а из влагалища медленно вытекала то ли смазка, то ли вазелин, расплавленный горячим Мариным телом.
Когда Маара немного отдохнула, Вовка спросил:
- Ну, как?
- Тогда было острее и ярче, сейчас теплее и глубже. Но я должна понять сама.
Ее лицо и грудь светились розовым, и временами она еще отдувалась, вскоре оделась и пошла. Вовка догнал ее в прихожей и тихо спросил:
- Я могу рассказать твой секрет Ирке, если она спросит?
Мара странно посмотрела на Вовку и ответила:
- Можешь. Теперь ты можешь все.
И крепко поцеловала его в губы.
Вовка вернулся к Ирке. Та смерила Вовку оценивающим взглядом и спросила:
- А у меня ты можешь поискать точку G? Может, ее удалили тогда?
- Думаю, что она на месте. Впрочем, сейчас поищем вместе. Вовка обмакнул торчащий член в вазелин и вогнал его в Иркино широкое влагалище, подвинув девушку за бедра к краю дивана. Точка была на месте, Вовка особо не аккуратничал и, вскоре оба кончили. Вовкин член затрепетал у нее внутри, она затрепетала в вовкиных объятиях и, едва отдышавшись, спросила:
- Ну, как? Со мною было лучше, чем с Маркой?
- с Маркой было интересней и сложнее, а с тобой - проще, но по-настоящему. И потом, палец - это вам не член. И его член, как бы в ответ, слабо дернулся.
На следующий день на первой же перемене сияющая Мара подошла к Вовке.
- Я согласна продолжить наши эксперименты!
И тут же отошла в уголок.
Немедленно подскочила Ирка.
- Зачем Марка подходила?
- Хочет продолжить наши встречи втроем. Надеюсь, ты не против?
- Нет, конечно! Но ты мне так и не рассказал, чем ее секрет.
- Вот сегодня вечером и расскажете друг другу свои секреты. Хорошо?
- Ладно.
Вечером "побратимы" нагишом сидели на любимом мягком диване, девчонки делились секретами, обнимались, поплакали даже. Вовка сидел, слушал и даже без дрочки его член налился кровью, а головка открылась и посинела. Поэтому, когда девочки наговорились, Вовка молча развернул Ирку, поставил коленями на диван, нагнул голову пониже и вошел в нее безо всякого вазелина. Маара внимательно наблюдала за ними, пощипывая свои соски и, когда они бурно "кончили" , спросила отдувавшегося Вовку:
- А мне так можно?
Вовка перевел дух и коротко ответил:
- Нет. Только пальцем.
- Жаль. Это все из-за этой дурацкой плевы?
- В общем, да, если ты не хочешь опозориться в первую брачную ночь. У многих народов наутро принято показывать и даже вешать на забор окровавленные простыни в знак того, что невеста была девственницей.
- Я спрошу у мамы, как все это происходит у нашего народа, и завтра расскажу.
- А чего тянуть? Вон телефон, звони матери, спрашивай. Если будет интересоваться, зачем:
- Не будет. У нас все просто.
Маара позвонила, и Вовка не знал, радоваться ему или огорчаться. Оказывается, у некоторых племен армянских цыган добрачные отношения даже поощряются, но внебрачные дети не приветствуются категорически. Молодые цыганки с грудными детьми на руках изгоняются из табора, как только роженица встанет на ноги.
- Так и сказала, делай, что хочешь, но только в подоле не принеси, - подтвердила Маара. - Так что, Вова, давай, действуй.
- Боюсь, будет больно, за один-то раз! Может, попробуем растянуть? С меновазином и вазелином?
- Делай, что хочешь, Вова, но я хочу быть такой, как Ирка!
Меновазина у Вовки под руками не было, он густо намазал член вазелином и опрокинул Мару на журнальный столик, потом взял ее за ноги и поднял их повыше.
- Ир, зайди со стороны головы и тяни ее ноги на себя. А теперь раздвинь ее ноги шире, а я подложу под ее попку подушечку. Вот так. Мара, ты тоже придерживай свои ноги, сведи руки под коленями и соедини их в замок.
Вовка с хлюпаньем раздвинул Марины губки и увидел маленькое отверстие влагалища. Он надавил на блестящее отверстие мягкой головкой измазаного вазелином членом и тот медленно вошел в Маару, раздвигая упругие стенки. Маара заохала, но упорно показывала пальцем: "Туда, туда!". Наконец головка члена уткнулась в кольцеобразную преграду, отверстие в которой было намного меньше, чем само влагалище.
- Ну, что же ты, Вова! Немного осталось! Давай! - прошептала Маара.
- Не могу! - сказал Вовка и вытащил член назад. - Там дырочка вот!
