Его рука мягко коснулась моей щеки. Голос прозвучал низко и хрипловато:
– You're amazing, my brave little bunny. («Ты потрясающая, мой смелый зайчонок.»)
Эти слова пробрали меня до самого сердца. В них было больше тепла, чем в любых признаниях. Я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло. Я продолжала, ощущая, как его мышцы напрягаются, а пальцы вцепляются в скамью, когда он выдыхает:
– I'm close, Анни. («Я близок, Анни.»)
На мгновение я замерла, позволив этим словам задержаться в воздухе. Затем, набравшись смелости, подняла голову, встретившись с его глазами, и шепнула:
– Like by the river… on my face. («Как тогда у реки… на моё лицо.»)
Его глаза слегка расширились от удивления, но он кивнул, его дыхание стало ещё глубже. Он мягко убрал мои руки, взяв член в ладонь. Нэсс направил его к моему лицу, и я закрыла глаза, ожидая. Первый горячий удар застал меня врасплох, горячая струя спермы скользнула по моему лбу, задевая волосы. Следующая накрыла мою щёку и подбородок, заставив меня невольно улыбнуться.
Он с трудом удерживал себя, его рука двигалась в ритме, пока новые волны накрывали мою кожу. Ощущение было необычным, но в этот момент я чувствовала не смущение, а удовольствие от того, что могла выразить свою признательность. Сперма оставляла влажные, горячие следы, которые я чувствовала на губах, щеках и даже шее.
Когда он закончил, его дыхание было тяжёлым, но в нём звучала тёплая благодарность. Нэсс наклонился, коснулся моей щеки пальцами, убирая прядь волос, слегка перепачканную. Его голос был тихим, но уверенным:
– You're perfect, Анни. Thank you. («Ты совершенна, Анни. Спасибо.»)
– "Tänan…" – прошептала я на эстонском, глядя на него через полуприкрытые глаза. («Спасибо…»)
Я сидела перед ним, счастливо улыбаясь. Тепло растекалось по моему телу, а в сердце жило ощущение единства, которое было чем-то большим, чем просто момент. Это было нечто особенное – символ доверия, понимания и связи, которую мы построили за эти дни.
Когда я повернула голову, взгляд упал на Курай и Мартина. Он завершил свою задачу: Курай, сидя на краю скамейки, мелко дрожала от последствий оргазма. Её ноги ещё чуть подрагивали, а она тяжело дышала. Она, кажется, всё ещё была в эйфории, зажав его голову между своих бёдер.
Наконец, Курай отпустила Мартина. Он медленно выпрямился, его лицо всё ещё было покрыто блестящими следами её удовольствия. Он едва заметно улыбнулся и осторожно вернул трусики Курай на место, а потом поднял глаза, встретившись с её взглядом.
Курай тихо рассмеялась, её голос был наполнен тёплой игривостью. Она слегка покачала головой и посмотрела на нас:
– Посмотрите на этих мелких довольных чучундриков – сказала она на русском, добавив непонятное слово с забавным звучанием.
Я подняла брови, не понимая, что она имела в виду, и посмотрела на Мартина, но его выражение было столь же растерянным. Тем не менее, Нэсс, сидящий рядом, рассмеялся и мягко хмыкнул:
– Да, действительно. Надо запечатлеть этот момент.
С этими словами он достал телефон и направил камеру на нас. Я слегка подалась назад, чтобы спрятать ещё блестящие следы на своём лице, но Нэсс поймал мой жест и покачал головой, подмигнув:
– No hiding. You’re beautiful like this. («Никаких пряток. Ты прекрасна в таком виде.»)
Я сдалась, почувствовав, как щеки наливаются румянцем, и позволила ему сфотографировать нас всех. Через мгновение телефон Курай издал звук нового сообщения.
– Куда ещё отправил? – спросила она, прищурив глаза, глядя на экран.
– Лисенку, – ответил он невозмутимо.
Курай закатила глаза, но не стала спорить. Нэсс, заметив наши озадаченные взгляды, пояснил, мягко обняв меня за плечи:
– I sent the photo to Kurai and her sister, Lissa, whom I trust and love as well. («Я отправил фото Курай и её сестре Лиссе, которую я тоже люблю и которой доверяю.»)
Его слова прозвучали искренне и тепло, и я не могла не улыбнуться. Что-то в том, как он говорил, заставило меня почувствовать себя частью чего-то важного.
Мартин приподнял брови:
– But you said you’re not a couple… («Но ты сказал, что вы не пара…»)
Нэсс слегка усмехнулся, его взгляд на мгновение задержался на Курай.
– I didn’t say we’re a couple. I just admire and love Kurai in my own way. (Я и не говорил, что мы пара. Просто я восхищаюсь и люблю Курай по-своему.)
Но едва он закончил, его взгляд скользнул к экрану телефона. Он выругался вполголоса, глянув на часы:
– We’re short on time. Let’s hurry. (У нас мало времени. Поторопимся.)
Мы быстро привели себя в порядок, вытирая остатки "благодарности" влажными салфетками. На границе уже начинали запускать очередь, и, пока Мартин с Нэссом пошли за вещами, мы с Курай остались занимать место. Она протянула мне очередную влажную салфетку, кивая на моё лицо:
– You missed a spot. There are still a few drops here and here. (Ты пропустила. Здесь ещё несколько капелек.)
Я покачала головой, глядя ей в глаза:
– Не хочу. Не сейчас.
Она лишь пожала плечами, убирая салфетку:
– Как знаешь.
Через пару минут мужчины вернулись, неся на себе почти удвоенное количество пакетов. На их лицах читалась усталость, смешанная с лёгкой иронией.
Нэсс, оглядев багаж, недовольно вздохнул и вытащил из кармана связку ключей. Он отделил пару ключей и протянул их мне:
– I can’t give you the main apartment key, I only have one. But these keys are from my late uncle’s apartment. If you want, you can stay there for a couple of days. There’s not much to steal or break, so even if something happens, it’s no big deal. (Я не могу дать вам ключи от основной квартиры, у меня они одни. Но это ключи от квартиры моего покойного дяди. Если хотите, можете остановиться там на пару дней. Ломать и выносить там нечего, так что даже если что случится, мне от этого не будет хуже.)
Я взглянула на Мартина, и мы одновременно возмутились:
– What are you saying? After all you’ve done for us? (Что ты такое говоришь? После всего, что вы для нас сделали?)
Но Курай неожиданно поддержала его, качнув головой:
– Kids. People change, and the concept of gratitude is ephemeral. Today it’s like this, tomorrow, who knows? (Дети. Люди меняются, а понятие благодарности эфемерно. Сегодня так, завтра кто знает?)
Нэсс кивнул, соглашаясь:
– And I’m a pretty cynical and pessimistic guy. (К тому же я довольно циничный и пессимистичный тип.)
Я не выдержала. Медленно подошла к нему и, обняв, сказала на русском, стараясь произнести слова чётко:
– Ty ne tsinichny i zloy. Ty prosto odinokiy v dushe. Ya ne mogu skazat' chto lyublyu tebya, no ya ochen' sil'no budu zhdat' nashey sleduyushchey vstrechi. (Ты не циничный и злой. Ты просто почему-то одинокий в душе. Я не могу сказать, что люблю тебя, но я очень сильно буду ждать нашей следующей встречи.)
Он ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся.
Я повернулась к Курай, подошла ближе и тихо поблагодарила её:
– Thank you for everything you’ve done for me these days. (Спасибо за всё, что ты для меня сделала за эти дни.)
Она усмехнулась, словно в ответ на мою искренность:
– We’ll see each other in Paris. And prepare yourself for a tough training. Very tough. (Увидимся в Париже. И готовься к жёсткой дрессировке. Очень жёсткой.)
Наклонившись, она поцеловала меня в губы. Её язык мягко скользнул внутрь, оставляя за собой сложный привкус кофе, её губной помады и чего-то личного, что заставило меня замереть на мгновение.
Затем она, подхватив одну из сумок, направилась к двери таможни, за которой открывалась новая глава нашей жизни.
Нэсс поднял остальной багаж, пожал руку Мартину и махнул мне на прощание.
Мы с Мартином остались стоять на месте, глядя им вслед. В эти последние секунды их силуэты казались мне путеводными звёздами. Они вошли в нашу жизнь, перевернули её и, словно кометы, оставили за собой яркий след, который навсегда останется в памяти.
Мы остались стоять, пока их фигуры растворялись в толпе и шуме таможенного перехода. Я долго смотрела им вслед, словно пыталась сохранить в памяти их образы. Затем вздохнула, опустив взгляд на наши сумки и пакеты, и повернулась к Мартину.
– Märt, kas sa saad aru, mis just juhtus? Need kaks inimest... Nad muutsid meie elu paari päeva jooksul rohkem kui keegi teine on kunagi suutnud. (Март, ты понимаешь, что только что произошло? Эти двое людей... Они за пару дней изменили нашу жизнь больше, чем кто-либо когда-либо мог)
Мартин, державший в руках тяжёлые сумки, кивнул, слегка нахмурившись.
– Jah, Ni. Ma olen ikka veel segaduses. Aga samas... ma tunnen mingit kergendust ja samal ajal hirmu. Justkui uus etapp on algamas. (Да, Ни. Я всё ещё в замешательстве. Но в то же время... чувствую какое-то облегчение и одновременно страх. Словно начинается новый этап)
Я улыбнулась ему, чувствуя как теплота от его слов согревает моё сердце.
– Ma armastan sind, Märt. Ja tean, et see, mis juhtus, oli ehk ootamatu. Aga kas sa mõistad, et nüüd on kõik teistmoodi? Neil kahel õnnestus meid avada. Nad näitasid, et elu ei piirdu sellega, mida me seni teadsime. (Я люблю тебя, Март. И знаю, что то, что произошло, было, возможно, неожиданным. Но понимаешь ли ты, что теперь всё иначе? Им удалось нас раскрыть. Они показали, что жизнь не ограничивается тем, что мы знали раньше.)
