— Смотрите, смотрите, как её долбашит! — в ужасе закричала тётя Оксана, показывая рукой на церковь стоящую у въезда в деревню.
А там творилось что-то страшное и трудно поддающиеся пониманию. Во всяком случае никто из нас ничего подобного в жизни не видел. Мы подъехали к своему дому и вышли из машины. В районе хаты родителей Михалыча и возле реки, было спокойно и дождь не шёл. Но вот вначале деревни где стояла церковь, разыгралась просто тропическая гроза. Молнии били одна за другой в церковную колокольню, гремел гром и дождь лил как из ведра. Но что было ещё удивительно, гроза словно застыла на одном месте возле церкви и не двигалась дальше. Хотя раньше я много раз попадал под дождь в грозу в поле или в лесу когда собирал грибы.
И всегда гроза накрывала собой все пространство на десятки километров. А тут она стояла в одном месте как-бы притянутая магнитом. Словно запертые в пробирке молнии, били и били в церковную колокольню, озаряя зловещим красным светом предрасветную мглу. Все это было нереально, противоестественно и дикий животный страх, сковал на минуту всех нас.
— А он нам фору даёт. Гроза не пойдёт дальше пока мы не разгрузим машину с прицепом и не уйдём в дом. Так что за работу. Надо весь товар перетащить на всякий случай в подвал в сарае. Оставить нужно только немного водки, сигарет и скоропортящиеся продукты. А остальное убрать в подвал и закрыть лаз досками. Хотя в такую погоду сюда ни один мент не сунется. Но как говорится - Береженного Бог бережёт, а не береженного - конвой стережёт. — сказала Марина и мы все до смерти напуганные происходящим возле старой церкви.
Стали таскать товар из прицепа в сарай где опускали все в подвал. Михалыч в виду своего солидного телосложения подавал ящики с водкой, мешки с сахаром и мукой, стоя возле дыры в полу сарая. Там внизу укладывал украденный товар Витёк. А мы втроём, я мать и тётя Оксана, носили всё что нужно из машины и прицепа в сарай. Оставляя только, колбасы, сыры, селедку и другие быстропортящиеся продукты.
Хотя их было немного, ведь по указанию опытной воровки Маришы. Из сельского магазина выносили и грузили в прицеп тёти Оксаниной " нивы". Только " долгоиграющий" товар, которому не требовался холодильник, его у нас не было.
— Да не бери ты столько водки Оксана. Возьми три бутылки а остальное неси в подвал к Вите. Завтра Костя сходит к церкви и заберет с колокольни ящик с водкой. Призраки ведь не пьют водку, а вот какой-нибудь бомж точно выпьет когда туда залезет. — сказала Марина, останавливая свою подругу, когда та было хотела нести в дом ящик с водкой.
— Ведра, ведра помойные на тераску ставьте. В них в туалет будем ходить. Я думаю что до утра мы и носа из дома не высунем. — прокричала Марина и её слова подтвердила чудовищной силы молния ударившая в реку.
Хотя река была примерно в ста метрах от нашего дома, но стало светло как днём. А вслед за молнией громыхнул гром от звука которого заложило уши. И грянул ливень, который буквально загнал нас в дом.
— Как по заказу пошёл. Едва управились как он ливанул. Единственное что я хочу сейчас, это бухнуть, поесть и всласть поебаться. — сказала тётя Оксана, присаживаясь на ведро в углу терраски.
— Вот же овца. Ну что нельзя было на улице поссать? Обязательно в дом свои ссаки нужно было нести. — незлобно ругнула свою любовницу Марина.
— Да не ругай ты Ксюху мам. Ну когда ей было время присаживаться на улице ссать? Она без перекура продукты из прицепа в сарай таскала. Да и тут четыре десятилитровых ведра стоят. На всех хватит а утром вынесем. — успокоил я нашу атаманшу и обняв мать сзади, стал мять ей груди через одежду, одновременно прижимаясь к её жопе вставшим членом.
Больше всего мне сейчас хотелось, так это вогнать член в любую из маминых дырок и снять тем самым накопившийся стресс.
— Пусти ты меня малохольный. Я выпить хочу, поесть и покурить. А только потом поебемся. И запомни на будущее сынок. Сытая и пьяная женщина, гораздо умелее в постели чем голодная. — отшила меня Марина и пошла на кухню неся в одной руке три блока с сигаретами.
В другой руке у мамы был фонарик, которым она подсвечивала себе под ноги. Из за налетевшей утренней грозы, вокруг стало темно как ночью. И только всполохи молний освещали комнаты в доме время от времени.
— А это что за херня? Кто их к нам принёс? — удивлённо воскликнула Марина, когда мы все зашли в зал и мама зажгла керосиновую лампу висевшую вместо люстры под потолком.
А на столе веером были разложены пять шоколадок в красных обертках.
— Так это же "панцершоколадки". Обертку от такой шоколадки мы с Костей на колокольне видели. Её призрак полицая ел. — сказала тётя Оксана, с отвисшей от ужаса челюстью.
Ведь сами по себе эти шоколадки времён ВОВ, у нас не могли на столе в зале появится. Уезжая грабить магазин в Захаровку. Наша с Витьком мать, собственноручно закрыла терраску дома на замок, и она была закрыта когда мы приехали утром. А ключ от дома был всё время у Марины в боковом кармане курточки на молнии. Так что чужой в наше отсутствие не мог пройти в дом не сломав замка или разбив окно.
Но все было цело и на двери терраски висел закрытый амбарный замок, когда мы подъехали к дому. Значит тот кто принёс немецкие шоколадки для танкистов к нам в дом. Умел проходить сквозь стены и замки на дверях ему не были преградой. А это мог делать только " Плетнёвский призрак" живущий на острове в лесу посреди болота. И время от времени появляющийся на церковной колокольне.
— Точно Ксюша они самые и их он и принёс нам в знак уважения. Как говориться, от своего стола к нашему. Водку которую я поставил ему вчера вечером перед поездкой в Захаровку. Он выпил и так же искурил все сигареты. А вот закуску не тронул. Я сам утром сегодня видел когда ящик с водкой на колокольню поднимал. Там бычки от наших сигарет валялись и стакан с водкой был пуст как и бутылка. А закуска хлеб с колбасой и плавленные сырки были целы. Если бы это было дело рук голодного бомжа каким-то образом попавшего ночью на колокольню. То он обязательно съел бы колбасу и сырки, там была почти целая бутылка водки. А выпить бутылку водки и не закусить лежавшей рядом колбасой. Это пожалуй ни один бомж не сможет. Выходит что наш полицай, не закусывает. А пьёт водку, курит махру и сигареты и ест " панцершоколадки". К стати Михалыч может подтвердить мои слова. Он сам видел как на верху колокольни когда мы от неё отходили. Кто-то стоял и курил сигарету. — сказал я всем присутствующим в комнате и взял со стола одну из шоколадок, на красной обертке которой были нанесены белые буквы " Panzerschokolade" а сбоку орёл держайщий в когтях свастику.
И странное дело, шоколадка выглядела словно с завода. Хотя последний танкист Вермахта для которых и выпускались эти шоколадки. Был в этих местах минимум пятьдесят пять лет назад.
— Дай её сюда Костя. Я думаю что не стоит нам пробовать эти шоколадки, раз их сюда принесло привидение. Может они отравленны или ещё чем-то напичканы. Будет лучше сынок, если ты их завтра отнёсешь обратно на колокольню. Когда пойдёшь туда забирать назад ящик с водкой. — сказала Марина и было потянулась ко мне чтобы забрать у меня из рук шоколадку.
Как её опередил Михалыч. Муж тёти Оксаны, ловко выхватил сладость у меня и на глазах изумленной жены и моей матери с Витьком. Содрал с неё обёртку и съел шоколадку в два счёта. Только свои толстые губы облизнул.
— Да ты что Толик охренел? В ней же первитин напичкан! — воскликнула удивленная Марина, во все глаза смотря на мужа своей любовницы.
Думая что Михалыч вот вот упадёт замертво отравившись шоколадкой принесённой в дом путосторонней силой. Но бывший алкоголик не только не отравился, а наоборот как то сразу повеселел и глаза у Михалыча заблестели от возбуждения.
— Да мне наплевать Марина, что в ней. Шоколадка очень вкусная и я съел свою долю. А если вы не хотите, то я и ваши тоже съем. — сказал Михалыч и потянулся рукой к лежавшим на столе остальным шоколадкам.
— А хо-хо, не хо-хо, Толя. Раскатал губы на чужое добро. Мы сами свои шоколадки съедим. — тётя Оксана, хлопнула мужа по протянутой к столу руке и взяла все шоколадки.
— Держите, Костя, Марина и ты Витя. С моим алкашом ничего не случилось и с нами ничего не случиться. — сказала мамина подруга и раздала нам по шоколадке.
— Ну как Толик самочувствие? — спросила Марина у мужа своей любовницы, толкая его кулаком в бок.
— Стопудовое Мариша. Ощущение такое как после литра водяры и даже лучше. Я сейчас горы готов свернуть.— ответил Михалыч моей матери потирая руки от удовольствия.
— Ну это от того, что в этой шоколадке наркотик содержится. Аналог современного амфетамина. Не нужно было её сразу целиком есть. Но назад её уже не вернёшь, а вы свои шоколадки пока не ешьте. Давайте лучше водки выпьем и поедим а потом поебемься. Писька чешется сил моих нет. — засмеялась наша с Витьком мать, ставя на стол бутылку с водкой.
Мы с братом быстро открыл банки с консервами, с селедкой, а тётя Оксана нарезала хлеб, колбасу и сыр.
— За удачу, за то чтобы у нас все гладко прошло. А менты не вышли на наш след. — толкнула тост Марина и мы все чокнулись и выпили по стопке водки.
Только Михалыч не пил, он был в завязке, да ему и без водки было хорошо, судя по его радостному лицу.
— А ты что не ешь Толик? — спросила у мужа, тётя Оксана.
