Но Лиза не стала пока переодеваться, она тоже вышла, чтобы встретить гостью. Та была, как обычно, стремительна, решительна и деятельна. Лиза застала ее затяжной приветственный поцелуй с Егором. "Он хоть губы-то после меня вытер?", - невольно подумала Лиза.
- Привет, солнышко, - отрываясь от физрука, сказала она, - А вы, я вижу, времени даром не теряли, молодцы. Держи сумку, - сказала она Егору.
Лиза сообразила, что ее румянец, растрепанная шевелюра и торчащие штаны Егора многое говорят искушенному взору. Но в словах и поведении Олеси не было ни грамма осуждения, недовольства, зависти. Даже привычной издевки не было. Констатация факта.
Да, Лиза никак не могла привыкнуть к своеобразным нравам, царящим в "Четвертом". Сергиевская создала новую мораль, имеющую мало сходства с общепринятой. Нарушение ее норм карались для школьников - отчислением из престижного лицея, для учителей - в лучшем случае увольнением. И, судя по всему, нарушителей было мало - всем эти нормы пришлись по душе. Но более привычными они от этого не стали: бОльщую часть жизни Лиза подчинялась другим нормам. Она все еще испытывала трудности с переключением тумблера: с одних правил на другие. Интересно, думала она, когда я войду в режим автопилота и перестану не только удивляться этой смене, но даже замечать ее?
Она зашла вслед за Олесей на кухню. Егор куда-то удалился.
- Твой не пришел? - спросила Лиза, чтобы завязать разговор.
- Лучше бы не приходил. Сын дипломата, по-английски щебечет как соловей, красавец, девчонки за ним хвостом... А в постели оказался слабаком, только раззадорил.
- Ничего, что я напросилась? - уточнила Лиза, помогая коллеге раскладывать продукты.
- Да нет, тебе же хуже, - пожала плечами Олеся.
- Что ты имеешь в виду? Почему вы оба это от меня скрываете?
- Скрываем? - Олеся рассмеялась, - Потерпи пять минут. Лучше ведь сто раз увидеть?
Когда они зашли в гостиную, Егор уже лежал на кровати совершенно голый. Член его, еще не опавший после Лизы, торчал в потолок.
- Давайте так, - неторопливо раздеваясь, заговорила Олеся, - мы с Егором начнем, а Лиза пока посмотрит. Не стоит тебе торопиться стать третьей, - она выразительно посмотрела на Лизу, - Одно могу пообещать - неудовлетворенной ты отсюда точно не уйдешь.
Лиза кивнула - ей, помимо удовлетворения и любопытства, и возбуждения, ничего и не нужно было.
Поскольку член был уже готов, Олеся лишь слегка смочила его слюной, потом то же самое сделала со своей щелочкой. Потом насадилась на Егора и поскакала, но неторопливо и как-то величаво.
Лиза, бросая на кровать быстрые взгляды, так же спокойно переоделась в то, что предложил Егор. Самое удобное место для наблюдения было креслом, стоящим почти напротив кровати, немного сбоку. Расположившись в нем, Лиза закинула одну ногу на подлокотник и стала медленно ласкать себя. Пока, с одной стороны, ничего особенного не происходило, Олеся мягко поднималась и опускалась, кровать шуршала и поскрипывала, Егор лежал вообще без движения, а англичанка запрокидывала голову, блуждала руками по телу любовника и своему... С другой стороны, Лиза вдруг поймала себя на мысли, что впервые в жизни наблюдает секс, сама в нем не участвуя. Ей, конечно, хотелось присоединиться, возбуждение росло и требовало удовлетворения, она даже придумывала способы: сесть Егору на лицо, ласкать попку Олеси и яйца партнера, или трогать ее грудь, пока он будет рукой раздражать ее щель... Но она помнила слова о том, что торопиться не следует, и ждала.
Судя по их стойкости, они могли так сношаться часами, не уставая. Лиза тоже ласкала себя мягко, чтобы не растратить силы.
Прошло минут пять, когда Олеся вдруг что-то тихо сказала любовнику, и он кивнул. Она протянула руку назад и, пусть не сразу, но заправила его член... в свой задний проход! Вот это номер! Так вот к чему они готовились! И вот почему Лизе не следовало спешить присоединяться!
Оба кряхтели, ерзали, выбирая более удобное положение, но потом постепенно, увеличивая темп и амплитуду движений, Олеся стала повторять то, что она делала недавно, но с членом в другом отверстии.
Лиза видела ее растянутую попку, в которой мощно, туго, с нажимом ходил толстый влажный ствол физрука. Оба постепенно заводились: он постанывал, подергивал ногами, она повизгивала, размахивала волосами, вибрировала всем телом. Видно, это было именно то, к чему они стремились.
Несмотря на свой богатый опыт, Лиза оставалась анальной девственницей. Точнее, уступая настойчивым просьбам одного из любовников, она позволила ему пальцем "разработать", как он выражался, ее дырочку, но, несмотря на специальную смазку и его осторожность, боль была непереносимой. С тех пор она лишь несколько раз разрешала лизать себе попку, без введения внутрь чего бы то ни было, кроме языка.
Она считала, что при своей внешности у нее никогда не будет недостатка в любовниках, которые предпочитают традиционный способ, и что она получает достаточное удовольствие, чтобы не расширять свой репертуар. И вот теперь, два ее знакомых, с одним из которых она уже спала, а с другой хотела (и дала себе слово добиться своего, чего бы это ни стоило) - занимались анальным сексом долго, страстно, активно, умело, даже, можно сказать, красиво, при этом не испытывая боли.
Лиза сквозь возбуждение пыталась осознать: завидует ли она Олесе в этот момент, хочет ли попробовать сделать еще один шаг по бесконечной дороге науки секса, но к окончательному выводу так и не пришла, и бросила эти попытки. Она решила пока лишь наблюдать, а анализ отложить на потом.
Олеся наконец-то слезла с члена, но только чтобы перевернуться спиной к любовнику, и скачка возобновилась. Потом она встала на четвереньки, сильно прогнув корпус и прижимаясь грудью к кровати, а Егор входил в нее, стоя сзади. Потом они улеглись, она плотно прижалась к нему спиной, высоко закинула одну ногу, и они оба, сталкиваясь пальцами, ласкали ее влагалище, пока член входил в соседнее отверстие. Вот тут стало понятно, что развязка близка. Олеся издавала ртом все виды звуков: она бормотала, кричала, охала, стонала, плакала, смеялась, икала, кашляла... Егор подпевал ей, издавая рычание, как волк, рвущий добычу. Вдруг она завизжала во весь голос, замерла, Егор прижался к ней как мог плотно, и Лиза увидела струи, вытекающие из попки англичанки, точнее, из узкого зазора вокруг члена. Оба дышали так, словно пробежали марафон. Только сейчас Лиза поняла, что сидит, бесстыдно раздвинув ноги, и ее пальцы яростно возбуждают щелочку. Секунда-другая - и она со стоном окунулась в тот же океан, куда ее партнеры нырнули немного раньше.
Долго, очень долго комната оглашалась тяжелым дыханием трех человек. Потом, сначала Лиза, потом Егор, а потом и Олеся, пошли в душ. Все были так выхолощены, что залезали в ванну одновременно, не обращая друг на друга внимания. Женщины тщательно подмылись, Егор обошелся кратким сначала теплым, потом ледяным потоком.
Небрежно набросив одежду и совершенно не заботясь о том, что из незавязанного халата торчат груди, а член спокойно свисает со стула, они подкрепились и наконец-то вместо стонов стали издавать звуки связной человеческой речи.
- Я поражена, - смогла произнести Лиза.
- Мы рады, что доставили тебе удовольствие, - усмехнулась Олеся.
- А как ты поняла, что я... Еще не...
- Это просто, - пожала плечами Олеся.
- Но как?
- Я же видела тебя во время твоего посвящения.
Лиза ничего не поняла, но сделала умный вид. Не развивая тему, она спросила:
- Какие у вас планы?
- Сейчас отдохнем и продолжим.
- Опять без меня? - Лиза засмеялась, чтобы не показать обиду.
- Почему? Егор потянет.
- Мы должны учитывать твои интересы. Вдвоем мы еще накувыркаемся, - поддержал Егор.
- Ты скажи, как будешь готова.
- Минут через пять, думаю.
- Только скажи.
- Олеся, а ты как предпочитаешь - спереди или сзади? - Лиза, во-первых, привычно перешла на ты, во-вторых, пользовалась тем, что понятие "нескромный вопрос" среди учителей "Четвертого", похоже, теряет смысл.
- Как тебе сказать, - жуя, сказала Олеся, - это как мясо или рыба. Обычно я ем мясо, но иногда и рыбку употребляю... Просто среди мужчин мало таких, кто любит, а главное, умеет входить в попу. Егор - уникален. Я все никак на тебя не нарадуюсь, дорогой, - пояснила она со смехом.
- Я тоже от тебя балдею, солнышко, - в тон ей ответил он.
- А... ученики?
- Если просят - пожалуйста. Это никогда не происходит при первом контакте, но обычно на второй или третий раз они заводят об этом разговор.
- И опыт у них есть?
- Почти никогда. Один у меня был такой. Он вообще в киску не брал, даже в резинке: панически боялся залета. В первый раз только рот и руки использовали, на второй раз он попросил научить.
- Научила?
- С первого раза почти ни у кого не получается. Но он худо-бедно кончил, и я посчитала это знаком успеха. Другой был педиком, хотя тщательно это скрывал. Впрочем, с первых секунд стало ясно, что в попу ему трахать не впервой. Потом я его разговорила. Он из трудной семьи, и невинности его лишил отчим. А потом отчим со своими двумя сыновьями от первого брака занимались групповым сексом с его матерью, а в качестве развлечения - с ним. С тех пор бедняга мог только усилием воли возбудить в себе интерес с женщинам, добиться стояка. Так вот, как раз про него было сказано: "мальчик, девочка - какая в жопу разница". Он попросил меня научить его трахаться как положено, чтобы о его гомосексуальности не узнали. В первый раз не очень получилось, но он все равно остался доволен.
Лиза остолбенела, словно речь шла о ней или ее родственниках. Олеся говорила об этих страшных, с точки зрения Лизы, вещах, спокойно, даже с долей усмешки. Но постепенно Лиза опомнилась и подумала, что все равно в этой истории Олесе есть чем гордиться: ведь она помогла парню решить проблемы, созданные несчастным детством и извращенными вкусами ближних. Возможно, теперь он сможет найти жену и стать нормальным отцом...
