Не смотря на то, что от ласкательного скольжения язычка моей лизуньи, мне вскоре захотелось воткнуть раскрывшуюся головку прямо ей в рот, я... мужественно терпел сладострастную пытку, зная, что они мне тяжелы только потому, что в последний раз я испытывал их аж несколько лет тому назад. Испытывал от любимых губ, языка и глубокой глотки её сексуальной матери.
- Теперь, Катарина, - "официально" обратился я к ней, сдерживая в груди томные вздохи. - Теперь целуй мои яички, покусывай их, и при этом старайся массировать своими пальчиками...
Слушаясь меня, дочь, отстав от отвердевшего "кабачка" , тут же взяла пальчиками мою небольшую лысоватую мошонку, и, прижалась к ней прелестными маковками. Мошонка была холодна и по сему, от прикосновения её теплых губ, мои яички в ней дернулись, блаженно потянувшись наверх.
- Иммм... Охххх... Охххх... - всё же застонал я в обрушившихся вспышках удовольствия, вновь ощущая, что моё сознание опять удаляется в какую-то неведомую высь.
А Катарина во всю целовала и целовала мошонку, и вскоре, даже с неким азартом принялась хищно покусывать её!
- Осторожнее, Кати... - вздыхал я, емко ощущая все её зубы на яйцах. - Кусай не сильно...
Чувствуя как зубы девчонки ласково "чешут" мои яички (при этом, неустанно стимулируя их своими пальчиками!) , я тяжело охал от всё затягивающегося лассо возбуждения - именно так, когда-то меня "стимулировала" супруга, умело пробудив один из миллионов сперматозоидов, в последствии оплодотворившего её яйцеклетку! И... в блаженном исступлении откинув назад свою голову, я, полностью отдавал мошонку во власть губ, зубов, языка и пальчиков той, которую и породил схожий процесс! (Вспыхнувшая в мозгах мысль - что теперь дочь, в свою благодарность за то, что появилась на свет, лобзает мои яйца, стимулируя новых потенциальных "братьев-сестричек" - стала просто сводить меня с ума!)
- Иммм... - балдел я, и, чувствуя, что достаточно, дал следующие указания. - Теперь Кати, возьми головку моей пиписьки себе в ротик за щёчку, и начини её осторожно посасывать и полизывать язычком...
Уже более ловко держа мой половой ствол, она, отстав от холодной мошонки, хоть и закрыла глаза, но смело погрузила мою "пылающую шишку" в свой горячий заслюнявленный рот! От сразу полыхнувшего ощущения необыкновенного тепла и влаги нежной полости, я моментально оцепенел в неге изнеможения, а... от первого прикосновения её язычка к кончику моего орудия, едва не хрюкнул от счастья!
- Ааааа... - лишь глухо вздохнул я, когда, язык моей девчонки нежно "приобнял" головку. - Ааааааа...
Прикрыв свои глаза (влажные реснички коих так мило трепетали!) Катарина, ощущая солоновато-пряный вкус прорывающейся сквозь крайнюю плоть спермы, мягко и искусно полизывала половую "клубники" , взяв её за правую щеку будто конфету.
- Ааааах... Ааааххх... - сладостно вздыхал я, тоже опустив веки от мощных ударов хлесткого наслаждения, которое, через кончик члена, тут же расплывалось по всему моему телу.
Чудовищно натянув членом щеку девушки, я инстинктивно почувствовал, что в её рту ему комфортнее, чем в узком, ещё "неразработанном" влагалище, а от обжигающей змейки её язычка ощущал гораздо пестрое наслаждение, чем от скользких вагинальных мышц. Когда же, Катарина, горячо вдыхая и выдыхая воздух своими вздувающимися в возбуждении ноздрями, принялась уже откровенно посасывать член - у меня потемнело в глазах.
Чувствуя, что будто вся моя суть словно устремляется в её райский ротик, я, рефлекторно согнув подкосившиеся ноги, оперся руками об гладкую плитку кафеля и... задвинул ей член до половины! Т. е. задвинул сколько смог, ощутив как конец уперся в нёбо у самой её глотки!
Дочь, растерявшись всего на мгновенье, задышала ещё громче ноздрями, однако, с покорностью гейши ещё шире расширила рот, продолжая невольно лакомиться обильно текущими соками опухшего мужского орудия.
Чувствуя, что ствол полового члена вновь накалился по "самое некуда" и сейчас вот-вот разверзнется спермой, я, запустив вторую руку в мокрые волосы Катарины, обхватил её голову и, мягко прижимая её лицо к паху, стал совершать эректильные движения. Член, сладко почмокивая в её ротике, ещё более растянул её щеку - прикрыв реснички, Катарина, подчиняясь моим атакам, продолжала сосать его, начав издавать легкие мычания.
Это её мычанье... Смачное чмоканье во рту, и... очередной приступ высшего сладострастия снова охватил мою плоть!
- Аааа-аххх, доченька! Доченька! - в лихом порыве переполняющих чувств, чуть ли не плача от искр экстаза, закричал я.
Совсем втолкнув член в горячую глотку Катарины, я судорожно "пролился" в неё новыми струями неудержимой спермы! Эти струи (разом освободившие меня из очередной сладкой муки!) оказались столь бойки, что девчонка, с непривычки поперхнувшись ими, наконец, выпустила его, и сильно закашляла!
Хоть и приторможенный вторым оргазмом подряд, я участливо похлопал её по мокрой спине, с великим удовлетворением видя, как с её раскрытых уст со слюнями вытекают жирные потоки моей спермы - спермы, коей, я, на сей раз, помимо влагалища, любовно оросил её глотку.
- Всё хорошо, дочка? - спросил я Катарину, снова становясь перед ней на колени и ласково гладя её волосы.
Тяжело переводя дух, она, покрякивая, кивнула головой.
По её смотрящим на меня сияющим глазам, я понял, что ей действительно понравилось то, что произошло. Она была рада, что причинила мне удовольствие, я же был рад, что все-таки смог доставить его ей тоже.
- Любимая моя, моя Катарина, - с непроизвольным всплеском нежности зашептал я, трепетно обнимая её снова как дочь, а не как любовницу (хоть мой член, продолжая источать из себя остатки спермы, так и находился в боевом положении!) . - Отныне ты мне как жена. Ты моя нареченная, а я твой нареченный. Я люблю тебя так сильно, как любил твою мать Джоди... Слышишь, я люблю тебя, Катарина...
- Я тоже люблю тебя, папа... - тихо, но горячо зашептала она мне на ушко, и, по тону её вздрогнувшего голоса я понял, что она говорит это искренне.
Остывая от произошедшего, мы так и стояли в ванне на коленях, абсолютно сокрушенные вихрем новой, более сильной любви. Мы обменивались теплотой наших тел, частым дыханием, и гулким биением сердец, ощущая в себе полный штиль невероятного удовлетворения.
После того, как мы остыли, мы возобновили прерванную оралом водную процедуру: снова включив дождик душа, мы со смехом стали намыливать друг друга мочалкой, стирая с себя первые "следы" нашего полового "крещения" - необычного телесного акта отца с красивой молодой дочерью.
Весело накупавшись, мы сразу же голышом (словно и впрямь супруги!) юркнули в нашу постель (конечно, я убрал свастическое покрывало с её пятнами крови, боясь, что оно напомнит ей о боли) , в которой перед сном долго нежились, шепча друг другу искренние признания в любви, и бесконечно скрепляя их страстными поцелуями.
Катарина, вполне счастливая и удовлетворенная этим не легким для неё первым вечером плотской любви, заснула первая - заснула, как истинная дочь, сложив голову на моё плечо, но, впервые, уже как любовница, держа в своих пальчиках мой верно стоячий член.
Задумчиво смотря на её прекрасное, словно светящееся изнутри спящее личико, я - убаюкиваемый её тихим равномерным дыханием и утешенный ощущением её бархатистой ладони на моем органе - полностью опустошенный произошедшим сексом, тоже, незаметно для себя, канул в темную бездну Гипноса.
