Утро начинается не с кофе
В очередной раз я проснулся со страхом, что встреча с ведьмой в лесу мне приснилась. Я оглядел палатку.
Она была пуста.
Я оцепенел. От нахлынувшего черного холода в груди выросла ледяная глыба пустоты. Плохо соображая спросонья, я предположил только два варианта, и оба кошмарные: либо ведьма ушла навсегда, либо ее и не было вовсе, просто я съел похлебку из не тех грибов.
Что-то щекотало мое лицо. Я провел рукой по лбу и обнаружил красные стринги с двойной резинкой, надетые на голову так, что серединка прижималась к носу и губам. Не, ну что еще можно было ожидать! От радости, что ведьма не привиделась, я эти трусы едва не съел.
Лучи утреннего солнца проникали в окошко. Снаружи слышалась какая-то возня и доносилось пение. Возможно, не самое мелодичное, но однозначно самое желанное. Ведьма бегает по лесу без трусов?
Когда я одевался, то не смог найти свой кожаный ремень, но не придал этому значения. Некоторое время я сомневался, имею ли право снять с головы ее «подарочек». В итоге снял и аккуратно положил на свернутое одеяло, словно реликвию. Я полез наружу.
Пахло свежестью летнего леса и немного дымом. В утренних лучах солнца Лера сидела на бревне у курящегося костра и что-то увлеченно мастерила. И да, трусов на ней не было, отчего сцена выглядела дико и первобытно. Хотя топик она все-таки надела. Мы пожелали друг другу доброго утра совсем как нормальные люди, но на этом нормальность кончилась. Она выразительно посмотрела на мою голову и нахмурилась.
– Как ты смеешь, ничтожный раб, снимать…
Внезапно она радостно улыбнулась, голос ее стал настолько ласковым, что я испугался.
– Спасибо, дорогой!
– За… что? – осторожно спросил я.
– За прекрасный повод опробовать мою плетку! – прокричала она с восторгом и вскочила.
Ведьма взмахнула рукой – взметнулся пучок кожаных полос, скрепленных на рукояти. Я был в футболке, но мою грудь все равно обожгло. Я отпрянул и побежал от нее, она рванула следом. Знаете ночные кошмары, в которых убегаешь от монстра, но тело не слушается, ноги не бегут, а если бегут, то медленно, словно утоп в смоле? Хочешь убежать, но не можешь. Сейчас было наоборот. Я хотел замереть, но против воли ноги уносили меня – вот где настоящий кошмар!
Ведьма несколько раз настигала меня и хлестала, хохоча, потом я снова отрывался. Долго удерживать этот баланс было невозможно, и ноги понесли меня в заросли крапивы, которые, по понятным причинам, были ведьме недоступны. Но не тут-то было! На мое читерство она ответила своим.
Щелчком пальцев ведьма опустила меня на колени. Так я узнал, что у этой команды есть еще одна функция – лишение права и возможности убегать. Не торопясь, медленными грациозными шагами ведьма подошла и победно улыбнулась. Я прерывисто вздохнул, глядя снизу вверх. С трудом вспомнив, какой был повод для наказания, она пустилась в пляску вокруг меня, охаживая плеткой по торсу и приговаривая в такт ударам:
– Не! Сметь! Снимать! Не! Сметь! Не! Сметь! Не! Сметь! Не! Сметь! Не! Сметь! Не! Сметь! Не! Сметь! Не! Сметь!..
Когда я рефлекторно прикрыл руками лицо, она шепнула мне на ухо, чтобы я не боялся, после чего громогласно приказала снять футболку и сложить руки за спиной. Я повиновался, покрываясь мурашками. Ну да, ведь если я прикрою лицо, то не смогу видеть ее пронзительную наготу. Она прекрасно осознавала, что трусов нет не только на моей голове, но и на ее заднице.
Без футболки удары плеткой стали более жгучими, но не столько болезненными, сколько тонизирующими. Я полностью доверился моей мучительнице: послушно держал голову поднятой, а руки за спиной. Ведьма управлялась с плеткой виртуозно и мастерски. Она ходила вокруг пританцовывая, сладостные виды гибкого пружинистого тела смешивались со звучными шлепками плетки по груди, плечам и спине.
Первоначально ведьма дразнила меня своими движениями сознательно, а потом впала в транс. Танец стал исступленным, хлесткие удары - ритмичными, словно звуки бубна. Не могу сказать, сколько это продолжалось, потому что мое сознание изменилось тоже.
Ведьма опустила плетку и открыла глаза. Она запыхалась, разрумянилась, локоны волос льнули к лицу. Плечи, бедра и живот лоснились от пота. Дыша ртом, она расцвела широкой зубастой улыбкой и с любопытством вгляделась в мое лицо. Читалась в ее взгляде и глубоко сидящая настороженность, вопрос. Я улыбнулся в ответ. Чувствовал себя прекрасно и любовался ею – сладкой, горячей, счастливой. Мое тело горело, но еще сильнее полыхало сердце.
Отдышавшись, ведьма подошла вплотную, молча сгребла меня за волосы и прижала лицом к лобку. Я глубоко вдохнул, жадно вбирая ее запах, и высунул язык. В качестве поощрения она чуть-чуть ослабила хватку.
Трудился я самозабвенно и добросовестно, поэтому удар плеткой по спине стал неожиданностью – мой вскрик, придушенный ее плотью, обернулся мычанием. Ведьма вдруг ойкнула и застыла. Я тоже замер, гадая, в чем же дело. Она хмыкнула и хлестнула меня снова.
– Ну сделай еще раз это «м-м-м-м», – нетерпеливо сказала она.
– М-м-м-м, – отозвался я, прижимаясь губами и носом, и ее бедра шевельнулись в ответ.
– Похоже на вибратор, – пояснила она. – Только мычи сильней, как в первый раз. Я тебе помогу…
С последней фразой она снова ударила плеткой и продолжала хлестать без остановки, пока не получила все, что хотела.
Потом, никуда не торопясь, она с минуту задумчиво накручивала завитки в моих волосах. Я же сидел не меняя позы, без единого движения, приложившись максимально вытянутым расслабленным языком, чувствуя, как он непроизвольно подрагивает и текут слюни, но не решался сглотнуть. Глаза не открывал, чтобы не щекотать ее ресницами, дышал еле-еле. Плетка валялась на земле, пожары были потушены, осталась только тихая нежность.
С чмоканьем отлепив от себя мое лицо, она сказала нарочито официальным тоном:
– Уважаемый пиздолиз, принесите, пожалуйста, мои трусы.
Оказывается, она может быть такой вежливой!
– Слушаюсь, моя леди.
Я пошел к палатке, но донесшиеся вслед щелчки пальцами заставили меня продолжить путь на четвереньках. Я приполз с трусами на голове, подумав, что нужно сделать это так, но едва ведьма забрала их, как тут же влепила мне пощечину.
– Мои трусы! – ревниво сказала она. – Никогда не надевай их!
Уверен, принеси я их в руках или зубах, она отреагировала бы так же. От ее безумных выходок я был без ума.
Пока ведьма надевала шорты, я торопливо успевал целовать ее роскошные ягодицы, пока они не скрылись под тканью. Я не переставал восторгаться каждый раз, когда ощущал эту упругую гладкость, не мог наиграться, словно щенок с мячиком.
Она оделась и закрепила плетку на поясе так, что кожаные полосы, бывшие когда-то моим ремнем, змеились по ее бедру. С другой стороны висел нож. Высокая и стройная, с буйными волосами, подчеркивающими прямую осанку, она была настоящей амазонкой. Картина романтическая и даже мифологическая. Я поднялся на ноги. Картина дополнилась. Я был крупнее ведьмы, выше на полголовы. Этот контраст подчеркивал ее изящество и женственность, и одновременно я чувствовал себя более могучим и мужественным.
Совершенно буднично, будто ничего особого этим утром не произошло, я сказал:
– Давай что-нибудь перекусим.
– Ага, – отозвалась она. – Какой прекрасный начинается денек.
И она была права (всегда): все только начиналось.
Наведение чистоты
Перед тем как уйти искать воду, ведьма привязала меня за поводок к поваленному дереву. Ствол опирался на обломки веток и завис над землей на уровне стола. Вчера, заметив такое удобство, мы разбили здесь лагерь. Я и не предполагал, что сегодня окажусь к этому дереву привязанным! Шел второй день, как мы отклонились от речки на восток и не встречали на своем пути других источников. И хоть запасы питья у нас еще были, моя Госпожа, известная своей чистоплотностью, скучала по ежедневным купаниям.
Я сидел под деревом и покорно ждал. Ведьма решила пойти на поиски одна, а возражать мне права не давали. Узел был смехотворно простым, да и снять ошейник не составило бы мне труда. Однако я не стремился к освобождению. Не знаю, что со мной стало в последние дни, но мне доставляло удовольствие осознавать, что приказ Госпожи удерживает меня в сто раз надежнее любой веревки. Куда желаннее свободы для меня было вызвать ее самодовольную улыбку, когда она увидит, что я не посмел снять поводок. Возможно, этим я заслужу награду! Я вспомнил ее сладкую улыбку с выглядывающим кончиком языка, влажным и дразнящим… ах!
Ведьма вернулась запыхавшаяся и румяная, в роскошной гриве волос виднелись листья. Я представил, как она бежит по лесу с такой скоростью, что ветер вьется за ней смерчем и срывает листву с деревьев. Дикая, сильная, сумасбродная! Но по ее лицу я понял, что воду она не нашла.
Я встречал свою Госпожу на коленях. Она подошла вплотную, под ботинками хрустнули шишки. Я медленно поднял взгляд. Изящные ноги лоснятся после долгого бега, костяной змей прячет голову под шорты, безупречная плоскость живота летит вверх к яркой полоске топика, а выше… На меня смотрело грозное лицо.
– Ты почему не убрал палатку, ничтожный раб?
Плавные линии ее подбородка в такие моменты казались мне воплощением власти. Особенно при взгляде снизу вверх.
– Но… поводок… – пробормотал я.
Ее лицо нависло надо мной и закрыло все небо. Глаза превратились в узкие щелочки, я видел только ее губы, четко артикулирующие каждое слово:
