И тут она стала развязывать веревку, что удерживала зыбкий фасад ее "платья", кусок которого отвалился прямо у меня на глазах. Я открыл было рот, чтоб что-то произнести (скорее всего, этим чем-то стало бы нечто совершенно невнятное, с неведомым и мне самому значением), но не успел. Она без смущения и даже как-то радостно принялась обвязывать веревку вокруг моей шеи. Неужели задушит? Я понял, что сейчас самое время незаметно нашарить рукой пистолет. Но незаметно не удалось. Как только я попытался шевельнуться, ведьма сдавила меня бедрами и звериной хваткой вцепилась мне в руку.
– А-а. Нельзя, – сказала она и заулыбалась еще более дико. – Сейчас мы сделаем тебе гарантию того, что ты будешь рядом. И будешь о-о-очень послушным. Правда?
И ведьма как ни в чем не бывало продолжила завязывать на моей шее хитрый узел, делая из веревки ошейник с поводком. Она тихонько насвистывала, с упоением предвкушая забаву.
– Первым твоим заданием будет найти мне новую одежду. Потому что старая, как ты видишь, моей работы совершенно не выдерживает.
В подтверждение своих слов она томно потянулась, посыпались травинки.
– Сейчас мы пойдем гулять в лес, и ты будешь искать. Для меня. Ты понял?
Она поднялась. Я не рискнул сделать то же самое. Этот взгляд сверху вниз совершенно не выглядел приглашением встать с ним на один уровень. Скорее, наоборот. Я чувствовал, что она получает неимоверное удовольствие, унижая меня, и я решил ради самосохранения (и не только) встать на колени.
Вдруг она поставила ногу мне на плечо и заставила опуститься на четвереньки.
– Вот так лучше! – донеслось сверху.
Ведьма мило улыбалась, щеки ее порозовели. Никогда бы не подумал, что добиться такой реакции от женщины можно таким способом! Теперь она выглядела доброй и ласковой, но на четвереньках я все-таки решил остаться.
Она пошла к выходу и без всякого предупреждения потянула меня за собой. Веревка натянулась, и чтобы не упасть и не быть задушенным, я пополз следом.
Я старался не глядеть на полуобнаженное тело, чтобы ненароком не разозлить ее, опускал взгляд вниз, но там засматривался на стройные ноги в плетеных босоножках. Качая бедрами и рассыпая остатки травяного костюма, она вывела меня из дома. Со своего положения я с новой остротой ощутил все запахи трав и цветов.
Ведьма вела меня вглубь леса. Я поспевал следом, стараясь приспособиться к новому способу передвижения. Она шла то медленно, любуясь собой с поводком в руке, то ускоряла шаг, заставляя меня едва ли не подпрыгивать.
Подойдя к кусту длинной зеленой травы возле старой пихты, она остановилась и вопросительно поглядела на меня. Я оторопел.
– Что же ты не ищешь?! – прозвучало с угрозой.
Мне стало еще больше не по себе.
Ведьма с силой натянула поводок, и я торопливо пополз к ней. Она притянула меня вплотную к ногам и дернула веревку так, что я уткнулся лицом в теплое белое бедро. Я почувствовал, как она запустила пальцы в мои волосы, и застыл под ее рукой, не зная, чего ожидать.
Она погладила меня по голове, а потом сжала пальцы и легонько оттянула за волосы так, чтобы я видел ее лицо.
– А теперь – ищи! – сказала она и опустила меня за волосы прямо в куст травы (благо трава была мягкой).
В довесок к своему приказу ведьма элегантно подняла ногу, поставила мне прямо на голову и прижала. Я зарылся лицом в зеленую поросль, усыпанную вечерней росой. Резкий контраст после нежной кожи! Мне захотелось обратно, к теплому бедру и под ласковую ладонь, но все это сменила ее ступня на моей голове.
Я стоял на четвереньках в лесу, лицом в кусте, и подняться не мог, ибо меня удерживала нога сумасшедшей барышни, слегка одетой в такой же куст. "Что может быть лучше?!" – спросил в моей голове саркастический голос.
Я сделал попытку приподнять голову. Ведьма милостиво ослабила давление, хотя ступню не убрала.
– А что мне тут... – начал я, но она надавила ногой, и мое лицо снова впечаталось в траву. Сверху донесся смешок.
Я соображал, что же от меня требуется, но ситуация была весьма нетипичная. Я снова поднял голову и спросил:
– Я правда не поним...
Мое лицо снова в траве, а ее нога давит мне на затылок.
– Ну ладно, говори, – сказала она, погодя.
– Что мне...
Ведьма наступила, и я снова уткнулся в куст.
– Прости, не смогла удержаться, – сквозь смех сказала она.
Я понял, что вопросы мне не помогут и нужно соображать самостоятельно. Ну, она была одета в длинную траву, а тут такой же куст... Видимо, я должен сорвать для нее траву... зубами? Хм. Я укусил пучок травы и рванул его, затем следующий, затем...
– ТЫ ШО ТВОРИШЬ?! – воскликнула она и засмеялась так громко, что зазвенел лес. Шмыгнув носом, она выдавила: – Ты что, псих? Дикий лесной веган? Брось траву! Фу! Нельзя!
От смеха она даже убрала ногу с моей головы, чтобы не упасть.
– Тут я оставила свой рюкзак с вещами, – объяснила она. – Он где-то в траве, в сумерках не видно, а шариться мне лень. Ищи давай! Хотя нет, иди-ка сюда…
Она потянула веревку к себе, и я уже как-то привычно застыл перед ней на коленях. Она приподняла мне подбородок указательным пальцем
– То, что ты принялся грызть траву по моему приказу, тупо, но заслуживает поощрения. Я тебя поцелую... бесконтактно. Открой-ка рот.
Я нервно облизал пересохшие губы и повиновался.
Она склонилась к моему лицу и тряхнула волосами, перекидывая каштановую копну набок. Ее губы сначала дрогнули улыбкой, а потом вытянулись трубочкой – показалась большая пузыристая капля слюны, которая начала быстро удлиняться... "Тьфу!" – подытожила ведьма – мое лицо обрызгало, и плевок упал мне точно в рот. Я моргнул и выпучил глаза, так и оставшись с открытым ртом.
– Все! – сказала она с показным возмущением, – одного поцелуя с тебя хватит, не наглей! – и добавила ласково: – Глотай.
Я сглотнул.
– Вкусно? – спросила она так волнительно, словно девица после первого поцелуя.
– Очень, – сказал я, не зная куда деть глаза от унижения. Наверное, я был весь красный.
– Прекрасно! Значит, с пряником мы определились. Постепенно подберем тебе кнуты и другие пряники... Это психология... я, знаешь ли, психолог, так что ты в надежных руках. И ногах, – она захихикала так странно, что надежностью тут и не пахло.
Я пополз искать рюкзак. Надо выполнять задание, пока она не напомнила мне об этом в какой-нибудь изощренной форме. Веревку из рук она не выпускала, словно новую игрушку.
Вскоре я положил к ее ногам черный спортивный ранец.
– Хороший мальчик! – сказала она, гладя меня по голове.
Я поднялся, потянулся, наконец-то распрямив руки и ноги. Ведьма прищелкнула пальцами. Посмотрела на меня выразительно и щелкнула снова.
– Что? – спросил я.
– Основные команды, которые ты обязан знать. Один щелчок – на колени.
Она щелкнула, я послушно опустился перед ней на колени. Напротив моего лица был плоский живот и...
– Два щелчка – на четвереньки.
Она щелкнула дважды, и я повиновался. Снова на четвереньках...
– А какая команда встать на ноги? – спросил я.
– Нафига такая команда?! – рассмеялась она и щелкнула языком. Затем хлопнула в ладоши.
– А это что значит? – спросил я с искренним интересом.
– Еще не придумала, – призналась она. – Но придумаю! Это будет забавно – движением брови заставлять тебя вытворять всякие штуки...
Мне представилась ситуация. Я сказал:
– А если мы будем где-то в компании, и ты, подбирая фразу, случайно щелкнешь пальцами, а я по привычке встану на колени... будет как-то неудобно!
– Неудобно тебе будет, если не отреагируешь на команду, пусть даже случайную. Ты даже не представляешь, что я тебе устрою! Я ведь тебя еще ни разу не наказывала…
Голос ее стал грозным, она нависла надо мной, но отвлеклась на что-то и потеряла нить.
Ведьма огляделась и сказала:
– Солнце почти село.
Она достала из рюкзака пакет с одеждой, влажные салфетки, косметичку, повесила на дерево зеркальце и с головой ушла в женские делишки.
Пакет с одеждой омрачил меня. Ну вот, теперь это белое, гибкое, изящное, охуенное тело скроется под одеждой. Кажется, я стал понимать демонов, которые не жалуют одежду на ведьмах!
Остатки травяной одежки свалились на землю, и я убедился, что ее фигура действительно безукоризненна. Несколько секунд самым крупным элементом одежды на ведьме было ожерелье из чьих-то позвонков и зубов, но вот она надела красные стринги с двойной резинкой. Нормальные люди такое белье надевают на свидание с продолжением, а не в лесной поход, но о нормальности вспоминать не приходилось.
Она натянула туристические шорты и топик. Когда села на поваленный ствол и взялась за ботинки с высокой шнуровкой, я не выдержал. Она сбросила плетеные босоножки – еще минута, и ее стопы, которые я так долго наблюдал, ползя за ней на четвереньках, скроются в ботинках. Без всякого приказания или приглашения я сел у ее ног и посмотрел снизу вверх в ее глаза, которые будто светились в сумерках.
– Я хотел... – сказал я, беря в ладони ее ступню, – поцеловать. Можно?
Она улыбнулась и медленно, словно недоверчиво сказала:
– На это можешь разрешения не спрашивать.
Вблизи я увидел, насколько у нее все-таки изящные стройные ноги, столько раз показавшие сегодня свою силу. Я легонько провел пальцами по бедру, двигаясь к колену и ниже.
