Мне снилось, как глубоко под землей я спускаюсь по каменным ступеням все ниже и ниже. Казалось, пласты земли и горные породы простираются на километры во все стороны. В глухом каменном коридоре царствовала плотная, почти осязаемая тьма, и робкий язычок пламени в моем старинном керосиновом светильнике лишь делал ее темней. Неровный свет выхватывал фрагменты древних узоров на стенах. Кто, когда и как мог сотворить подобное на такой немыслимой глубине?
Я шел без остановки день и ночь. Меня манил образ ведьмы. Словно мираж, передо мной плыла ее эфемерная фигура, повернутая ко мне спиной. Совершенно обнаженная, блестящая от масла, ведьма исполняла древний восточный танец: соединив вытянутые руки над головой, она извивалась всем телом, двигала бедрами плавно и быстро, в то же время медленно приседая и поднимаясь. Одурманенный и загипнотизированный, я водил головой вслед за движениями ее бедер, а иногда срывался на бег в попытке догнать видение. И уходил все глубже.
Я потерял сознание или впал в забвение. Так или иначе я предстал перед ней. Мы стояли в абсолютной черноте, однако вся фигура ее была видна отчетливо. Ведьма была выше меня на голову. Буйные каштановые волосы вобрали в себя дым и пламя и струились по плечам немыслимыми переливами. Один глаз был привычным серо-голубым, другой – желтым, и смотрела она на меня так, словно погрузила мне в рот свой каблук на всю длину. Мой взгляд был соответствующим. Она улыбнулась, обнажая ряды сплошных клыков – ровных и треугольных, напоминающих акульи. Между губами проскользнул длинный язык и внезапно обратился блестящей и скользкой змеей! Ведьма подразнила меня змеиным шипением и спрятала язык.
В следующий миг мне показалась, что она выросла еще выше, но нет, просто я упал на колени, сам того не заметив. Алебастрово-белое тело покрывали татуировки: черный огонь на руке трепетал, костяной змей свободно плавал по бедрам, надписи на неведомых языках и символы видоизменялись, словно сакральные скрижали читали сами себя. Из одежды на ведьме были только амулеты и многочисленные золотые украшения. Мой взгляд подобострастно стекал вниз, пока я не уставился на кончики ее туфель. Их огромные каблуки и глянцевая безупречность вызывали во мне благоговение и странную гордость. Заметив на мыске пылинку, я кинулся вниз и ревностно слизнул ее. В таком положении я и застыл, вдыхая сладко-пряный аромат ее ног, согревая дыханием кончики пальцев.
Легкий пинок под подбородок заставил меня подняться. Мы находились в огромном тронном зале, утопающем в роскоши. Первое, что бросилось в глаза – лазурная плитка на полу, покрытая тонкими кроваво-красными узорами. От нее повеяло такой древностью, в сравнении с которой зиккураты Шумера казались бетонно-стеклянной новостройкой. Стоя на коленях, я огляделся.
Зал из обсидиана сиял тысячами светильников, чей свет бесновался на золотом убранстве и драгоценных камнях. За ведьмой, которая была не иначе, как царицей демонов, стоял роскошный трон со спинкой до самого потолка. Зал перед троном наполняли странные существа разнообразных форм и размеров. Клыкастые монстры величиной со слона, мелкие твари, бегающие под ногами, типичные краснокожие демоны с бочкообразной грудью и кожистыми крыльями… Были здесь и гуманоидные создания в дорогих одеждах.
Ведьма обратилась к публике на неведомом языке. Ей отвечали, хлопали в ладоши, урчали и смеялись. В ее руке я заметил странный жезл. Она выглядела как дирижер, управляющий оркестром из монстров. Действительно, откуда-то доносилась чуждая нечеловеческая музыка. Ведьма бесцеремонно взяла мою голову и повернула в сторону трона. На мягком сиденье я увидел полукруглую вмятину, от нее к краю шло углубление, похожее на выемку для шеи на гильотине. Палец с черным когтем указывал на сиденье. Естественно, это было не приглашение сесть на ее трон. Это был приказ занять свое место.
Я перевернулся на спину, с удивлением обнаружив, что полностью обнажен. Я сел у подножия трона и откинулся назад, укладываясь на идеально подходящую для меня выемку. Грудь моя выгнулась колесом, но положение было удобным, я бы просидел так вечность. Впрочем, это мне и предстояло.
Царица демонов без лишнего кокетства уселась сверху, властная, гордая и голая. Рельеф моего лица соединился с ее рельефом, мой последний вдох был наполнен ее запахом, вкус же я продолжал ощущать, касаясь ее языком – он трепетал так же робко, как огонек моего светильника в подземной тьме. Она, видимо, закинула ногу на ногу и откинулась на спинку трона, потому что на меня навалилась вся тяжесть ее тела. Я натужно сглотнул. Мое возбуждение звенело в пространстве, словно натянутая струна. Ее нога скользнула по моей груди вниз к животу и наступила. Я выгнулся дугой от волны наслаждения, мой стон она не могла услышать, но явно ощутила.
Лицом и шеей я ощущал гладкость и упругость, растворялся в ней. Все мои ощущения смешались в клубок, и я не сразу понял, что уже давно не дышу. Я робко погладил мою Госпожу по голени, намекая о своем трудном положении. В ответ она прижала мои ладони к полу каблуками. Как ей будет угодно! Мое тело инстинктивно дернулось несколько раз, но без результата.
Я впал в анабиоз и потерял сознание, а затем отделился от своего тела и поднялся рядом в виде призрака. Во всю шла царская церемония. К царице демонов приходили с известиями и обращались с просьбами, а она отвечала – величественно и глумливо, словно играясь. Улыбка мялась, будто ведьма с удовольствием рассасывала леденец, глаза томно жмурились, язык то и дело облизывал губы, заставляя их влажно блестеть.
Я взмахнул руками и облетел трон. Я мог свободно передвигаться и, кажется, никто меня не видел! При этом я был связан с телом и продолжал чувствовать вкус ведьмы, сладкую тяжесть ее тела. Я вдоволь насмотрелся на свое положение со стороны и уже собирался примоститься у ее ног, когда она повернула голову в мою сторону.
Она поманила меня пальцем – словно порывом ветра меня швырнуло к ней. Ее лицо оказалось перед моим. Губы ее напряглись, и я уже знал, что последует за этим… Смачный плевок хлестко ударил в лицо, и все потемнело.
Сначала я подумал, что вернулся в свое тело, но когда открыл глаза, понял, что проснулся. Палатка и ночь. И хотя я до сих пор ощущал вкус и запах моей Госпожи, рядом никого не было. Я со вздохом откинулся на спальник.
***
Я не сразу понял, почему вместо привычной комнатной тишины до меня доносится птичья перекличка. Стая пернатых негодяев безжалостно вытягивала из блаженной утренней дремы. Нахлынувшие воспоминания мгновенно прогнали остатки сна – я подпрыгнул на месте и ткнулся лицом в стенку палатки, покрытую бликами солнечного света, что пробивался между ветвей деревьев.
Беглый взгляд вокруг удостоверил, что в палатке я один. Мятое одеяло ведьмы одиноко лежало в соседнем углу. Я отбросил свое и вышел наружу. Свет сразу же вознамерился меня ослепить. Я сощурился, чувствуя, как лицо приобретает хитроватое выражение. Я представил себя ковбоем в широкополой шляпе, который пробирается сквозь суровые пустыни, окидывая редких встречных таким же суровым, прожженным взглядом. Для убедительности я сорвал стебелек травы и зажал между зубами, лихо пожевывая.
Что это на меня вдруг нашло? Я выбросил это все из головы и решил, что сначала неплохо бы отыскать ведьму. Соломинку в зубах я все-таки оставил. Мне было невдомек, что скоро мой образ залихватского ковбоя сменится куда более скромной ролью.
Я бродил туда-сюда не менее получаса. Тревога одолевала меня тем сильнее, чем дольше я искал. Я боялся, что она ушла навсегда, ничего не сказав. Я ведь ни телефона ее не знаю, ни фамилии – только имя. Но что мне это даст? Обращусь в программу "Жди меня" и попрошу найти мне ведьму Валерию, которая устроила на моих глазах расправу в заброшенной деревне и использовала меня в качестве скамейки, коня и не только?! План этот меня, мягко говоря, не радовал.
И тут до меня донеслось знакомое ржание (не иначе как смех моей прекрасной Госпожи). Я побежал на этот звук, спотыкаясь о корни и уворачиваясь от веток. Вскоре деревья расступились, я оказался на берегу небольшой речки. Ведьма плескалась как ни в чем не бывало. Хохоча она дубасила воду ладонями, вся объятая брызгами, которые сверкали на солнце. Я перевел дух. Ну вот, загадка исчезновения разгадана.
О божечки, а где ее одежда? Хотя, что за дурацкий вопрос, какой идиот купается в одежде? При дневном свете ее кожа выглядела еще белее, чем показалось мне вчера. Она вся буквально сияла от белизны. Я засмотрелся. Ведьма напоминала нимфу, резвящуюся в утренних лучах. С шеи свисала длинная лиана с розовыми и пурпурными лилиями. Да уж, вкус к одежде у моей Госпожи отменный. Трава, лиана…
Заметив меня, она хитро улыбнулась и поманила пальчиком. Торопясь ответить на приглашение, я едва не прыгнул в воду одетым. Я моментально стянул футболку с джинсами, бросил их под ноги и залез в воду. Вода была прохладной, по телу побежали мурашки.
Я достиг ведьмы, когда вода была мне по пояс. Я подошел к ней очень близко, но ничего не сказал. Она тоже молчала, только смотрела на меня пристально. Прямо в глаза. Так мы и стояли друг напротив друга, время будто замерло. Или я его просто не замечал, как течение реки. В какое-то из этих растянувшихся мгновений ее бледное лицо стало очень серьезным, зрачки расширились, и мне показалось, что она видит меня насквозь. Мне стало не по себе, но она отвела взгляд в сторону и вниз.
– Помой меня… – сказала она тихонько, продолжая смотреть на воду.
– Слушаюсь, моя Госпожа, – так же тихо ответил я и стал аккуратно водить руками по ее бархатной коже, имитируя мочалку.
Плавные поглаживания ее тела ввели меня в транс, я весь растворился в этих прикосновениях. Когда пришла очередь груди, то мне стало трудно. Я замедлился. Я замедлился настолько, что совсем остановился.
