Октябрьские дни багрово-желтой осени, еще шуршащей сухими листьями и отдающей последнее тепло перед первым снегом, были отмечены началом наших рискованных сексуальных опытов. Буквально за десять дней мы с Олесей прошли путь от простых школьных друзей до безумцев, ласкающих друг друга в укромных уголках гимназии, кончающих, стонущих, измазанных в липкой сперме и хотящих еще...
То была странная пора - и без того ошалевшие от усиленной подготовки к выпускным экзаменам, мы умудрялись к тому же сходить с ума от ежедневной похоти. Возможно, эти две составляющие нашей школьной жизни дополняли друг друга, и именно потому мы решались на безумные поступки, на которые в трезвом уме никогда бы не пошли. После того, как Олеся впервые в жизни оказалась покрытой мужским семенем, да так обильно, что легкий запах спермы исходил от ее волос даже на следующий день, наше животное желание друг друга занялось таким пожаром, что временами мы были просто не в состоянии себя контролировать. Когда я хотел Олесю (а это было мое перманентное состояние), я по пять раз за перемену мог пройти мимо нее, чтобы прикоснуться к ее попе или даже ненароком провести по ее груди.
Олеся делала вид, что совершенно не замечает откровенных прикосновений к своему телу, но всегда старалась оказаться в том месте, где я бы легко мог ощупать ее упругую стоячую грудь или потереться членом о ложбинку ее круглой попы. Иногда мы распалялись до такой степени, что нас не останавливали никакие доводы разума.
Большой проблемой в наших школьных ласках, особенно в самом начале отношений, было обилие спермы. Например, при приближении посторонних во время ласк мы всегда могли оперативно привести себя в порядок и принять непринужденный вид. Ничего подозрительного, кроме, может быть, учащенного дыхания и пунцовых Олесиных щек, подметить было нельзя. К тому же все в школе знали, что мы давно дружим, и тот факт, что порой нас заставали один на один, не провоцировал никаких слухов. У меня вообще была репутация школьного ловеласа, который любил поприставать к красивым девушкам, а Олеся, хоть и будучи умопомрачительно красивой, была слишком застенчива и стеснительна, чтобы на нее пали подозрения в неприличном поведении.
Ее образ тихони в какой-то степени стал броней, маскировкой наших отношений, так что даже тогда, когда улики нашей дикой похоти были очевидны, одноклассники их просто не замечали. Им было даже нелепо думать, что мутные капли на строгом пучке волос примерной Олеси – это на самом деле сперма, которая еще полчаса назад бурлила в моих раздувшихся от желания яйцах.
Но и вправду, пара нестертых капель – ерунда, мелочь, но вот что делать с тем обильным потоком густого семени, который брызгал во все стороны, когда Олеся доводила меня до оргазма руками? Наши первые опыты с Олесей, немного неуклюжие, волнующие, заставляющие сердце биться у самого горла, сразу же поставили перед нами эту проблему. Как раз такое и произошло в праздник Дня Учителя, когда студенты выпускных классов по традиции заменяли преподавателей и вели уроки у младших классов. Ситуация получилась даже несколько анекдотичная.
Мне и Олесе досталось вести уроки английского языка у пяти- и шестиклассников, а значит нам предстояло провести друг с другом несколько часов. И вот мы, вооружившись предметами настоящих взрослых преподавателей – указкой, мелом и красной ручкой - провели у малышни два первых урока. Вели мы их в игровой манере, разрешали ребятам шуметь и громко смеяться, так что в итоге ученики остались довольны и после звонка выбежали в коридор, галдя и дурачась. Следующий урок был «окном» - у нас с Олесей свободные сорок минут, а после - завершающее занятие и концерт в честь Дня Учителя в актовом зале. Нам не нужно было думать, чем занять это время. Все утро я хотел Олесю и на переменах откровенно трогал ее за грудь и попу. Я чувствовал, как переполнены яйца, как сперма закипает в них, а член напрягался при одном только взгляде на Олесю. Так что когда школьный звонок объявил о начале урока, я приблизился к девушке, поцеловал ее и прошептал:
- Олеся... Я хочу тебя...
- Милый, тебе никак не сдержаться? - прошептала Олеся и тут же покраснела.
- Нет, Олеся... Мои яйца переполнены...
- Тогда отдай мне всего себя, милый...
Мы быстро заперли дверь в класс, задернули жалюзи на окне, и я усадил девушку на преподавательский стол. Олеся тяжело дышала, а я покрывал поцелуями ее губы и шею, при этом медленно расстегивая блузку. Олесин розовый кружевной лифчик здорово подчеркивал ее красивую круглую грудь.
Всего через несколько месяцев этот лифчик сыграет свою роль в очередном эпизоде нашего влечения друг к другу. Но тогда мы не знали этого. Тогда я мял Олесины шарики через ткань лифчика, а после расстегнул его и бросил на стул. Ее сисечки, налитые, вставшие от желания, оказались у меня перед глазами. Я нежно облизывал сосочки Олеси. Они были твердые как пуговки, и я водил кончиком языка по ореолу, чтобы потом нежно укусить сосок, из-за чего Олеся испускала тихие протяжные стоны. То, как Олеся стонала, как ее невероятной красоты юное тело отзывалось на мои ласки, заставляло мой член ныть от возбуждения. В яйцах плескалась и бурлила сперма - я неистово хотел Олесю, поэтому после нежных ласк я взял шарики ее грудей в ладони, и принялся их вылизывать их полностью. Я хотел, чтобы ее грудь была вся в моей слюне, чтобы я не оставил ни одного сантиметра ее шелковой кожи без внимания. Олеся приподняла голову и со всхлипами наблюдала, как я мну и лижу ее грудь.
Через минуту я с усилием оторвался от Олесиных сосков, приподнял ее юбочку и коснулся пальцами тоненькой полоски трусиков. Сказать, что они были мокрыми — значит не сказать ничего. Олесина щелочка протекла таким количеством сока, что трусики можно было буквально выжимать, а ручейки ее выделений текли по ногам.
- Олеся... - прошептал я, глядя на нее помертвевшими от желания глазами: - Можно я прикоснусь членом к твоим трусикам?
Олеся тяжело дышала и, наверное, плохо соображала от возбуждения, так что судорожно кивнула и подтянула юбку до пояса, обнажая розовые трусики. Ее набухшие половые губы вылезли за ситцевые края, так что трусики, по сути, ничего не прикрывали. Я в один момент расстегнул брюки, спустил их вместе с боксерами на пол, и Олеся вновь застонала, увидев мокрую от смазки головку, на конце которой набухала большая мутная капля. Она быстро созрела и, набрякнув, медленно потянулась ниткой вниз, как карамельная нуга. Я приблизил головку к лону Олеси и в следующее мгновение коснулся ткани ее трусиков и выглядывающих из них половых губ. Олеся даже чуть вскрикнула - первый раз в жизни мужской член прикоснулся к ее девственному лону. Свисавшая с головки капля смазки оказалась на Олесиных трусиках. Я сдавленно застонал, чувствуя головкой мокрую щелочку Олеси. Мой член, венозный, пульсирующий, раздувшийся, вновь разрывался от желания ее тела.
Взяв член в руку, я начал водить головкой по ее трусикам, а Олеся, прикусив палец и глядя на то, как влажный ствол трется об ее лоно через тонкую ткань, тихо поскуливала от возбуждения. Через несколько секунд она сама начала двигать тазом в такт, а я второй рукой схватил ее за грудь и вновь начал мять.
Так, в сдавленных стонах и льющихся их нас выделениях, прошла минута, после чего Олеся, не помня себя от желания, схватила ствол члена и начала ласкать бусинку клитора набалдашником моей головки через трусики. Она терла очень сильно, и мне было немного больно, но ради надвигающегося Олесиного оргазма я терпел - девушка часто-часто задышала, ее тело напряглось, потом из горла вырвался полукрик-полустон, и Олесю пробил мощнейший ток животного оргазма. Я уверен, что если бы было можно, то она орала бы во всю мощь своих легких. Но Олеся лишь скулила и тряслась в судороге, дергая мой член, который раз за разом оставлял капельки смазки на ее белье. Ее наслаждение длилось около десяти секунд, и за это время я тоже приблизился к оргазму: мои яйца так набухли спермой, что вот-вот и я бы начал изливаться на Олесю.
- Я скоро кончу, Олесенька... - произнес я, сдерживая подступающий фонтан изо всех сил.
- Не на меня, милый! Я не успею вытереться! - прошептала Олеся, глядя на то, как дрожит и пульсирует член, которому до извержения оставались считанные секунды.
- Кончаю, Олеся! - простонал я, более не в силах удерживать потоки семени.
Олеся судорожно схватила с стола свою сумку, в которой носила учебники и тетради, и направила мой ствол туда. Доля секунды - член чуть спрыснул жидкими каплями - и вот из головки полетела длинная белая вожжа. Олеся прикусила губу, дергая член и глядя на стрелы мутного семени, бьющего тугим напором в ее сумочку. Яйца сокращались, отдавая все, а я содрогался в оргазме, одной рукой держа Олесю за голую грудь, и второй - за волосы. Член стрелял струями густой жидкости, потом пролился капелью горячего семени и напоследок выплюнул последнюю струйку. Я еле держался на ногах - такой мощный оргазм подарила мне Олеся.
Зажмурившись на пару секунд, я отдышался, открыл глаза и увидел, как девушка слизывает с пальцев мое вязкое семя. Неделей ранее она уже один раз попробовала сперму на вкус - струя случайно влетела ей в рот, когда я кончал на нее в подвале. После этого она призналась мне в смс-сообщении, что этот вкус ей очень сильно понравился.
"Твоя сперма такая вкусная, такая густая, такая терпкая. Мне так жаль смывать ее с себя. Если бы было можно, я бы и дальше ходила облитой твоим семенем": такое сообщение прислала мне Олеся, когда в тот день вернулась домой и отправилась под душ.
И вот теперь девушка вновь с наслаждением слизывала мою сперму. Я улыбнулся этой картине, застегнул брюки и кинул взгляд на настенные часы.
