Я подплыла к нему сзади, стараясь быть как можно тише. Моё сердце билось быстрее от волнения и ожидания.
Когда я оказалась прямо за его спиной, я вынырнула, обхватив его руками. Он дёрнулся, испуганно оглянувшись, и я тут же поцеловала его в шею.
— Anni! — воскликнул он, его голос был наполнен удивлением и смехом. («Анни!»)
— Püütud! — сказала я, притягивая его ближе. («Попался!»)
Он развернулся, чтобы посмотреть на меня, его лицо всё ещё было озарено улыбкой, хотя в глазах остался лёгкий след испуга.
— Sa ehmatasid mind! — сказал он, но его руки уже обняли меня, притягивая ближе. («Ты меня напугала!»)
— See oli punkt, — ответила я, смеясь. («В этом и был смысл»)
Вода вокруг, казалось, согревала нас, и я чувствовала, как моё сердце замедляет свой ритм, когда он мягко провёл рукой по моим мокрым волосам.
— Sa oled võimatu, — сказал он, но его голос был нежен и ласков. («Ты невозможная»)
— Ja sa armastad seda, — ответила я, улыбаясь. («И тебе это нравится»)
Он ничего не сказал, но его взгляд говорил больше, чем слова. В этот момент я знала, что всё, что происходило этой ночью, укрепляло нас, делало нашу связь ещё сильнее.
Я смотрела на Мартина, чувствуя, как его руки обвивают мою талию под водой, а его тепло проникает сквозь прохладные волны. Его лицо было спокойным, но в глазах я читала радость, нежность и ту особую близость, которая всегда была только между нами.
Медленно, будто давая нам обоим время насладиться моментом, я потянулась к нему. Мои губы встретились с его в мягком, нежном поцелуе. Сначала он просто замер, словно не ожидая этого, но затем его руки крепче сжали мою талию, а губы начали отвечать.
Этот поцелуй был другим. В нём не было страсти или желания доказать что-то, как это бывало прежде. В нём было только одно — признание. Признание, что мы всё ещё принадлежим друг другу, несмотря ни на что. Что всё, что произошло за сегодняшний день и ночь, не изменило нашего чувства, а только укрепило его.
Я почувствовала, как его губы чуть сильнее прижались к моим, как его руки поднялись выше, скользнув по моей спине. Его пальцы, тёплые и уверенные, мягко касались моей кожи, создавая ощущение, будто он хочет впитать этот момент.
Я отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза. Его лицо было расслабленным, но в то же время серьёзным. Он смотрел на меня так, будто хотел сказать что-то важное, но не находил слов.
— Ma armastan sind, — прошептала я, улыбаясь ему. («Я люблю тебя»)
— Ma armastan sind ka, Anni, — сказал он тихо, его голос был низким и немного дрожащим. («Я тоже люблю тебя, Анни»)
Его губы снова нашли мои, и мы целовались, забывая обо всём вокруг. В этот момент не было ни Нэсса, ни Курай, ни этого пляжа, ни всех проблем, что окружали и окружают нас. Были только мы, наша история и наша связь, которая пережила всё, что произошло.
В этом поцелуе мы говорили друг другу, что не обижаемся. Что понимаем и принимаем друг друга, что всё, что было сегодня днём и ночью — это часть чего-то большего, чего-то, что нас делает только сильнее. И в этот момент из-за моря показался край солнца, освещая нас и начиная новый день.
Мы вышли из воды, держась за руки, с улыбками на лицах. Холодные капли стекали по нашим телам, но я почти не замечала этого — тепло Мартина рядом согревало меня лучше любой одежды. Пляж был пуст, солнечный свет мягко освещал песок и волны, а вдали уже виднелись силуэты Нэсса и Курай.
Они стояли на берегу, вытираясь большими полотенцами и накидывая верхнюю одежду прямо на голое тело, игнорируя нижнее бельё. Я их прекрасно понимала. После всего, что произошло этой ночью, бельё казалось ненужным атрибутом. К тому же оно было тяжёлым от впитавшейся за ночь влаги, и надевать его обратно не имело смысла.
Мы подошли к ним, и Нэсс бросил нам по полотенцу.
— Here you go, kids, — сказал он с добродушной усмешкой, протягивая полотенца мне и Мартину. («Держите, малышня».)
Я с благодарностью взяла своё и стала вытираться, чувствуя, как тёплая ткань мягко касается кожи.
— Külm? — тихо спросил Мартин, обняв меня одной рукой. («Холодно?»)
— Enam mitte, — улыбнулась я, прижавшись к нему ближе. («Уже нет»)
Когда все были готовы, мы вышли на дорогу и направились к маленькому кафе, которое виднелось недалеко, освещая дорогу тёплым жёлтым светом. Оно выглядело почти заброшенным, но изнутри доносился слабый запах кофе и свежего хлеба.
Сонный хозяин, мужчина средних лет с усталым, но добродушным лицом, встретил нас взглядом, полным удивления. Видимо, посетители в столь ранний час были редкостью.
Нэсс, не теряя времени, заказал чай и несколько холодных бутербродов. Хозяин быстро выполнил заказ, принеся всё на большом подносе. Я заметила, как Нэсс достал бумажник и протянул ему деньги, сказав, что сдача не нужна.
— Спасибо вам, — сказал мужчина, глядя на нас с лёгкой улыбкой.
Я обратила внимание, что Нэсс заплатил за еду почти в два раза больше, чем она стоила. Это было так характерно для него — быть щедрым, но при этом не привлекать внимания к своим поступкам.
Мы наслаждались едой в тишине. Чай был горячим, а бутерброды — простыми, но удивительно вкусными. Возможно, я просто была очень голодна после бессонной ночи, но еда казалась мне божественной.
Когда наши чашки опустели, мы вызвали такси и отправились домой. Ещё в дороге нас начало клонить в сон. Нэсс буквально вытащил нас из такси и проводил до дверей подъезда, пока расплачивался с таксистом.
Дома мы сняли одежду и, не сговариваясь, упали в одну большую кровать в гостиной. Кровать была достаточно широкой, чтобы вместить всех четверых, и наши уставшие и расслабленные тела словно сами нашли себе удобное место.
Я с трудом дотянулась до покрывала, натягивая его на нас, чувствуя, как веки становятся всё тяжелее. Накрыв нас, я ощутила, как Курай придвинулась ближе, её тёплая ладонь скользнула по моему бедру и легла на талию.
— Good night, Liss, — прошептала она тихим, почти сонным голосом. («Спокойной ночи, Лисс».)
Я улыбнулась, прижимаясь к ней, обнимая её в ответ и переплетая её и мои ноги. В ответ я получила нежный, сонный поцелуй. Это было так естественно, что я даже не задумалась, просто ответила на него. Я убрала прядь волос с её лица, проведя рукой по скуле в ответ на её слабую улыбку. Она назвала меня Лисс, видимо перепутав с сестрой, но я не обиделась. Кури уже почти спала, а та нежность в голосе, что звучала в этот момент, относилась ко мне.
На моей попке я почувствовала руку Мартина. Он уже спал, его дыхание было ровным и тёплым, касаясь моего плеча. Я посмотрела на него — его лицо было умиротворённым и счастливым.
Позади Курай лёг Нэсс, положив руку на её плечо и переплетая свои пальцы с моими. Он улыбнулся ободряюще, посылая мне воздушный поцелуй, и в этот момент я уснула.
