«Иди трахни сама себя», рассмеялся он.
Холли тоже усмехнулась, через силу. Тишина, когда она вошла, стала намного более комфортной, когда она убрала член в коробку и положила под кровать.
Тень.
«Ты серьезно?!», зашипела Холли в телефон. На другом конце, Оливер слишком подробно рассказывал, об аварии на мосту неподалеку, где столкнулось более шестнадцати машин, из-за черного льда во время часа пик.
«Прости, детка», закончил он. И до того, как Холли смогла хоть что-то сказать, её безупречный благодетельный жених повесил трубку, чтобы спасать чужие жизни, оставляя её одну.
Дама было холодно, обогреватели были выключены весь день, и было бы странно зажигать много света в одиночестве, так что она была в темноте, только телевизор светился на фоне. Она раздраженно кинула телефон на диван, и начала возиться с электрокамином около телевизора. Прошел почти год с тех пор, как они им пользовались, так что, когда фальшивые дрова засветились оранжевым, запах который достиг её носа, был ароматом горелой пыли, он заполнил комнату задолго до того, как стало теплее.
Холли села на диван, глядя на экран телевизора, но не обращая внимание на то, что показывают, расстроенная. Расстроенная тем, что у неё было два мужчины с которыми она спит, и ни один из них не был с ней рядом чтобы трахнуть её. А она, если честно признаться, была возбуждена. Она была достаточно взрослой чтобы признать, что она хотела забраться в постель с одним из них, Оливером или Лиамом, неважно, и сделать так чтобы стекла запотели.
Раздраженная, она решила, что может наслаждаться вечером в одиночестве, Оливер будет теперь работать до раннего утра. Так что она собралась, встала и прошла через спальню, грязная одежда была навалена сверху корзины, а стопку чистой надо было бы погладить, постель была не убрана и не застелена, на полу с её стороны, была её рождественская пижама. Её мама всегда присылала ей комплект, всегда на размер больше, было не совсем ясно, толи она неправильно рассчитывала её вес, толи делала комплимент, что она похудела с тех пор, когда мама обращала на неё внимание, но забота была всё равно приятна.
Так что Холли одела её, штаны с орнаментом из карамельных тростей и полосатый джемпер с длинными рукавами, с надписью «миссис Клаус» на груди блестящим красным шрифтом. Это было слишком, но по крайней мере празднично.
Вместе с пижамой она одела толстые зимние носки, и проверила телефон. Ничего от обоих. Уловив собственное отражение в зеркале, она заметила, что пижама хорошо облегает её фигуру, что напомнило её насколько она не оттрахана прямо сейчас, и схватила телефон.
Она сделала несколько фото, одна из них, довольно вызывающая, та, где она выставила попку, и еще одна, где она стянула штанишки показывая её попку голой.
Потом, возбуждение её росло, когда она увлеклась, она сделала еще фото, с оттянутым на груди свитером показывая грудь, и потом сняв его полностью, её соски из-за холода, торчали и были большими. Она решила, что хватит, слишком холодно, чтобы делать что-то еще.
С ехидной улыбкой она послала первое Оливеру.
И Лиаму.
Кто ответит первый, получит остальные, подумала она.
Но, до того, было возбуждение, которое надо унять, так что Холли нашла коробку, которую подарил Лиам, под кроватью с её стороны. Это была далеко не первая ее игрушка, черт, даже не первая, которую она получила от Лиама. Он был прав, Оливер и она любили игрушки в спальне. Оливеру нравилось дразнить её, как-то они провели отпуск в Испании, когда они покидали гостиничный номер, только чтобы поесть, трахаясь с кучей игрушек, которые они коллекционировали.
У нее было несколько других дилдо, хотя этот сделанный с натуры, наверное, был самым большим, пара пробок для попки, плюс несколько имитаторов вагины, которые она использовала на Оливере, два из них, как она знала, были основаны на его любимых порнозвездах. Было еще несколько вещей, но после того, как она нашла согревающую смазку, пробку с навершием в виде драгоценного камня, и член Лиама, она была готова провести ночь.
С включенным отоплением, телевизором в другой комнате, создающим какой-то фоновый шум, Холли решила, что будет получать удовольствие сама с собой, потому, что никто другой не собирается ей помогать.
Дзынь!
Как только она стало удобно, телефон запищал - Холли поднялась и увидела, кто ответил.
Оливер.
«Ты выглядишь потрясающе, хотел бы я быть там. Скоро увидимся».
Это было скучное сообщение, слишком скучное, не то, что она хотела. Так что, чтобы немного наказать его, Холли решила, что будет жестокой. Во-первых, она отправила все остальные фотографии, одну за другой, заканчивающиеся топлесс-фоткой - что, по крайней мере, отвлекало его от работы. Потом она поставила телефон на тумбочку, включила запись и встала, опираясь руками на свою сторону кровати. Она начала запись, и начала с того, что стянула пижаму на бедра, обнажая влажную щель на камеру.
Ей было не очень удобно так стоять, но она знала, что это будет выглядеть потрясающе на камеру, так что в этом наклонном положении, она начала трогать себя одной рукой. Ее пальцы играли с ее уже мокрой щелью, она глотала стоны и вздохи; ее кончики пальцев дразнили ее клитор и окунались в ее киску, липкую и скользкую от её выделений.
Сделав небольшой перерыв, она взяла пробку и смазку; выдавив на кончики пальцев большой шарик, она втолкнула смазку в задний проход, слегка застонав, когда кончик ее пальца погрузился в колечко сфинктера, пока она не решила, что она готова. Затем она нанесла не меньше смазки на металлическую пробку, ощущая холодный металл в руке, она потянулась к дырочке и приложила пробку.
«Ты меня хочешь, детка?», спросила она в камеру, до того, как протолкнуть пробочку. Сначала она не захотела проникнуть, дырочку сначала надо было растянуть, но она сделала еще несколько попыток, и её тугая попка открылась достаточно для металлической игрушки, и она проскользнула внутрь.
«Аххххх», заскулила Холли, когда игрушка устроилась внутри, заставляя её ощущать заполненность, камень был красивый и блестел. «Это так хорошо», простонала она, и потянулась чтобы еще поиграть с киской.
Теперь каждое движение бедрами, отдавалось внутри, игрушка возвращала ей движения её тела, заставляя её ощущать себя заполненной и сексуальной. Она представляла себе лицо Оливера, когда он будет это смотреть.
Когда он будет смотреть, как член другого мужчины входит в неё.
Прервав на минуту запись, чтобы начать новую, Холли увидела сообщение от Оливера, «Черт, ты меня убиваешь».
Она улыбнулась, и сделал селфи, с её убийственной улыбкой, с членом Лиама у рта, и послала Оливеру с сообщением, «Это еще не всё».
Она снова устроилась, телефон снова на записи, Холли смазала новое дилдо, потом повернулась, демонстрируя свою попку с пробочкой на камеру, пижамные штанишки на бедрах, делали всю картину извращенной и запретной, милота которая подчеркивала её текущую киску и попку с пробкой.
Чтобы сделать картину еще более непристойной, она приложила слепок, почти как настоящий член её любовника, на несколько сантиметров больший чем у её жениха, к губам киски, и простонала имя жениха, когда нанизалась на него, «Оливеееееер».
***
Следующий час она мастурбировала, посылала видео, и делала снимки, пока бедный жених пытался сосредоточиться на работе, пока окно на дорогу не стало белым.
На улице пошел снег, а Холли тем временем выдохлась.
Она не была уверена, когда уснула, но какой-то момент, с заполненной как минимум одной дыркой, её сознание провалилось во тьму, в объятья тепла от её собственного похотливого тела.
«Привет, Холли», произнес голос. Глубокий и рычащий, как рык животного, который ухитряется складываться в слова, «Приятный вечер?»
Холли резко проснулась, понимание ударило её как поезд – это не Оливер.
«Кто? Что? Ммммммффф!», рот Холли накрыла огромная тяжелая рука, казалось, что по высоте она почти от переносицы до подбородка, длинные толстые пальцы обнимали её голову, пока глаза привыкали к темноте.
И там было темно, темнее чем должно быть в 8 вечера в декабре, была ночь.
Рука на лице частично закрывала ей вид, но Холли смогла различить очертания, тень, очерченную светом снаружи. Она была… из меха.
Как будто, точнее – было свечение вокруг его очертаний, которое выглядело лохматым, Холли начала вырываться, сражаясь изо всех сил, но безуспешно. Больше рук, огромных и сильных, пришпилило её руки и ноги, легко удерживая её на кровати. Она задрожала, и запаниковала, попыталась закричать, но звуки были приглушены, и она едва могла видеть, и -и -и…
«Холли, ты не должна шевелиться», голос прокатился по комнате, и Холли подчинилась.
Только тогда, когда она перестала дергаться, как ей было приказано, она поняла, что ее штаны всё еще спущены, и что её киска и заткнутая пробкой попа, на виду, потому что она пришпилена к кровати поверх покрывал.
«Ты знаешь кто я?», спросил голос. Движение в комнате привлекло её внимание, она увидела больше волосатых фигур, вокруг, их было трое, один зажимал ей рот, один держал левые руку и ногу, еще один правые. Обладатель голоса был вне поля зрения, она не могла его увидеть, её голова была уткнута в подушку.
«Нннмммм», смогла она сказать, её рот был закрыт.
«Ты знаешь, почему я тут?», Холли могла расслышать нотки… интереса в его голосе, и ей захотелось кричать. Как он может быть заинтересован! Это ужасно! То, что он делает ужасно! Как он может быть таким… радостным?!
