— Вот и помылись. Я дура старая. Ведь знала, чем всё закончится. По хорошему не так надо было. Я ведь у тебя первая. Да, сынок? - спросила у меня мама, повернувшись передом ко мне и обняв, ласкала, целовала в губы, засовывая в мой рот язык и водя им в разные стороны, щекоча.
Закончив спускать, я ещё удерживал мать возле стены, обхватив её рукой за животик, дрожа всем телом. И мама покорно стояла задом ко мне, не делая попытки освободится. Но вот мой конец окончательно упал и выскользнул из ее вагины. А мать смогла повернуться и тут же принялась меня ласкать.
— Конечно, первая, Ниночка. Я до тебя и с девчонками толком не целовался. Но не переживай. Мне и так с тобой очень понравилось. А в постели ещё наверстаем. - ответил я матери, обнимая её за плечи и прижимая к себе.
Мне так же хотелось ласкать милую моему сердцу женщину и благодарить её за то сказочное удовольствие, которое я получил, ебя её через жопу в тесной душевой.
Едва мой член вошёл в мамино влагалище, и я стал по ее указанию совершать толчки. Как я почувствовал, что внутри стенки её вагины стали обжимать мой хуй, словно кольцом. И это было очень приятно, с одной стороны. Но с другой - не давало возможность долго её сношать. Мамино влагалище, словно живой организм, массировало мне член своими ребристыми стенками, провоцируя скорый оргазм.
Пизда у мамы Нины не была сильно растянута, и даже наоборот, мой член ходил в ней впритирку.
У нас парень во дворе, уже отслуживший в армии. Витёк Рыжий. Так он рассказывал нам, пацанам, как во время службы имел связь с женой командира. И по его словам, у нее была не пизда, а лоханка. Там все хлюпало, когда он ее порол.
А у моей мамы писька нежная, сочная и чрезвычайно активная. Даже не верилось, что её ей не растянули членами волосатые армяне, с которыми она сто процентов путалась на Юге. Если только те не использовали другую её дырку. А это было вполне возможно, учитывая слабость южан к анальному сексу.
— Конечно, наверстаем, радость моя. У нас всё ещё впереди. И я рада тому, что ты был мальчик. А я сделала тебя мужчиной, Костя. И это дело необходимо отметить. Но только давай все же помоемся. А потом сядем за стол. - ответила мне мать, снимая лейку душа со стены.
Она намылила ладошку и тщательно промыла мой член, уделяя больше внимание головке. Мать, стоя передо мной, касаясь сосками своих больших сисек моей груди, мыла мне член. А я вспоминал детство, когда она, ещё молодая девушка, так же мыла мне мой маленький писюн, а я орал, стоя в корыте. И вот спустя годы, она, взрослая состоявшаяся женщина, трёт мочалкой член сына, который несколько минут назад натирал стенки её влагалища.
— Отвернись, пожалуйста, Костя. Мне подмыться нужно. Налил матери до краев жеребчик молодой. Если я забеременею от тебя. Нас с тобой Саша убьёт. Не знала, что ты на меня полезешь. А то бы презерватив с собой взяла. - попросила меня мать, старательно смывая с моего хуя мыльную пену.
Мама Нина с любовью ухаживала за моим членом, словно хорошая работница ухаживает за своим рабочим инструментом. Он должен быть всегда в чистоте и в хорошем состоянии, чтобы дарить ей радость.
— Извини, мам. Но у меня всегда её много. И я не хотел тебя подставлять. - оправдывался я перед матерью, чувствуя за собой вину.
Но что я мог сделать? Молодой неопытный парень, впервые увидев голую женщину и впервые узнавший блаженство секса с ней.
— Я тебя не виню, милый. Всё нормально. У меня внутри противозачаточная спираль стоит. Я не должна залететь. А если это случится. То сделаю аборт, и твой отец ничего не узнает. Презервативы я не очень люблю. С ними кайф не тот. Приятнее чувствовать, когда член во мне голенький находится. - говорила за спиной мать, вымывая из своей щелки мою сперму.
Наспех помывшись, мы вернулись комнату, держась за руки, словно влюбленные. Мать вытерла меня насухо большим банным полотенцем, который она достала из чемодана. Причём вытерла меня мама с головы до ног. И когда нагнулась, вытирая мои ноги, расцеловала мне член мелкими благодарными поцелуями.
— Ты не представляешь, сынок. Какое счастье он мне принёс. Я рада, что ты в своего деда пошёл в интимной части, а не в папу Сашу. У него там смотреть не на что. - сказала мать, отдавая мне полотенце.
А я стоя перед ней, перед красивой продавщицей, моей злой и развратной матерью. Тщательно вытер ей тело полотенцем, так же, как она мне с головы до ног. И, нагнувшись, вытирая маме нежные ляжки и животик, поцеловал ей лобок, покрыл благодарными поцелуями чёрные волосики у неё внизу живота.
И в это мгновение мать прижала мое лицо к своему лобку, положив ладони мне на голову.
— Как мне приятно, Костя. Я обожаю, когда мужчина целует её и ласкает языком. Я тебе позже подробно все объясню и покажу. А сейчас давай отметим твой первый раз. И мой тоже. - мягким, срывающимся от волнения голосом произнесла мама, с сожалением снимая ладони с моей головы.
Она хотела, чтобы я целовал ей не только лобок, но и саму письку. И я был к этому готов. Мне не было неприятно касаться губами её половых органов. Наоборот, это действо дико возбудило, и у меня встал по новой член.
— Это ты от этого возбудился, сынок? Забавно. Теперь я думаю, тебе следует чаще становятся передо мной на колени. - засмеялась мама, обхватывая мой член ладошкой.
Она слегка помяла его пальчиками, и он налился кровью и затвердел в её руке.
— Я готов всю оставшуюся жизнь стоять перед вами на коленях. Нина Петровна. - шутя, ответил я матери, балдея от прикосновения её требовательных пальчиков к своей залупе.
Мать почему то больше любила ее и сейчас массировала именно головку моего члена, а не сам ствол. И не яйца, к примеру.
— Не зарекайся, сынок. Ты это мне от того говоришь, что ещё женщин не пробовал, кроме меня. И я тебе скоро надоем. Сейчас просто интересно. А дальше как обычно будет. - сказала мать, выпуская мой член из своей ладошки. который её стараниями вновь был готов к " работе ".
Мама подошла к холодильнику, открыла его и взялась за палку сухой колбасы. А я, видя перед собой её голую жопу, белую, мягкую и такую желанную. Не удержался, подошёл к матери сзади и, прижавшись членом к ее ягодицам, обнял маму за животик и поцеловал в шею, вдыхая запах шампуня, шедший от её волос.
— Ты мне никогда не надоешь, Нина. Я люблю тебя. Давно люблю, ещё с младших классов. И хочу быть всё время с тобой, как на духу. - признался я матери, вдавливая головку члена промеж половинок её попки.
У меня возникло дикое, прямо животное желание выебать мать. Опять сзади через жопу.
— Любишь, говоришь? Тогда пусти. Поласкай меня сначала. Я ласку люблю, сынок. - мать инстинктивно поддала жопой мой стояк, да так, что он едва не вошёл ей в анус, а потом, все же найдя в себе силы, отстранилась и повернулась ко мне, держа палку колбасы в руке.
— На, порежь. А я пока бутылку коньяка достану. Это дело не водкой нужно отмечать. А коньяком. - глаза у мамы Нины смеялись, а её лицо было довольным.
Она поняла, что сын полностью в её власти и будет подчинятся ей беспрекословно.
А я режа ножом колбасу на газете, постеленной сверху на тумбочке. Смотрел на объёмную жопу мамы Нины и думал, что ее зад - " Ахиллесова пята". Стоит только прикоснуться к ней членом, как мать поддавала жопой навстречу и сама была готова насадится на хуй. Неважно чей. Мой или чужого мужика.
— Давай на брудершафт выпьем, Костя. За нашу любовь. И твой первый раз, сынок. Ты стал мужчиной с моей помощью. И это необходимо закрепить поцелуем. - мама, стоя в проходе между кроватями, налила из бутылки коньяка по рюмке и, дав одну рюмку с ароматно пахнущей жидкостью мне, вторую взяла сама, скрестив руку с моей рукой.
Я видел в фильмах, как выпивают на брудершафт, и поэтому знал, что нужно делать. Держа рюмку с коньяком в руке, я скрестил её с рукой матери, а потом, не отводя руки, выпил вместе с ней и подставил губы для поцелуя.
— Ешь давай. Закусывай, Костя. Я от тебя никуда не денусь. А вот сил у тебя для меня может и не хватить, если есть не будешь. Со мной тяжело справиться. И учти, я не буду делать для тебя поблажек только из-за того, что ты мой сын. - одернула меня мама Нина, заметив, что я больше уделяю внимание её чёрному лобку с сиськами, чем еде.
После тоста на брудершафт и последующего за ним совместного поцелуя. Я не сколько ел, а больше смотрел на тяжёлые груди матери. И не смотря на голод, а как никак мы не ели целый день. Мне больше хотелось ласкать её тело и вставить член во влагалище. Почувствовать как стенки её пизды обхватывают мой конец словно кольцом. Это было для меня райским наслаждением.
— Ещё по рюмочке, Костя. Мне хорошо. И я хочу выпить. Но напиваться не будем. Завтра нам идти к врачам и на процедуры. А мне так хотелось бы напиться от счастья. - сказала мать, вставая с кровати, на которой сидела напротив меня.
Она вновь сама разлила коньяк по рюмкам, отставив бутылку водки в сторону. После случившегося в душе мать решила отпраздновать это значимое для нас с ней событие исключительно армянским коньяком " Арарат " двадцатилетней выдержки, бутылку с которым она привезла с Юга.
И сейчас я сидел голый на кровати в уютном номере санатория на третьем этаже. У меня стоял колом член. А черный треугольник лобка мамы Нины находился перед моим носом. Я даже прыщики видел у неё на коже, проступающие сквозь жесткие волосики на лобке.
