Все: Порно рассказы

«Старшая сестра, только что сама выпоротая, стояла в углу комнаты, стараясь не пропустить ни одной сцены из страшного домашнего спектакля. Девушки с детства друг друга не любили.»

«Пока поднимались к нему, я запоздало стала задумываться над тем, почему вдруг он меня пригласил к себе, и правильно ли было с моей стороны соглашаться. Правда думать было уже поздно, т. к. мы стояли на пороге его квартиры, и он приглашал меня в комнату, как-будто так и надо. Я присела на уютный мягкий диванчик, а он принёс ещё бокальчик вина, себе и мне. Отказываться было неудобно, хотя я отлично понимала, что для меня сегодня слишком много алкоголя и на этом надо обязательно остановиться. Он вёл себя так, словно я не его студентка, а он не мой преподаватель, что меня смущало. Затем он сел рядом со мной и приобнял. Стал говорить, что я ему нравлюсь уже давно, что я красивая и т. д. У меня возникло подозрение, что он такое уже говорил не раз другим девушкам. В тот момент Серёжа, мой однокурсник, показался мне самым близким парнем, и я очень хотела, чтобы он оказался тут рядом. Он хоть и не был таким опытным, и я его не очень тогда воспринимала, как мужчину, но преподаватель мне не нравился своей расчётливостью, самоуверенностью, и нахальством. В какой-то момент я сказала, что мне пора идти. Он не стал меня уговаривать остаться. В тот момент у меня уже не было никакой симпатии к нему, я будто бы увидела его настоящего, и романтическая окраска полностью исчезла. Мне очень хотелось уйти из этой квартиры, как можно быстрее, я понимала, что никогда в неё не вернусь. Что я немедленно сделала. Вышла из подъезда и быстрым шагом пошла на остановку. Быстрым, потому что у меня была ещё одна проблема: я вспомнила, что так и не сходила в туалет! Настроение было подавленное, стало как-то не по себе, это было моё первое разочарование. Мне было невдомёк, что это лучше всего, когда разочаровываешься в человеке, не потратив на него часть своей жизни. Я же потратила на него только часть дня, и мне этого вполне хватило. Зато, каким хорошим и милым парнем мне теперь казался Серёжа. С такими размышлениями я пришла к остановке и стала ждать.»

«- А теперь, вытри ее мокрым полотенцем, и привяжи ноги под скамейкой! - девушка после изнасилования обкакалась, и Борис, разрядившись, пошел мыться. - Я скоро приду!»

«Хризантия совершила ещё несколько безжалостно быстрых движений в горячей узкой попке любовницы и удовлетворённо замерла на её покрывшейся потом спине. Лоренна так же тяжело переводила дыхание, насаженная на извергающий сперму пенис подруги. Мелко дрожа, черноволосая эльфийка получала продолжительный и необычно сильный анальный оргазм.»

«Открытие сразило парня наповал. Он стоял среди ветвей кустарника со спущенными брючинами, опустив голову вниз и тупо улыбаясь, смотрел на медленно высыхающие капли белой жидкости, пролитой несколькими минутами раньше. "Жидкая сладость" меняла цвет, бледнея все быстрее и быстрее. Совсем скоро ее следы почти исчезли, и лишь приглянувшись, можно было понять, где они упали. Были - и нету...»

«Хриза сразу же после слов гостьи-пленницы спустила с цепи заветное заклятие трансформации и стала тыкаться взбухшим, твёрдым фаллосом в податливо-мягкие ягодицы гостьи.»

«Пойди-ко мне. Да не бойся, не съем я тебя. Глянь, а груди у тебя хорошие. В меру пухленькие, округлые до приятного изнеможения. Мне нравятся. Как у настоящей ведьмы! И блузка у тебя такая, возбждающая. Много открыто. Да не дичись ты! Я тебе ничего плохого не сделаю. Я девушек никогда не обижаю, сигареты о них не тушу. Жениться могу. Будет у нас с тобой нормальная наркоманская семья. САми торчать будем потихоньку и детей к этому же приучим. Чтоб на старости лет они нам всегда раскумариться принесли. Наших сыновей я научу забивать косяки. А наших дочерей ты научишь вмазываться. Хи-хи! Ну, колоться! Не колешься? Брось, девушки больше травы геру любят. Они бояться погружаться в бессознательное. Рыжую Юльку из своей группы знаешь? Хи-хи! А руки ее видела? Нет? Посмотри при случае. Они у нее все пробитые. А чего? Отличница, не пьет, не курит, ни с кем не встречается, только вот героин очень-очень любит. ПРикинь! Она белый любит, а он ее - нет. Хи-хи-хи! Чего так? А сама сказала. Ну, мы вместе мутили разок в январе. Надо будет рассказать тебе про нашу холодную замутку. А знаешь Наташку с налогового? Во, и она там была. Тоже героин любит и тоже безответно.»

«- Хм! - Максим, вскидывая брови, изображает на лице приятное изумление. - Вообще-то, Артёмчик... ты, как будущий писатель, должен знать, что слова "садизм" и "мазохизм" имеют несколько расширительное значение, а термин "садо-мазо" имеет смысл более узкий и вполне конкретный, а именно: обозначает некий способ сексуального удовлетворения... ты что - хочешь написать об армии книгу сексологическую?»

«Стоя в центре казармы, Юрчик смотрит, как стриженые пацаны, повинуясь его голосу, стремительно соскакивают с коей, как они, толкая друг друга, суетливо натягивают штаны, как, на ходу застёгиваясь, выскакивают, толкая друг друга, в проход, и - глядя на всё это, Юрчик в который раз невольно ловит себя на мысли, что эта неоспоримая власть над телами и душами себе подобных доставляет ему смутное, но вполне осознаваемое удовольствие... может быть, Максим, говоря о "стержне", не так уж и не прав? И еще, глядя на пацанов, повинующихся его голосу, он невольно вспоминает, как точно так же когда-то он сам соскакивал с койки, как волновался, что что-то забудет, что-то сделает не так, как смотрел на сержантов, не зная, что он них ждать, - когда-то казалось, что всё это ад, и этому аду не будет конца, а прошло, пролетело всё, и - словно не было ничего... смешно! В начале службы - в "карантине" - он, Юрчик, был в одном отделении с Толиком, и вот они вновь оказались вместе - опять в "карантине", но между этими двумя "карантинами" пролегла целая жизнь, измеряемая не временем, а опытом познания себя и других, - "кто знает в начале, что будет в конце... " - думает Юрчик, глядя, как парни, сорванные с коек его приказом, суетливо строятся перед кроватями, рядами уходящими в глубь спального помещения...»

«Но ведь так бывает: вдруг окажется в электричке или в автобусе-троллейбусе ватага парней - ты скользнешь по ним взглядом, и - ни на ком твой взгляд не задержится, никого из ватаги не выделит, и ты, равнодушно отворачиваясь, тут же забывая эти лица, снова продолжишь смотреть в окно; а бывает: взгляд зацепится за чьё-то лицо, и ты, о человеке совершенно ничего не зная, вдруг почувствуешь к нему живой, невольно возникающий интерес - неслышно дрогнет в груди никому не видимая струна, зазвенит томительная мелодия, слышимая лишь тебе одному, и ты, стараясь, чтоб взгляды твои были незаметны, начнешь бросать их на совершенно незнакомого парня, с чувством внезапно возникшей симпатии всматриваясь в мимику его лица, в его жесты, в его фигуру, и даже его одежда, самая обычная, банальная и непритязательная, покажется тебе заслуживающей внимания - ты, исподтишка рассматривая мимолётного попутчика, будешь по-прежнему казаться отрешенно погруженным в свои далёкие от окружающих тебя людей мысли-заботы, и только мелодия, внезапно возникшая, никем не слышимая, будет томительно бередить твою душу, живо напоминая о несбывающихся встречах - о том, что могло бы случиться-произойти, но никогда не случится, никогда не произойдёт, и ты, вслушиваясь в эту знакомую тебе мелодию о несовпадающих траекториях жизненных маршрутов, будешь просто смотреть, снова и снова бросая исподтишка свои мимолётно скользящие - внешне безразличные - взгляды; а через две-три-четыре остановки этот совершенно неизвестный тебе парень, на мгновение оказавшийся в поле твоего внимания, выйдет, и ты, ровным счетом ничего о нём не зная, не зная даже его имени, с чувством невольного сожаления о невозможности возможного проводишь его глазами... разве так не бывает, когда, ничего о человек не ведая, мы без всякого внешнего повода выделяем его - единственного - из всех окружающих, совершенно не зная, почему так происходит - почему мы выделяем именно его, а не кого-либо другого? . . Сержанты, стоявшие в коридоре, были еще совершенно одинаковы, совершенно неразличимы, но при взгляде на одного из них у Игоря в груди что-то невидимо дрогнуло - неслышно ёкнуло, рождая в душе едва различимую мелодию, упоительно-томительную, как танго, и вместе с тем сладко-тягучую, как золотисто-солнечный мёд, - Игорь, еще ничего не зная о сержанте, стоящем наискосок от него, вдруг услышал в своей душе ту самую мелодию, которую он слышал уже не однажды... но вслушиваться в эту мелодию было некогда: дверь, на которой была прикреплена табличка с надписью "канцелярия", в тот же миг открылась, и в коридоре появился капитан, который оказался командиром роты молодого пополнения; скользнув по прибывшим пацанам взглядом, он велел им построиться - и, называя сержантов по фамилиям, стал распределять вновь прибывших по отделениям; Игорь стоял последним, и так получилось, что, когда очередь дошла до него, он оказался один - капитан, глядя на Игоря, на секунду запнулся... "мне его, товарищ капитан", - проговорил один из сержантов, и Игорь, тревожно хлопнув ресницами, тут же метнул быстрый взглядом на сказавшего это, но капитан, отрицательно качнув глазами, тут же назвал чью-то фамилию, которую Игорь из-за волнения не расслышал, добавив при этом: "забирай ты его", - Игорь, снова дрогнув ресницами - не зная, кому из сержантов эта фамилия, прозвучавшая из уст капитана, принадлежит, беспокойно запрыгал взглядом по сержантским лицам, переводя беспомощный, вопросительно-ищущий взгляд с одного лица на другое, и здесь... здесь случилось то, чего Игорь, на секунду переставший слышать мелодию, не успел даже внятно пожелать: тот сержант, которого Игорь невольно выделил, глядя на него, на Игоря, чуть насмешливым взглядом сощуренных глаз, смешно постучал себя пальцем по груди, одновременно с этим ему, Игорю, говоря: "смотри сюда", - и Игорь, тут же снова услышавший своё сердце - снова услышавший мелодию своей души, совершенно непроизвольно улыбнулся, глядя сержанту в глаза... он, Игорь, улыбнулся невольно, улыбнулся, движимый своей вновь зазвучавшей мелодией, улыбнулся открыто и доверчиво, как улыбаются дети при виде взрослого, на которого можно абсолютно во всём положиться, но сержант, проигнорировав этот невольный, совершенно непреднамеренный порыв, на улыбку Игоря никак не отреагировал, - коротко бросив Игорю "следуй за мной", вслед за другими сержантами он повёл Игоря в глубину спального помещения, чтоб показать, где располагается отделение, в которое Игорь попал, и где будет на время прохождения курса молодого бойца его, Игоря, кровать и, соответственно, тумбочка... всё это произошло неделю назад, - через полчаса от пацанов, которые прибыли чуть раньше, Игорь узнал, что сержанта его отделения зовут Андреем...»

«"Круто!" - непроизвольно вырвалось у одного из пацанов; "охуеть, бля!" - тут же, не удержавшись, отозвался кто-то еще; а на экране, между тем, эрекция уже была налицо - тот, который с видимым удовольствием вылизывал очко, теперь лежал на спине и, придерживая руками поднятые вверх толстые мускулистые ноги, ждал... дальше крупным планом показывалось, как, блестя смазкой, толстый длинный член медленно исчезает в округлившимся очке - очко было без единого волоска, а член входил медленно-медленно... и потом минут десять разными планами изображался сам трах - однообразное колыхание одного тела над другим, причем оба партнёра то и дело поочерёдно стонали, протяжно выдыхая букву "о"... закончился сюжет необыкновенно обильной струёй спермы, которую один качок со стоном спустил на грудь другого... "хуйня, бля, полная!" - проговорил кто-то из пацанов, подводя итог увиденному, и с этим было трудно не согласиться: мужикам было лет по сорок, они были мускулисты, коротконоги, бритоголовы, а само траханье, заключавшееся в мощном, но однообразном колыхании одного тела над другим, больше напоминало взаимодействие двух муляжей, чем кайф живых людей, и даже то и дело показываемое крупным планом беспрерывное скольжение полового члена одного партнёра в заднепроходном отверстии другого казалось для глаз, смотрящих на это, скорее утомительным, чем возбуждающим; а кроме того, всё это действо происходило на фоне какой-то вычурно художественной драпировки и потому всё время казалось театрализованной постановкой, а не "картинкой из жизни", - Игорь, когда смотрел, ни особого волнения, ни какого-либо особого возбуждения не почувствовал: то, что происходило на экране, мало соотносилось с тем, о чем он, Игорь, в глубине души тайно мечтал, и хотя в мечтах его к тому времени уже определенно присутствовал однополый секс, но это был секс исключительно с друзьями - с теми, по ком томилась его душа... секс в мечтах Игоря - в его грёзах-фантазиях - органично вплетался в дружбу, дополнял дружбу, становился частью настоящей дружбы, а потому это всегда был секс с конкретным парнем - с тем, кто, сам того не зная, становился для Игоря источником неизбывной мелодии, звучавшей в душе, - сам по себе однополый секс, лишенный мелодии, не вызывал у Игоря никакого интереса - и потому просмотренный видеосюжет с гомосексуальной сценой не вызвал у Игоря ни волнения, ни возбуждения: на экране трахались "голубые", а Игорь себя таковым не считал, поскольку однополый секс для него, для Игоря, был неотделим от дружбы, а дружба...»

«Когда все было готово я сняла ночнушку, легла на левый бок и подтянула ноги к раздутому животу, взяла длинный и очень широкий наконечник и аккуратно начала вставлять его в попку. Я не пользовалась никакой смазкой т. к. он и так легко входил в мою кишку, и по мере углубления из меня выходили газы. Наконечник полностью вошёл и я приоткрыла краник, но не слишком сильно: Вода медленно, с урчанием втекала в мои кишки, вначале я совсем не чувствовала дискомфорта, но минут через пять мой живот раздулся ещё сильнее и терпеть было почти не возможно, я думала что просто лопну от такого давления в кишках! Очень сильно крутило животик, а наконечник выскальзывал из моего зада. Я закрыла краник и начала гладить живот по часовой стрелке, моя рука чувствовала как в кишках все переливается и бурлит. Именно тогда я почувствовала первый раз сильное возбуждение, мои соски сильно сжались, а киска уже совсем промокла. Спустя пару минут я снова открыла краник. Через пару минут кружка опустела совсем, но так как больше не было спазмов я решила добавить ещё воды. Осторожно встав с кровати я сразу почувствовала как мой живот начал провисать от тяжести воды, и в туалет захотелось намного сильнее чем лёжа.»

«- Вот! Что из этого следует... - Максим на секунду умолкает, обдумывая свою мысль. - А следует из этого вот что... Почти все люди от природы бисексуальны, то есть сексуальное удовольствие могут получать как с лицами пола противоположного, так и с лицами пола своего - это, как говорится, аксиома. Что происходит далее? Попадая в армию, парни на достаточно длительный срок лишаются возможности общения с лицами противоположного пола, то есть всё это время они находятся среди лиц пола своего, и это длительное нахождение в однополой среде не может не обострять у многих парней изначально присутствующую - природой данную - способность к однополому сексу, а это, в свою очередь, неизбежно ведёт к тому, что многие парни, постоянно находясь среди других парней, начинают подсознательно или даже осознанно чувствовать некую постоянно присутствующую возможность перерихнуться-покайфовать - возможность, обусловленную самой ситуацией длительного пребывания в однополом коллективе. Всё это - с одной стороны. А что мы имеем с другой стороны? А с другой стороны - на однополый секс в сознании многих до сих пор наложено сильнейшее табу как на что-то постыдное, неестественное или даже заведомо невозможное. И - что получается в результате? В результате возникает некий внутренний конфликт - конфликт между подсознательным желанием секса и таким же подсознательным сдерживанием себя, то есть конфликт между человеческим либидо и так называемой половой моралью. И вот он-то, этот конфликт, возникающий на стыке секса и морали, и вызывает ту самую агрессию, которая в изобилии присутствует в армии и которая называется словом "дедовщина". Смотри еще раз, что получается: пацаны, отслужившие полтора года, после отбоя поднимают других пацанов, только-только призвавшихся, ведут их в каптёрку, в умывалку, в туалет, в любое другое место, удобное для "воспитания", и там, используя какой-нибудь пустяк в качестве формального обоснования своих придирок, начинают над нами, такими же пацанами, издеваться-куражиться, проявляя при этом лишь на первый взгляд немотивированную агрессию... а агрессия эта вполне мотивирована: одни парни - сами, быть может, того не осознавая - вымещают на других парнях, им подвластных, свою хроническую неспособность переступить через табу... вот о чём я сейчас подумал! В основе всяких издевательств, именуемых армейской дедовщиной, лежит неудовлетворенное либидо: девчонок нет, и можно было бы кайфовать с парнями, но кайф с парнями считается недостойным "настоящего мужчины", а значит - с парнями нельзя... вот где собака зарыта! Дедовщина - это наизнанку вывернутое гомосексуальное желание, пусть даже внятно и не осознаваемое... но механизм здесь присутствует тот же самый, что и в основе гомофобии, и в этом смысле дедовщина есть ни что иное, как форма скрытой - не буквальной, а опосредованной - гомофобии... согласен?»

«- Кстати Анечка тоже такая большая девочка стала, мы с её мамой собираемся через 2 дня в город поехать, вернёмся к последнему дню твоего отъезда, так что ты за ней поглядывай. Останешься здесь за главного, - сообщила мне задорным голосом тётушка. Аня жила по соседству, и мы с ней дружили, когда я приезжал раньше с родителями, и было мне тогда 10 лет, а ей 9. Почти ровесники. Мы часто уходили далеко от дома, лазали по деревьям, кушали черешню, однажды она мне показала своё потайное место (прятку) . Мы сидели на брёвнышке, Аня рассказывала про случаи, как они тут с девчонками прятались, показывала на столик, где они ели фрукты (специально унесенные незаметно из дома) , а потом показала на картонное сооружение, располагающиеся рядом с пряткой, и таинственно спросила у меня:»

«- Завтра днём мама с тётей Ирой уезжают, ты моей маме очень нравишься, поэтому она спокойно оставляет меня здесь одну. А у меня есть мечта. Я давно хотела прогулять по ночному пляжу, но пока не было такой возможности, - нежным голосом, не отпуская мою руку, произносила Аня.»

«Услышать такие признания от молодой красивой девушки мне раньше никогда не доводилось. Впрочем, это говорило о том, что она в беде. А в такой беде сложно чем-то помочь ей.»

«К сожалению в городе где живёт Ралия секс-шоп всё ещё большая редкость, но несколько магазинов есть. В первом же магазине я подобрал для неё ошейник и потребовал что-бы она его примерила. Она попыталась отказываться, но я просто пообещал уйти и больше с ней не общаться. После этого моя девочка схватила ошейник и начала судорожно его одевать, у неё это плохо получалось и поэтому продавщица (молодая женщина с роскошными волосами) предложила мне помочь её. Я согласился. Видели бы вы лицо Ралии, когда продавщица начала одевать ей ошейник. Казалось, что более униженного и довольного существа в этом мире не существует. Мы купили в это магазине ошейник, наручники и кружку Эсмархта. Кроме этого перед уходом ко мне подошла продавщица сексшопа (как оказалась её зовут Ирина) и спросила- не нужна ли мне помощь в "объездке этой дикой кобылки" и указала на Ралию. Я сказал что возможно. На что Ирина подала мне свою визитную карточку, где она значилась как владелица сети магазинов интимных товаров.»

«"Ведь сколько хорошего я людям сделала - не перечесть! Доброй, отзывчивой была, последним куском делилась, не жадничала, Бога почитала. А вот ведь как: забыл меня господь! Разве ж я когда просила у него хоромы золотые, али молочные реки с кисельными берегами?.. Нет! Так он и последнее отнял - мужа мово. Хоть покойник и алкаш был тёмный (прости, господи! земля ему пухом!), всё ж, какой-никакой, мужик в доме. Э-ххх!..".»

«Алексей не дал ей продолжить фразу. Жарким поцелуем, он накрыл её губы. Прав тот философ, который утверждал, что в любви спешка неуместна. Этот поцелуй был бесконечным: смесь нежности и требования продолжения. Лиза трепетала и стремилась к нему всей душой и ненасытным телом. Ощущение реальности покинуло их обоих. Они находились в пространственном вакууме.»

«Он медленно и осторожно вошел в её попку. Движения были очень деликатные. Лиза немного зажалась, но постепенно начала входить во вкус. Где-то в мозгу сработал выключатель и разум окончательно покинул хорошенькую головку Лизы. Она отдалась самым невероятным инстинктам, о существовании которых раньше просто не знала. Алеша увлёкся вседозволенностью, потянул Лизу за волосы. Движения стали резкими. Женщина стонала и кричала "ещё". Её тело извивалось дугой. Он вышел из её ануса и полюбовался проделанной "работой". Зрелище явно возбудило его ещё больше (если конечно больше было возможно) . Его член вновь вонзился в её тело. Лиза поднялась на колени. Ей очень хотелось как можно глубже впустить член Алеши. Она, подчиняясь инстинкту крутила попкой и подстраивалась под заданный ритм мужчины.»

«- Да, я всё перекопал в интернете. Это абсолютно безопасно. А вот ощущения говорят просто феерические. Только предварительно нужно сделать клизму. Так что сейчас все оформим и поедем работать. - Алеша уже отходил от волнения связанного с посещением секс-шопа и был очень возбуждён от предчувствия новых сексуальных ощущений.»

«- Дети познакомьтесь с моим другом. Её зовут Лиза. А это Андрюша и Кристина. - Лёша представил своих деток и внимательно посмотрел любимой в глаза. Он старался понять, что чувствует Лиза, но её лицо украшала доброжелательная улыбка. Он понял, что основной разговор предстоит позже и явно очень серьёзный.»

«- Да, я согласна. Это очень заводит. Только чур ничего слишком грубого. - Лиза тоже хотела попробовать, мысль о беспомощности интриговала. Её вульва буквально покраснела и источала смазку от безумного возбуждения.»

«Очень захотелось есть.»

«Утром когда я проснулся, Катя ещё спала. Утро было раннее было ещё несветло, и тут она проснулась встала поцеловала меня, расстегнула рубашку со словами - " "ты обещал" " и стала лизать сперва шею потом торс, следующим она стянула штаны затем трусы и я почувствовал щекотку, она взяла хуй в рот и принялась сосать очень жадно. Тут она всасала яица и стала болтать вместе с хуем во рту. Я чувствовал приятную боль. Все это сопровождалось её хихиканьем. Порой она всасывала хуй до самых гланд. Я стоял и кайфовал. Наконец я кончил, и она очень тщательно всосала всю сперму также её лицо оказалось в сперме. Тут вдруг послышались крики грибников и на этом всё кончилось, хотя мы очень хотели продолжение.»

«Вероломно споив водкой богатыря-пахаря Микулу Селяниновича, Алеша подбил мужика дать пи#ды Святогору - старейшему богатырю, так сказать, ветерану этого дела. В смысле, богатырского дела. Святогор привык штанги - железяки поднимать, а хитрый мужик Селянинович подбил его соревноваться сумочку с "земной тягой" рвануть. Не смог дедушка Святогор преодолеть земное притяжение, не сделал он рывок сумочки в трех заходах. А хитрый Селянинович сумочку поднял, да и дал 3. 14зды дедушке Святогору. А ПОПович ему еще налил, да и взял Селяниновича в зад. Вот так вот, блин, на всякую хитрую жопу найдется #уй с винтом!»

«Вторую клизму мама с сестрой делали мне уже вместе. Мама сказала сестре, что она должна поучиться самостоятельно ставить мне клизму - на всякий случай, если у меня вдруг опять заболит живот, а её, мамы, не будет рядом. Меня положили в ту же позу, в которой мамочка сначала меня ощупывала - на спину, раздвинув ножки - и мама опять села рядом.»

«"Хватит умничать, иди, вылей гавно, вымой ведро и ложись на диван в той же позе, в которой только что лежала!". "Ну ладно, раз ты так упорно этого хочешь", дочь наконец согласилась. Она отправилась назад в корридор, отнесла ведро в туалет, вывила его содержание в унитаз, спустила воду, затем перешла в ванную, вымыла ведро и опять поставила его в корридорчике. Затем девочка зашла в большую комнату и обреченно опять легла на диванчик, повернувшись на левый бок и притянув ножки к своему животику. Мама тем временем на кухне наполнила грушу чистым растительным маслом и пошла в комнату к дочке. "Молодец, Люсенька", она снова похвалила дочку, "лежи спокойно, сейчас сделаем еще одну клизмочку... уж после неё ты хорошо покакаешь, я в этом уверена". Мать нагнулась над дочкой, та снова потянула правой рукой в сторону свою ягодицу, и мама тут же ввела ей в сраку клизменный наконечник до упора. Грушу мама на сей раз сжимала очень плавно и неторопливо, чтобы масло как можно медленней переходило из клизмы в кишечник девочки. Когда баллончки наконец-то опустошился, мама его согнула пополам и ещё раз сжала вместе изо всех сил, после чего извлекла наконечник из дочкиной сраки. "Ну вот, это будет клизмочка что надо... лучше, чем первая", она произнесла, после чего, как обычно, стиснула вместе ягодицы дочки. "Мама, а сама ты нормально какаешь?", вдруг её спросила Люся. "Вроде бы да... ", задумчиво произнесла в ответ женщина, "ну, бывает, возникнет иногда небольшой запорчик, так я кефира выпью... или, на худой конец, свечку себе в попу поставлю... короче говоря, без клизмы до сех пор обходилась". "А сегодня ты какала?". "Да, утром, перед уходом на работу". "И много выкакала?". "Ну, я думаю достаточно... по крайней мере больше, чем ты после первой клизмы", "Так ты и ешь больше!", напомнила дочка.»

«"Да, поняла", в полголоса ответила дочка, опершись спиной об стенку квартиры и выставив сови ноги вперёд. Вода, тихо урча, постепенно переходила из резиновой кружки в живот мамы Люси, шланг медленно поакачивался в такт постопающий через него жидкости. Таким образом прошла примерно минута, потом мама вдруг застонала и начала усиленно дышать ртом. "Мамочка, тебе плохо?", испуганно спросила неё дочка. "Да, нет, Люсенька, всё нормально... просто, когда взрослым людям делают клизму, то во время процедцры иногда возникают спазмы в животе... о-о-х... как, например, у меня сейчас... тогда нужно глубоко подышать ртом и всё проходит... впервые я с этим явлением столкнулась в кабинете гинеколога, когда мне медсестра решила сделать клизму... помнишь, я об этом тебе рассказывала два дня назад?". "Помню", дочь мотнула головой. "Ну, так вот... мне было всего лишь 14 лет, я не разу ещё не была клизмована из кружки Эсмарха... и даже толком не знала, что это за прибор и как он используется... я лежала на гинекологичнском кресле и ждала осмотра врача, но первой подошла медсестра, засунула мне палец в сраку... по-моему, даже не намазавши никаким кремом... потому он и не влез во внутрь... а она решила, что попа у меня какашками забита и стала клизму наполнять... помню, докторша ей ещё говорила: "Не лей полную, она ведь почти ребёнок!", а та ей в ответ: "Тут у нас все взрослыми становятся... дети сюда не приходят", после чего вставила мне в дырку наконечник и стала воду впускать... ну и впустя некоторое время я почувствовала сильную боль в животе и чувство распирания... я закричала, что не могу больше терпеть... медсестра опустила кружку ниже, а врачь начала мне руками массировать живот, попутно они говорили: "Дыши гдубоко через рот!"... я начала так делать, и боль на некоторое время утихла... но потом снова возобновилось... короче говоря, меня хдорово отмучали, пока кружка наконец не опустошилась... ну, а потом, естествеено, ещё 5 минут удерживали... на горщок не отпускали... а, когда наконец отпустили, я наверное, впервые в жизни испытала настоящее облешчение... хотя, как я тебе уже говорила раньше, кроме воды из меня тогда мало чего дополнительно вышло", рассказывала мать, всё от времени прерывая своя речь глубоким вдохом-выдохом через рот.»

«а я еще нет, я еще продолжада изводить себя нежными мягкими движениями; мой стол - стал моей ареной, и раскинувшись на нем я представляла ему прекрасный вид на мои сладости,»