Все: Порно рассказы

«- Катя, Катенька, Катюша, милая моя, моя самая невероятная мечта... Я сейчас поступаю вопреки всякой логике. Это объяснить невозможно. Я слишком часто шел на поводу у своих страстей. А потом минуты наслаждения оборачивались днями и ночами пытки. Возможно, я мутант с точки зрения современного мужчины. Легкие победы потом оставляют на редкость неприятный осадок. А ты... Ты удивительна. Ты достойна совершенно другого чувства. Долгого, а не мимолетного. Не могу объяснить тебе, что сейчас происходит со мной. Да, я безумно желаю тебя. Но - не сейчас. Тот случай, когда похоть бессильна перед чувством. Любовь сильнее.»

«Он вынул палец, намазал тем же кремом наконечник клизмы, положил его в левую руку, а в правую взял наполненную водой грелку. "Потяни правой рукой себе за ягодицу!", он сказал маме Ванюши. Женщина выполнила приказ, и муж тут же ввёл наконечник клизмы ей в сраку. "Ой!", она заскулила. "Больно?", спросил супруг. "Неприятно!", она ответила. "Что поделаешь, надо потерпеть!", сказал Андрей, открыл кран на шланге и поднял грелку вверх примерно метр над лежащей женой. "Ну, как, поступает вода?", он спросил. "Нет. Пока ничего не чувствую", Надя покачала головой. "А теперь?", Андрей левой рукой сжал грелку. "Вроде немножко... хотя нет, всё равно не идёт". Папа левой рукой вновь ухватился за наконечник клизмы и потянул его назад. Как только его головка вышла из маминой сраки, начала течь вода. Андрей тут же запихнул наконечник обратно жене в попу. "Видно я в этом виноват, забыл выпустить воду из шланга", она констатировал, "но сейчас хотя бы всё нормально, да?". "Да, сейчас вода поступает в кишечник", Надя подтвердила. "Ну и слава Богу!", облегченно вздохнул муж, "я уже подумал, что запор у тебя настоль тяжелый, что даже вода не может его размыть. Но теперь всё будет хорошо, расслабся только и лежи спокойно, пока грелка не опустошится".»

«Язычок трется о них, описывая круги, зубки чуть сжимают... Мои собственные ладони глядят мои бедра, скользя вверх и вниз... И вот ты уже на коленях передо мной, разводишь мои ножки. Мои бедра сами раскрываются перед тобой... Ладони мягко ложатся к тебе на плечи... пальцы гладят шею... соскальзывают к пуговицам рубашки и торопливо их расстегивают... губами припадаю к открывшейся коже... Я ощущаю, как по твоему телу пробегает озноб... Ты припадаешь к моей коленке губами и начинаешь скользить вверх - туда, где манит кружево чулка и нежная гладкость. Звон в ушах и весь мир летит к черту... сердце стучит в бешеном ритме и каждый мой вдох - для ТЕБЯ.»

«Грустно побрела я по Сретенке и набрела на господина Гарибальди, иностранца. Тот сразу предложил жениться, венчаться, воспитывать двух его дочек, сделать ремонт в моей скорлупе, в ознаменование начала которого пробкой от шампанского разбил люстру и вынес ее на помойку. Еще он каждый день звонил своим дочкам, а мне принес здоровенную черную сумку. "Почему платьев неймаешь?" - спрашивал он, но денег не давал. Вернуть же канувшие в черную пасть жены Героя вечерние туалеты возможным не представлялось, и я сняла с книжки деньги, чтобы купить что-то новое.»

«Артемида обхватила Ипполита руками, прижалась к нему всем своим молодым, горячим естеством и от страсти, возбуждения и, отчасти, от страха блаженно закрыла глаза, вдыхая в себя запах крепкого мужского пота, исходящего от здорового и сильного тела, и наслаждаясь им: Ну, чисто рокеры! . . И, в конце концов, случилось то, что и должно было произойти: колесница перевернулась, и незадачливый возница, пролетев с десяток метров, с размаху ударился головой о камни. От страшного удара он тут же испустил дух, а девушка, горько рыдая и заключив его в объятья (ей, понятное дело, абсолютно ничего не сделалось) , принялась осыпать его прекрасное лицо горючими слезами и страстными поцелуями.»

«"Теперь пососи мне, моя плохая девочка!" - и грающим голоском сказал мой парень. Я сидела верхом и сосала два члена, надоело, предложила прилечь. К одному легла спинкой на правый бочёк он поднял мне левую ножку, а к другому получилось животиком, вот они в вставляли мне свои небольшие члены в раскрытую письку. А самый большой окунался в мой ротик, моему парню нравилось наблюдать за тем как меня трахают, а сверху, как раз всё видно.»

«Венька действительно был не равнодушен ко всему что связано с сексом... Мишка рассказывал он пишет рассказы... дрочит перед компом каждый день когда нет Ленки... Когда с ней познакомился так они на пару возле компа дрочились. . Венькина похоть нас сдружила и то что я раньше не понимала сейчас для меня основное: Кайф для моего парня любыми методами: Когда месячные сосу у Мишки пока не кончит два а иногда три раза за вечер: Когда у него предки уезжают мы дома отрываемся по полной. . Дрочу на сиски а он потом щекочет соски. . Так кайфово... Трах с презиком не в кайф но боюсь залететь Мишка тоже говорит что может не успеть высунуть и спустит в меня: Когда Ленка сказала что будет ставит спиральку я вместе с ней пошла в отделение... Да и мать успокоилась, а то, как задержка сильнее меня волнуется: Мысли оборвал Венька Он встал и потянув за руку повернул задом к креслу: Я наклонилась приняв позу в ожидании его теплого чуда: Член уже налился и немного с болью ударил на всю дину: Понеслось мелькнуло в голове и я выпятив зад приняла второй удар уже наслаждаясь: Его кривой член с хлюпаньем принялся трахать меня прижимая руками за ягодицы: слившись в едином ритме я подняв голову смотрела на Мишку с Ленкой... Их оргазм был близок... Я представила как сладкая мутная сперма выстрелит в глубину моей подружки заставив её ответит: Ответить женским наслаждением: Мишка часто со мной кончал одновременно:»

«Удивительно, но я до сих пор нервничаю перед каждой интимной встречей. Как в первый раз сохнет во рту, в коленях слабость, руки предательски дрожат - и накатывают волны возбуждения, для утоления которого, кажется, не хватит всех мужчин мира. В такие минуты я готова стелиться подо всех подряд, унижать себя перед любым ебарем и слизывать сперму с пола языком. Вот и на этот раз я не выдержала.»

«Стягиваю с тебя трусики вместе с колготками, нагибаю чуть в перёд. Мой язычок начинает играть с колечком попки, пальчики захватили клитор, и теребят его. Мои руки все мокрые от твоих соков. Ты поворачиваешься и усаживаешься на прилавок. Теперь твоя киска напротив моего лица. Ты нежно подталкиваешь мою голову к своей щёлочке. Начинаю лизать твою киску, посасываю клиторочек. Ах как сладко, ты уже совсем забыла где находишься, и стонешь во весь голос. Мои руки яростно исследуют всё твоё тело. Смочив пальцы начинаю нежно проталкивать их к тебе в попку, тебе хорошо моя девочка. Твой взгляд затуманен, с губ слетает ещё, ёщё.»

«Ты распахиваешь дверь, в твоих глазах читается возьми меня. Я приближаюсь, беру тебя за влажную от воды голову и начинаю яростно целовать. Пытаюсь засунуть свой язык как можно глубже, ты мне не уступаешь. Ты уже обнажена, скинуть с тебя халатик было не так сложно. Мои руки блуждают по твоей спине, опускаются на попочку, и начинают работать как руки заправского пекаря, при замесе теста. Ты постанываешь моя девочка, твои ручки давно у меня в брюках, тебя нравиться то что у тебя в руках. Всё это будет в тебе.»

«Она взяла его руку под столом и поместила себе на колено. "Посмотри на мои ноги" сказала Анна. Он смотрел вниз: длинная юбка закрыла ее ноги, но он мог видеть их очертания. "Видишь, как мои колени разведены?"»

«"Нет, не надо мне клизму!", жалобно завыла девушка, "дайте мне слабительного или поставьте свечку в попу!". "Поздно, дорогуша!", я ответил, "к таким мерам нужно было прибегать раньше, пока запор был в начальной стадии. Но ты тогда молчала, ничего никому не говорила. Теперь тебе сможет помочь только клизма и тол, боюсь, не сразу". "Я не хочу клизму!", закричала Тоня, вскочила на ноги и так же, со спущенными трусиками, бросилась к двери. Но бабушка тут же схватила её за руку. "Ещё чего, бежать вздумала!", она сердито заворчала и изо всех сил хлопнула ладонью по голой попе внучки. "А ну быстро ложись обратно на кушетку!". "Не пойду! Не хочу!", Тоня начала биться в истерике. Я понял, что без моего вмешательства тут ничего не получится, поэтому подошел к девочке, схватил её за пазухи и потащил в обратном направление. Вдвоём с бабушкой после непродолжительной борьбы нам удалось уложить Таню на кушетку, повернуть на левый бок, согнуть её ноги в коленах и прижать их к животику.»

«Анна даже испытала чувство благодарности к Сабре, когда та, протянув Анне руку, произнесла: "Тебе пора на демонстрацию пояса", и вывела Анну из комнаты.»

«"Ах, бедный ребёнок, сколько гадостей в ней сидело, а я этого не заметила", сокрушалась бабушка, вместе со мной наблюдая за опорожняющейся внучкой. "Ничего, на ошибках человек учится", я её успокаивал, "зато впредь будете обращать на это внимание". "И как ещё буду!", заверяла меня бабушка. Тонечка продолжала какать в целом где-то минуты три, завершив этот естественный процесс долгой и громкой пукой. "Ну что же, я думаю, кишечник у неё наконец-то чист!", я вынес вердикт. "Да, доктор, мне тоже так кажется", баба согласилась. Я помог девочке подняться с горшочка, его острые края были оставивши на ягодицах Тонечки ярко выраженные вмятины. Мы с бабушкой отвели ребёнка в ванную комнату, там долго с помощью шланга из под душа обмывали тёплой водой Тонечкину промежность и область заднего прохода, под конец вытерли всё сухими салфетками и велели девочке надеть трусики, которые были опустившись вплоть до её пяток. "Ну, Тоня, живот больше не болит?", я спросил ребёнка. Девочка отрицательно покачало головой. "Прекрасно!", я сказал, "можешь одевать платье и идти домой!". Девочка с помощью бабушки быстро оделась и почти пулей вылетела из медкабинета, со мной не попрощавшись.»

«Взглянув в сторону Тани, я заметил, что она меня "обогнала": теперь она стояла на коленях на кресле нашего соседа, который имел её сзади, а она, перегнувшись через спинку кресла, дрочила члены ещё двум парням, сидящим, на следующем ряду, предоставляя им ласкать свою грудь. Понимая, что одна она с ними не справится, я легонько шлёпнул своих подружек по попкам, направляя их Тане на помощь. Они напоследок каждая ещё по разу оседлали моего жеребца и перешли на соседний ряд. Я же решил пообщаться с бабулей.»

«Таня стояла на коленях и ласкала ротиком по очереди пенисы второго пилота и штурмана, помогая себе руками. Инга одной рукой дрочила член командира, а второй, блестящей от гелевой смазки, гладила попку моей жены, погружая вначале один палец в её анальное отверстие, затем - два. Когда туда стали входить три пальчика, Инга сделала знак командиру. Тогда он велел штурману лечь на своё кресло с максимально откинутой спинкой и оба пилота помогли Тане забраться на него сверху. Поддерживая её под руки, они помогли ей опуститься попкой на торчащий кол штурмана. Сделав несколько движений вверх-вниз, Таня откинулась спиной на грудь штурмана и раздвинула ноги, приглашая желающего воспользоваться свободной дырочкой. Второй пилот шагнул к креслу и вставил свой пенис сразу до конца, вызвав сладостный стон у обоих лежащих, после чего все трое одновременно задвигались в танце страсти. Командир, понаблюдав за происходящим некоторое время со стороны, отстранил делающую ему миньет Ингу и подошёл к изголовью кресла. Приподняв голову Тани он поднёс свой вздрагивающий от возбуждения пенис к её рту. Благодарно улыбнувшись, Таня взяла сначала только набухшую головку и принялась кивками всё глубже и глубже принимать его в рот пока её носик не стал упираться в волосатый лобок командира. Тогда она, не вынимая члена изо рта, принялась крутить головой, как бы навинчиваясь на торчащий кол, и таким же образом принялась двигать бёдрами, примерно так же навинчиваясь на остальные вонзённые в неё члены. Дружный тройной стон наслаждения наполнил кабину и мужчины увеличили темп. В это время Инга, стоя за моей спиной с длинным двухсторонним фалоимитатором, один его конец ввела себе в промежность, а второй, обильно смазанный гелем - в моё анальное отверстие. Я непроизвольно охнул от неожиданности и девушки, уравняв темп движений, принялись трахать меня со всех сторон с таким напором, что мне уже ничего не оставалось, как просто придерживаться за что-нибудь для сохранения равновесия.»

«Хорошо наши парни умели убеждать, пару ударов по печени и провожатый занял нашу позицию. После выступления Оля утянули в каюту для инструкций. А Жанна с блондинкой подсели к нам за стол. Короче пили мы и закусывали. За весь вечер я перекинулся с Жанной пару слов и больше не обращал на неё ни какого внимания. в последствие она сказала мне что была крайне удивлена такому Кого внимания. В последствии она сказала мне, что была крайне удивлена таким поведением. Веселье на теплоходе подходило к концу. Сойдя на берег наша шумная компания рассосалась. Мы с Лёней остались в компании Жанны и той блондинки чьё имя я не помню. Блондинка не хотела ехать домой и настойчиво просила покатать их с Жанной по городу. Мы сели в мой мерин и покатили на Воробьевы горы. Приехав туда, сидели в машине слушали музыку, курили о чем-то разговаривали. Тут Жана вышла встав перед машиной потянулась разминая спину. Меня как током шибануло. В свете фар её фигура в обтягивающих джинсах и маячке заставила мой член надуться.»

«"Всё должно выйти, что лишнее сидит в животе", усмехнулся парень. Лиза больше ничего не стала говорить, вытерла руки об полотенце и вышла из ванной, Вова взял в руки клизменный прибор и пошагал за ней. Зайдя в комнату-спальню, они увидели Ваню, который был постеливши клеенку на диван и стоял рядом, опустив руки по бокам, как часовой. "Эй, а что такое - твой брат тоже будет участвовать в проведение клизмы?", недовольно спросила Лиза. "Ну, конечно, Лизочка, надо ведь кому-то кружку подержать, я же один не могу справиться. В больнице, где я работал, был штатив, там я мог сам управиться, а тут так те получится. Ты не бойся, он парень порядочный, никому рассказывать не будет об этом, даже нашим родителям", успокаивал её Вова. "Всё равно, мне стыдно раздеваться в его присутствии", отрезала в ответ девушка. "Ну, ничего, Лизочка, как-нибудь надо перебороть это чувство. Ты ведь меня тоже сначала стеснялась. А он ещё ребёнок, никакого полового влечения ещё не испытывает, в отличие от меня. Так что, давай, снимай юбочку!". "Не могу... мне стыдно", хныкала девушка. "Ваня, подержи кружку!", распорядился старший брат, и младший тут же обоими руками ухватился за почти доверху наполненный резиновый прибор. Вова тем временем подошел сзади к Лизе, отстегнул боковую пуговицу на юбке и затем потянул вниз молнию. Юбка девушки раскрылась и медленно поползла вниз, предоставив взору парней белого цвета трусики девушки. "Подыми ножку, Лизочка", распоряжался Вова, "так, молодец... теперь вторую тоже... ну, вот, юбочка снята", довольно констатировал её друг и повесил предмет одежды на спину кресла.»

«- Ну, пусть на лавке свой характер показывает! - мужчины привязали строптивицу вышитыми ручниками за руки и ноги к скамейке и встали по бокам, вооружившись розгами.»

«Я снова улегся на кровать и принялся размеренно дрочить свой, немного уставший член. Желание не заставило себя ждать и вновь стало подгонять ускорить темп, но память подсказывала какой экстаз ждет впереди и заставляла сдерживать движения рук. Дрочил я размеренно, любуясь все больше и больше раздувавшейся залупой. Даже едва слышный, из-за шипящего звука телевизора шорох, раздававшийся в коридоре не смог мне помешать. Моя рука, то неспешно натягивала на багровую залупу тонкую кожу, то так же неспешно ее оттягивала к основанию члена, задерживаясь на секунду у самого корня. Оставались последние секунды, как вдруг я почувствовал на себе посторонний взгляд. Еще не понимая, что это могло быть, я повернул голову к входной двери и "О боги" - в проеме коридора, ведущего к выходу из номера, стояла горничная. Ее широко раскрытые, темные глаза были устремлены на мой звенящий, готовый лопнуть от надвигающегося оргазма член. Она посмотрела мне в лицо, наши взгляды встретились, и я, скорее почувствовал вспыхнувшее блеском в ее черных глазах растущее желание.»

«- Нет, пожалуй. Ремня будет маловато! - Борис, догадавшись о предназначении отверстий, пристегнул ремешком воровку за поясницу, взял с полки моток капроновой веревки и привязал ее за руки и за ноги к ножкам лавки. "Интересные веревки. Тонкие, узкие, но явно очень прочные, - скамейка почувствовала, как девочка пробует путы на разрыв, - такими ко мне еще не привязывали!"»

«Когда потоки спермы прекратились, мужчина, смыв ее остатки, чуть вышел из кабинки душа - член его все еще стоял, опутанный крупными вздувшимися венами, багровая головка довольно раздулась от только что пережитого экстаза, и поблескивала от мелких капелек воды. Отверстие в ее центре было чуточку припухшим. Магия возбужденного члена притягивала мой взгляд: я не могла оторваться от него, и когда, наконец мне это удалось, я увидела, что мужчина смотрит мне прямо в глаза. Взгляд его был взглядом похотливого самца, в сети которого только что попалась долгожданная добыча.»

«да, с какого-то момента мне стало нравиться быть сучкой... ощущать в себе маленькую страстную похотливую сучку... спускаюсь ниже, вылизывая дорожку к лобку, вдыхаю запах его члена... запах похоти... вылизываю лобок, и яйца, оставляя их влажными от своей слюны... стремлюсь языком к попке...»

«На этот раз после порки Катя лежала на спине, запястья и лодыжки были вновь привязаны под доской, а Борис уселся на нее в позиции 6 на 9, не позабыв и про сметану для себя и для Катеньки.»

«ловлю головку губами, перевожу и ни на секунду не отрываю взгляда от второго, и он обжигает меня своими жадными глазами... не выдерживаю... выпускаю головку, прохожусь нежными влажными поцелуями по всему стволу, целую губами и ласкаю язычком яички... теперь можно вернуться, насадиться на член, изо всех сил всасывать и отпускать, всасывать и отпускать...»

«"Состояния блаженства и эйфории она давно не испытывала, но если организм не получал своей дозы - не то, что работать, а просто ходить было невозможно. "Ломка" давала о себе знать уже к концу первых суток воздержания. Хорошо, что дочка Света уже подросла и помогала маме, собирая пустые бутылки и вторсырье. "»

«Еще Андрей рассказал про жену, вроде как она готова к свингу, но он не решается ее втянуть. То ли ревность, то ли опасение, что увлечение выйдет из-под контроля. Скорей, все вместе. Показывал эротические фото жены, очень понравилась: фигурка, там, все дела... . Я ее просто захотел. Вообще, фантазия у него была, что это его с женой во время секса фотографировали бы.»

«- Вот-вот! "По разику", бля... а на зоне потом за этот разик раскатывать будут, Макс, тебя, и уже не по разику, а много-много разиков... и длиться эти разики будут, надо думать, не один год, и даже, может, без всякого вазелина... ты что - этого хочешь? Эстет, бля... Это ты, Макс... ты не слышишь меня! А впрочем... - Андрей, глядя Максиму в глаза - резко меняя интонацию, хмыкает, демонстрируя ответную иронию. - Впрочем... я представил сейчас, какой бешеной популярностью ты будешь пользоваться на зоне: мальчик ты симпатичный, ладный, и попка у тебя что надо - от правильных пацанов, которые любят друг другу втирать, как они, "сексуально правильные", ненавидят всяких-разных педиков, тебе, Макс, отбоя не будет! Главное - попасть туда, там оказаться... а, судя по твоему настроению, ты попасть туда очень даже не прочь... да? Тем более что требуется для этого совсем немного: попихать пацана в очко... не проблема, бля! Да? Ты этого хочешь? Экстрима хочешь?»

«Тут началось самое интересное. Павел, вооружившись фотоаппаратом, взял на себя роль режиссёра, а мы с Лёшей исполняли всё, что он велел. Это было очень необычно - любить друг друга по сценарию. Смущения не было (эффект от вина?) , а было дикое возбуждение. Хотелось продолжать уже стихийно, без указаний "свыше". Сначала мы целовались, а потом как-то незаметно на нас почти не осталось одежды. Паша снимал каждое движение - сначала в комнате, а затем в спальне. Я изнывала - вдруг нахлынуло желание, чтобы меня ласкал не только мой муж, но и этот, по сути совсем не знакомый мне человек с камерой в руках. Судя по всему, он это понял: его пальцы, поправляя на мне стринги, каждый раз проворно забирались внутрь. Это было чудесно! Я получала двойное удовольствие.»

«Будущие солдаты, толкая друг друга, исчезают в дверях казармы, - словно живое существо, казарма стремительно всасывает в своё чрево молодое пополнение, так что буквально через минуту перед сходом в казарму не остаётся никого.»