"Ты будешь послушной девочкой?"
Она никогда, даже во сне, не могла бы ожидать услышать подобное из его уст. То, что абсолютно не вязалось ни с его поведением наяву, ни с кидаемыми им на неё взглядами, ни с подсмотренными ею урывками не её жизни.
Что это: вскрытие глубоко подавленных желаний, понимание, что он имеет дело лишь с программой, нечто ещё?
Тяжело дыша, чувствуя его дыхание на своей шее и скользя нервно мечущимся взглядом по узорам обоев стены напротив, она вдруг с леденящим холодком понимает, что это правда.
Она будет послушной девочкой.
* * *
Нео поднимает голову и заглядывает ей в глаза. Её безмятежно лесные, такие тёплые и такие зелёные глаза.
В глазах её что-то едва уловимо вздрагивает.
* * *
Тринити и рада бы отвести взгляд, но не в силах. Её затягивает в серебристо-туманный водоворот этих голубоватых глаз.
* * *
Он нежно проводит пальцем по надкрыльям её носа, как бы стирая выступившую капельку пота.
- Как странно. - Голос его кажется ему самому звучащим издалека. - Такая другая - и при этом та же самая.
* * *
- Почему?
Вопрос, едва ли оправданный ролью бот-модели. Может ли примитивная программа проявлять любопытство?
Избранный сдавленно усмехается.
- Те же глаза... то же тепло за ними. Но едва ли бы она могла... если б я даже мог подойти к ней с этим...
* * *
- Почему нет?
Вопрос этот звучит как искажённое эхо предыдущего, Нео на миг всматривается пристальней в бесстрастное лицо собеседницы. Наивная реплика программы, продиктованная деревом диалогов?
- Кому я нужен. - Во фразе этой звучит удивляющая даже его самого горечь. - Горе-избранник, фигурант эпического пророчества, обладатель неясных мне самому свойств. До сих пор временами ощущаю себя на корабле лишним.
* * *
Последние его слова еле слышны.
Тринити едва сдерживается, чтобы не поджать губы. Вот, значит, что терзало его, препятствуя даже подойти к ней.
Комплекс мессии-неудачника, незаконного героя, случайного владельца неправильно полученных сил?
* * *
Он проводит рукой по её обнажённой груди.
- Снова это странное ощущение кощунства, посягательства на святое. - В интонациях его слышен смешок. - И в то же время - некое противоестественное наслаждение.
Пальцы его на мгновение стискиваются вокруг соска.
* * *
Тринити всё же сжимает мимолётно губы, чувствуя пробегающий по всему телу лёгкий озноб и дрожь вернувшегося возбуждения.
В этот момент в ней возникает неясное, но крепнущее с каждым мигом чувство, что она не расскажет ему ничего - ни в этот раз, ни в один из последующих.
Не скажет, пока он не поймёт всё сам.
Пусть Маус выдумывает объяснение, почему бот-модель можно использовать лишь в определённое время суток, когда все спят или расслабляются в каютах, никто ни за кем не следит и нейроконнекторы стоят без дела. Она не откроется ему сама - и испытанный ею сегодня стыд, как и испытанное унижение, лишь отчасти послужит тому причиной.
Лишь отчасти.
EPILOGUE
Подобно ему, ты не знала пределов собственных возможностей. "Предела нет, - сказал тогда тот, кто пробудил нас. - Это в тебе".
Подобно ему, ты не знала точно, чем всё закончится. Хотела лишь разве, чтобы оно началось.
Ты ведь прекрасно помнишь, что было дальше?
Стыд, гордость и медленно расцветающие в тебе ростки едва осознаваемых тобою чувств удерживали твои уста на замке, меж тем как с каждым днём, каждой неделей нелепых унизительных испытаний тебе всё сильнее приходилась по вкусу взятая на себя роль.
Маска прирастает к лицу?
Ты помнишь приказы, что он отдавал тебе, каждый из сотен их. Ты помнишь перевоплощения, когда привычный и практичный латексный костюм менялся на униформу официантки или на облачение обыденной уборщицы, на миг заставляя твои губы иронически дрогнуть, - но программа не должна улыбаться.
Не все из испытаний происходили в изолированном анклаве нереального мира, именуемом тренажёром, - Маус убедил Нео, что бот-модель можно временно импортировать на сервера Матрицы.
Убедил с твоей подачи - чего не произошло бы, не узнай ты о прежде наводимых Избранным несмелых справках на эту тему.
Иногда тебе казалось, что это не случайность, что они с Маусом давно состоят в некоем незримом сговоре, но ты отгоняла эту мысль.
Не раньше, чем она обожжёт приятным холодком тебя изнутри.
Ты помнишь, как ты изгибалась в судорогах страсти, примеряя на себя маски и роли, при одной мысли об утечке данных о которых на "Навуходоносор" тебе хотелось немедленно застрелиться. Ты помнишь, ЧТО и КАК он вынудил тебя совершить - именно вынудил - публичным образом, на глазах у стайки отдыхающих у бассейна туристов, после чего тебе захотелось застрелить его самого.
Ты могла это сделать - за пару неосознаваемых даже умом Избранного мгновений выхватить пистолет, направить ствол вперёд и нажать на спусковой крючок.
Вместо этого ты простояла несколько секунд, покачиваясь и тяжело дыша, прежде чем как ни в чём не бывало исполнить приказ.
Тебе ведь понравилось быть Послушной Девочкой?
Ты не могла отказаться от этой заливающей щёки жаром игры даже тогда, когда события в мире, называемом реальным, подходили к экстремуму, когда обстановка на "Навуходоносоре" становилась нервной, а Нео, только что публично выслушавший от тебя пару сгоряча слетевших накалённых реплик, с таинственным отсутствующим видом бросал: "Пойду-ка уединюсь ненадолго" - и ты, чётко понимая, что кроется за этими словами, так же как и понимая всю неуместность этого сейчас, ощущая переливы всё ещё плещущейся внутри злости, тем не менее поспешно подсоединялась к нейроконнектору и уже через пять минут покорной рабыней стояла под ощупывающим взглядом своего Избранного.
Тебе почудилось, или во взгляде этом мелькнуло тогда нечто вроде глубоко затаённой иронии, потаённого знания о том, о чём он никак не мог знать?
Тебе кажется иногда, что игра эта целиком прозрачна, что знание о ней сквозит едва ли не в каждом жесте Избранного - как в тренажёре или Матрице, так и при общении с тобой на борту "Навуходоносора", - но подозрениям этим ты не даёшь себя проявлять.
Игра, пусть и прозрачная, должна продолжаться.
Что произойдёт в случае взаиморазоблачения сторон? Будет ли и тогда длиться это безумие, ненатурально-вымороченно-извращённое, но при этом столь сладостное?
Ты не знаешь.
Ты продумала сотни способов раскрыть правду, сотни вариантов последующего диалога и сотни видов реакции Избранного. Но каждый раз под его взглядом твои уста замерзают, а всё продуманное кажется излишним.
Совсем.
STINGER
- Встань.
Мгновение - и она встаёт. Свет тусклой гостиничной лампы играет переливами на чёрном латексе её одежды.
- Разденься. Целиком. Оставь на себе лишь пояс с кобурой.
Ещё одно преддверие к игре, к игре, выученной вроде бы наизусть, но тем не менее заставляющей замедлиться дыхание и охладиться что-то внутри.
Почему?
Он неспешно любуется её телом.
- Возьми в руку пистолет. Положи палец на скобу, но не на спусковой крючок. Проведи стволом по своей груди, вокруг сосков, по животу.
Рука бот-модели стискивает рукоять оружия. Ледяной ствол медленно скользит сверху вниз по слегка подрагивающей коже.
Он чуть смеживает глаза, меняя в о с п р и я т и е. Потоки цифр и алгоритмов, пластичного виртуального шифра очерчивают обстановку. И фигура ослепительного света впереди - там, где должен быть чуть более уплотнённый массив.
Уголки губ Избранного еле заметно вздрагивают.
