Я забрала ее к себе. Пока она мылась и пыталась успокоиться в ванной, я села смотреть телевизор. Она вышла примерно через час и села со мной. Хотя была собрана и вела себя весьма зажато. Но в итоге между нами завязался разговор. Она была интересной, умной, начитанной. 1 вечера мне хватило, чтобы понять- на самом деле она умнее меня. Шутила она редко, но с чувством юмора был полный порядок. Мне понравилось разговаривать с ней. Следующие дни я заставляла ее лизать мне и время от времени разрабатывала попку. Меня заводило, как она стеснялась, если я выводила ее на завтрак абсолютно голую.
Все мужчины пялились на нее и старались хоть немного полапать. Особенно меня забавляло, как охранники, думая, что я вышла из столовой, зажимали ее где-нибудь в углу, а она при моем брате боялась даже закричать или позвать меня. Конечно, она отталкивала их руки, но в конце концов мужчины просто держали ее и пытались залезть между ног. Пытались- потому что в этот момент неизменно возвращалась я и они прямо отскакивали от нее. Иногда я просто поднимала ее, наклоняла грудью на стол и вводила пальцы в задний проход или мы все вместе обмазывали ее шоколадом, медом: Мне было безразлично. Но мужчинам нравилось слизывать их с нее. Сегодня я, наконец, смазала ее попку, привычно потрахала пальцами и достала приличных размеров вибратор.
- Подними попку.
Она молча выполнила, что ей сказали и тяжело вздохнула. Ее плечи чуть округлились, вся ее поза говорила об ожидании боли.
- Не надо, не бойся. Я не буду тебя связывать. И ты. Ты просто скажи, если будет больно.
Я, наверно, полтюбика вазелина использовала, чтобы смазать. Головка прошла легко, она лишь вскрикнула. Я подождала чуть-чуть и медленно двинулась дальше.
Он шел достаточно легко. Но меня чуть напрягало, что я не вижу ее реакции. Я достала его и перевернула Шульшенко на спину. Она смотрела на меня с непониманием. Я одела страпон и закинула ее ноги себе на плечи. Он весь вошел быстро и легко. Я остановилась, давая ей привыкнуть. Она чуть закусила губу и наморщила лоб, но ничего не говорила. А я поцеловала женщину в губы, она не мешала мне и я проникла языком в ее ротик. Только я прервала поцелуй, как стала ее медленно, неторопливо трахать. Меня реально заводило ощущение ног на моих плечах, я запоминала ее лицо. Скоро, неожиданно для меня, жертва расслабилась, ей начали нравиться мои осторожные движения в ее заднем проходе и чувство наполненности, какое не может дать обычный вагинальный секс. Я стала двигаться чуть быстрее и минут через 10 она со стоном выгнулась мне навстречу, кончая.
- Вот видишь, и такой секс тоже может быть приятен.
На несколько дней я ставила ее в покое. Как всегда неприятности подкрались незаметно. Однажды я вернулась, но нигде не могла ее найти. Только один из силовиков почему-то мыл пол. Я спросила у него, что случилось, где она. Он рассказал, что сегодня у 1 из них день рождения. А брат в подарок разрешил ему изнасиловать Наташу. Она далась ему. Видимо, из-за нашего с ней разговора. Когда она вновь просила меня не убивать ее. Я ей тогда ответила, что я постараюсь уговорить Юру, но ей надо быть с ним очень покорной. От силовика я узнала, что брат планировал пустить ее в подпольный бордель и тот парень был своего рода проверкой- что она умеет, на что способна в сексе Они только оставил ее наедине с именинником и братом. Как пришлось вернуться. Они увидели, что Шульшенко во время минета сильно, до крови укусила именинника и ножом располосовала Юре щеку.
Лишь вшестером они смогли ее скрутить и засунуть в багажник. После мужчины взяли несколько игрушек и лопату. Брат пояснил, что я слишком с ней сблизилась, и он не хочет меня ранить, но нам ее заказали и она напала на них, поэтому они накажут женщину. А уезжают. Чтобы я не видела. Как они будут ее убивать. К счастью. Я знала, куда они направляются и быстро приехала туда же. На Шульшенко уже не было живого места- синяки, ссадины, небольшие ожоги и зажимы-прищепки покрывали каждый сантиметр ее тела. Тот охранник, с повязкой в паху, с истинно садистским выражением закручивал тиски на оттянутых, ярко-красных сосках. Шульшенко ревела в голос, но уже не сопротивлялась. Она лишь пыталась стать меньше, сжаться в комок, чтобы у него было меньше места для причинения боли. Они заметили лишь когда я оттолкнула его.
- Что ты здесь делаешь??
- Да так. Когда ты мне собирался сказать?
- Сразу как только мы бы избавились от тела. Ты ее слишком уж жалела.
- Хватит! Я забрала ее себе как личную рабыню. А не для охраны и не для борделя!
- Я бы, может, и оставил ее тебе, но ты посмотри. Что она с парнем сделала!! Она ж и откусить могла.
Тогда я полностью вернулась к ней: убрала тиски, развязала ноги и ослабила веревки на руках.
Она по-прежнему плакала и избегала моего взгляда. Я мягко взяла ее за подбородок и повернула к себе.
- Зачем ты это сделала? Ты чт. Не понимаешь, что этим себе смертный приговор подписала? А я, дура. Почти поверила. Что ты ко мне несмотря на все неплохо относишься, привыкла. Спишь со мной если не добровольно, то не против этого.
- Так и есть.
- Тогда почему? Почему ты это сделала? Зачем?
Она заплакала еще сильнее и отвернулась.
- Наташа! Расскажи мне все. Иначе я ничем не смогу тебе помочь!
- я: я больше не могла! Я не могла это вынести!
- Что? Они тебя мучали?
Она кивнула.
- Я была покорной. Я сосала у того охранника и твоего брата, как они хотели. До самого горла. Я позволяла им трахать меня в рот, обоих! Потом они изнасиловали меня в попу. Не как ты. Грубо и больно, но я терпела. Я старалась угодить им. А имениннику все было мало, он положил меня на стол и стал пальцами трахать мою попу. Он все расширял, разводил пальцы и вводил новые.
Я плакала и просила не засовывать больше пальцев! Но в ответ они поменялись с Юрием. Охранник связал меня и стал держать руки, ноги они привязали к ножкам: А потом твой брат начал пропихивать в меня руку!!! Я не могла вынести это! Это: это невыносимо больно! Мне казалось. Что он мня всю разорвал и его рука уже глубоко внутри меня. Я уже визжала и умоляла! Умоляла их остановиться, хотя бы дать мне немного отдохнуть. А они только смеялись и продолжали пытаться ввести в мою попочку кисть! Я не могла больше. А он хотел, чтобы я сосала: и тогда: я не знаю, как так вышло. Я просто хотела, чтобы они меня не мучали. В итоге меня увезли сюда. Правда. Больше они не пытались засунуть в меня руку. Только ошейник, ток, избиение и вновь тушение сигарет о мое тело: Если все кончится: В смысле если вы убьете меня сгодня:
Она встала предо мной на колени и осторожно взяла меня за руку. Умоляю, не делайте мне больно! Я ужасно боюсь боли: Мне страшно: я хочу домой: пощадите меня, я не могу больше вынести боль! Прошу тебя!! Не мучайте меня! ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖАЛУЙСТА!
- Тшшш! Я не мучаю тебя. Успокойся.
Я подняла ее и обняла, гладя по голове и спине. А женщина плакала, уткнувшись мне в плечо.
Юра понял, что я не дам больше мучать ее и подошел к нам с ножом.
- Юра! Даже не думай. Хочешь денег за нее- он не говорил, что мы должны убить ее в его присутствии. А на ней уже живого места нет- сфоткай ее лежащей в яме- никто не усомнится, что мы выполнили заказ. А дальше я сдам его совету директоров- расскажу, на что он потратил их деньги вместо выкупа.
- В тюрьму захотела? Думаешь, вы с ней теперь подружились? И она просто возьмет да и забудет наши лица, изнасилование?
- Нет. Я думаю, что фотографии и записи того, как мы ее насилуем, выложенные в интернет уговорят ее не обращаться в полицию.
Юра был зол, но бросил мне, что я могу сделать с ней что хочу. Я привезла ее с собой, в город, к себе домой. Прежде чем отпустить я собиралась трахнуть ее напоследок. Она как и в последние дни плена спокойно целовалась со мной, возбуждалась и без прежнего отвращения лизала мне. Неожиданно для женщины я достала стек и небольшую плетку с мягкой кожей.
- Что ты хочешь? Не надо! Я все сама, добровольно сделаю!
- Я не сильно. Просто: тебе понравилось, как я тебя в попку трахала?
- Ну: да. Но причем здесь это?
Я не хочу, чтобы эти пытки были для тебя кошмаром. Конечно, я не могу это исправить и то, что мы с тобой сделали страшно, но я покажу тебе, что боль может быть приятной. И мне самой очень нравится легкий БДСМ-секс.
- Нет! Не трогай меня. Пожалуйста!
- Послушай меня, я не буду тебя насиловать, если ты мне сейчас скажешь нет, но: Я прошу тебя, разреши мне попробовать! Потерпи совсем чуть-чуть! Я только начну, если тебе будет слишком плохо-ты всегда сможешь остановить меня. Просто скажи стоп-слово, октябрь и я перестану!
Она молчала, не соглашаясь, но и не отказывая мне. Тогда я несмело положила ее на кровать на живот и стала гладить, целовать. Спустившись к ее промежности, я оголила клитор и чуть пощекотала его. Только Наташа потекла, как я перевернула ее и легонько ударила стеком по лобку и продолжила постукивать ее. Первое вредя она вздрагивала, но быстро успокоилась, тем более что увеличило приток крови к ее чувствительному клитору, принося несравнимое удовольствие. Я так завела ее, что воск на соски лишь продлил ее оргазм. Еще сутки я держала ее около себя, а потом, набравшись смелости сказала, что она свободна.
Через 5 минут я осталась одна. Жаль. Она мне действительно нравилась. Но теперь я даже не знала. Куда она ушла. Что будет делать, вернется ли на работу или так радикально сменит жизнь, что ни я. Ни брат никогда не сможем ее найти. Через месяц, когда я возвращалась домой и открывала ключом дверь, я заметила сзади метнувшуюся ко мне тень. Адреналин позволил мне обернуться куда быстрее, но человек передо мной не двигался. Через минуту она сняла капюшон и протянула ко мне руку. Передо мной, робко улыбаясь, с наручниками и мягкой плеткой в руке стояла Шульшенко.
- Привет. Мне месяц понадобился, чтобы понять, что мне нравится, что ты со мной делаешь. И что мне нравится твоя нежность при всем этом. Ты не против, чтобы попробовать сначала?
