- Ну, а что же было дальше? - воскликнул я, захваченный рассказом Игнасии.
- Как ты попала в монастырь? - Это уже не интересно. Как-нибудь расскажу, давай спать. Она зевнула и повернулась ко мне спиной. Но я спать не мог. Возбуждённый её рассказом, я гладил ее спину, ягодицы, ласкал грудь.
- Не надо, - сказала Игнасия не оборачиваясь. Но мой напряжённый член в нетерпении уже искал заветную щель между пышных ягодиц и в нетерпении тыкался мимо.
- Ну что с тобой поделаешь, - засмеялась Игнасия и, протянув руку назад, помогла мне найти верную дорогу. Так, лежа на боку, я и получил желанное удовлетворение. Мне даже понравилась эта поза, ибо она давала мне возможность во время совокупления ласкать груди и живот Игнасии. Утром я вернулся к себе потайным ходом. Следующие два дня я провел в приятном безделии. Неизменно молчавшая: Франциска приносила мне еду. Я ел, спал, гулял по своему садику, пробовал рисовать. Я отдыхал, отдавая себе отчет, что скоро мне понадобится все духовные и физические силы. Вечером на третий день Франциска пригласила меня следовать за ней.
Уже привыкнув не задавать вопросов, я повиновался, гадая, что ждёт меня на этот раз. Меня ждала всего-навсего баня. Введя меня в предбанник, она ушла. Я разделся и вошел в баню. Это была небольшая квадратная комната с широкими лавками вдоль стены. В углу стояла бочка с холодной водой, а посередине, в каменный пол вделан был чугунный котел, где дымилась горячая вода. Две масляные плошки довольно прилично освещали помещение. Я нашел медный таз и огляделся в поисках мыла, но в этот момент вошли две женщины. Молодые, рослые, они были совсем обнаженные, если не считать кожаных фартуков, повязанных вокруг талии.
Не успел я открыть рот, чтобы высказать свое удивление по поводу их присутствия, как они молча уложили меня на лавку и принялись мыть. я сразу почувствовал их умение в этом деле. Не прошло и получаса, как я уже был вымыт. Во время этой процедуры простоватые деревенские липа женщин сохраняли невозмутимое выражение даже тогда, когда их руки касались самых интимных мест моего тела. Что касается меня, то первоначальное чувство стыда скоро исчезло под натиском УДОВОЛЬСТВИЯ, которое мне доставляло их действие. Окатив меня, последний раз водой, женщины неожиданно подняли меня за ноги и подмышки и легко перенесли в предбанник, где положили на чистую простыню. Они насухо вытерли мое тело
И тут же принялись массировать его. Их ловкие сильные руки мяли и растирали мои мускулы. Я чувствовал приятную истому. Но вот одна из женщин начала разминать мои живот, и я вдруг почувствовал, что мой фаллос поднимается. Не успел я подумать, как выйти из положения, как одна из женщин резко ребром ладони ударила меня по фаллосу и он быстро сник. Краска стыда залила мое лицо, но женщины продолжали свое дело, как ни в чем не бывало. Закончив работу, они натерли меня ароматным маслом и помогли облачиться в чистое платье, наподобие того, что было на послушницах в ночь посвящения. Я от души поблагодарил массажисток. Те молча поклонились и ушли.
Вошедшая тут же Франциска, проводила меня обратно. Я чувствовал легкость и свежесть во всем теле и с удовольствием предвкушал сытный ужин. За столом, который уже был накрыт, меня ждала Игнасия.
- Доволен ли ты омовением, - спросила она, когда я утолил первый голод.
- О, да! Никогда еще так великолепно себя не чувствовал.
- Стефания и Пеллация весьма преуспели в своем искусстве. Каждую неделю они моют и массажируют меня. В этом, кстати, одна из причин молодости моего тела. Теперь они будут раз в неделю заниматься тобой. Но не злоупотребляй благоприятными возможностями. Я усмехнулся, вспоминая удар ладонью, а Игнасия продолжала: "Сегодня ночью мы совершим первую литургию.
- А что это такое?
- После ужина я тебе объясню. - Игнасия загадочно улыбнулась. Когда Франциска, собрав посуду, удалилась. Игнасия предложила мне пройти в спальню, где она усадила меня в кресло. А cama села напротив меня.
Конечно, я предпочел бы лечь с ней в постель, но здесь распоряжалась она.
- Сегодня ночью, - начала Игнасия, - мы отслужим летаргию, цель которой выбрать достойнейшую, которая первая совершит таинство святого
Причастия с избранником Господа. - В ее тоне не было и тени иронии, я вновь поразился тому, какой разной бывает эта женщина, остающаяся для меня загадкой.
- А как определяется этот выбор?
- Это сделает ГОСПОДЬ с твоей помощью. Все монахини будут по очереди устами прикладываться к животворящему источнику благодати, пока на одну из них не прольется божественная роса.
- Я что-то не могу понять, они будут целовать меня?
- Да, они будут целовать твой перст, которым наградил тебя господь, дабы ты мог совершать таинства.
Когда до меня дошел смысл её слов, я жарко покраснел, а она продолжала: "Дабы у тебя не оставалось сомнений, я покажу тебе, в чем смысл летаргий. Я молча смотрел на нее, еще не понимая, что она хочет делать.
Игнасия поднялась с кресла и опустилась передо мной на колени. Я хотел подняться, но она жестом удержала меня. Отогнув подол моего балахона. Игнасия обнажила мои ноги и низ живота. Взяв в руки фаллос, легкими пожатиями пальцев, она заставила его подняться. Я застыл в кресле, боясь шевельнуться, а Игнасия между тем, своими пальцами щекотала головку члена, поощряя его подъем, а затем возбуждающим движением руки довела его до предела напряженности. Игнасия взглянула на меня снизу с легкой улыбкой, медленно наклонившись, коснулась губами обнажившейся и влажной от вожделения головки члена. Щемящая волна прокатилась от моего живота по всему телу, Игнасия склонилась ниже и вот уже вся головка оказалась у нее во рту.
Я почувствовал нежное прикосновение ее языка. Сначала это были короткие, дразнящие касания, потом она стала вращать языком то в одну, то в другую сторону. Дрожь сладострастия охватила меня, такого я еще никогда, не испытывал. А Игнасия, положив руки на мои колени, продолжала эту чувственную ласку.
Я чувствовал ее влажные горячие губы, плотно обхватившие головку, скользкий и проворный язык. Я упивался этим изощренным наслаждением, казалось, оно достигло предела, но вот Игнасия стала делать ртом сосущие движения, и новая волна сладострастия охватила меня. Губы Игнасии двигались, она все глубже вбирала в рот мой божественный перст, слегка покусывая его зубами. Вцепившись в ручки кресла, я откинулся в изнеможении. Приближалась вершина страсти, и я не знал, как быть. Но тут головка фаллоса коснулась горла Игнасии, и теперь он весь сидел в ее устах.
Женщина стала делать глотательные движения, словно торопя сладострастный финал. Чувствуя, что бурный поток вот-вот прорвет плотину разума, я рванулся назад, но Игнасия проворно схватила меня за талию и удержала на месте, с еще большей силой и настойчивостью продолжая свои распаляющие движения. Плотина не выдержала... Содрогаясь, я чувствовал, как толчками извергается горячая лава наслаждения. Пальцы Игнасии впились в мои бока, она дрожала, глотая густую жидкость. Потом тело ее обмякло, пальцы разжались. Она медленно выпрямилась, выпуская мой фаллос из восхитительного гнезда. Игнасия поднялась с колен и вытерла рот платком. Она тяжело дышала, глаза ее горели. Избегая её взгляда, я встал и оправил свой балахон.
- Ну, теперь ты понял, - спросила Игнасия.
- О. да! - с трудом выговорил я.
- Но мать Игнасия разве можно глотать это?
- Сын мой, - тихо засмеялась Игнасия - эта влага - самая питательная из всего, что создал господь на нашей земле, в воде и на небе. И это, кстати, еще одна причина, так удивившая тебя в молодости моего тела. Растерянный я молчал. Она ласково провела рукой по моему лицу: "Отдохни, я приду за тобой".
В полночь мы с Игнасией вошли в тот самый зал, который я видел через глазок. Все монахини были уже давно здесь. Одетые в белое, они стояли полукругом перед моим взором. На помосте, куда мы с Игнасией поднялись, у самого края стояло кресло, которое я занял по знаку Игнасии. Мне стало не по ceбe под взглядом тридцати пар любопытных жадных глаз, ведь я впервые предстал перед всеми сразу. Игнасия подняла руку и торжественно сказала: "Сестры мои, перед вами избранник божий, явившийся к нам для свершения таинства. Придите же и вкусите от щедрот его. Пусть из6ерёт он достойнейшую, на кого прольет он свой животворный дождь. Монахини тихо запели молитву.
- Явись к нам, божественный перст - источник святой росы! - при этих словах Игнасия подняла полы моего балахона. Теперь взгляды всех женщин были устремлены на мою наготу. И странное дело, мой фаллос зашевелился и начал вновь наливаться желанием. Следившая за мной Игнасия дала знак, и, прекратив пение монахини, вытянувшись гуськом, стали приближаться ко мне вплотную. Она положила руки на мои колени, слегка раздвинув их, нагнула голову. Белый капюшон скрывал ее лицо, и я не увидел, а почувствовал, как головка моего члена была охвачена женскими губами. Несколько секунд женщина держала фаллос во рту, щекоча языком головку, потом уступила место следующей. И началась эта удивительная и непонятная церемония. Женщины быстро сменяли друг друга и не успевал я перевести дух от ласк одной женщины, как другая стремилась превзойти предшественницу в искусстве наслаждения. Я уже потерял счет сменившимся женщинам, когда очередная монахиня крепко укусила фаллос, и довольно чувствительно. Это оказалось последней каплей в чаше наслаждения. Чаша наполнилась и потёк удовлетворённой страсти сок.
- Свершилось! - Громко произнесла. Игнасия. - господь избрал сестру Флавию! Завтра она первая соединится с избранником всевышнего. - Монахини запели молитву, а меня сестра Франциска отвела обратно в мои апартаменты. В эту ночь я долго не мог заснуть. Все происходящее подействовало на меня странным образом. Эта Литания словно сняла с меня остаток стыдливости. В моём распалённом воображении пронеслись сладострастные картины обладания всеми этими женщинами. Весь следующий день я провел в ожидании предстоящей ночи, ведь мне предстояло начать свое великое деяние.
