Но вскоре приведя себя в порядок и немного успокоившись они прошли за стол и Жаннет начала свою исповедь:
- Мне тогда было только тринадцать лет, Вы помните падре, весной папа надолго уезжал в департамент провинции в связи с какими -то делами...
- Ну это в дни господства "100 дней"...
- Я проснулась среди ночи от лая Корсара, - он тогда был маленьким щеночком, и я часто брала его в свою комнату.
Дождь, который начался ещё по полудни, мерно стучал по оконному отливу. Уличные собаки, разбудившие моего щенка своим лаем, умолкли. Корсар вскоре задремал, а я не успела погрузиться в сон, как явно услышала шум в коридоре. Я обула тёплые, на вате башмачки - "медвежьи лапы" и осторожно выглянула в коридор. Я так испугалась, что замерла, в начале, а потом стала крупно дрожать. Возле дверей мачехи стояли трое и говорили подавленными голосами по-испански. Я узнала Чикиту - цыганку из нашей прислуги, а с ней были двое мужчин цыганской же внешности.
Вид у них был разбойничий, а о намерениях говорили два наваррских ножа, блестевшие в их руках. Чикита чем то долго орудовала у замочного отверстия, но вот дверь бесшумно отворилась и все трое юркнули в спальню мачехи оставив оба дверных полотна настежь открытыми. Я услышала сдавленный крик мачехи, но не могла, ни кричать на помощь, ни бежать. Страх сдавил горло, а ноги стали ватными. Разбойники смело вели себя, потому, что вся спящая прислуга находилась в другом крыле здания, а папа был в отъезде. Я была уверена, что мачеху убили. Но разбойники не выходили из спальни, а из того, что там тараторила Чикита, я вскоре поняла что они завязывали ей руки, а затем и ноги.
Я тихонько подкралась до самых дверей спальни, но пройти дальше мимо открытой двери не могла, Чикита стояла близко и видимо прислушивалась, на всякий случай, чтоб их не застали врасплох. В глубине комнаты кто то зажёг свечу и её свет озарил всю спальню. О боже! на полу возле кровати стояла моя мачеха на корточках, ноги связаны по щиколоткам, тот цыган, что был по моложе, держал свой страшный нож возле её горла, заметная дрожь била её тело, а второй разбойник имевший ужасно свирепый вид связал её по рукам и грубо засунул ей в рот огромный кляп. Чикита обратилась к нему похоже командуя
"Comenzar por algo Gabriel. De un modo seguro Agatas, atatas" (Начни с чего ни будь Габриель, но только на четвереньках. исп.)
"Mas rapido, mas pronto" (скорее, скорее. Исп.)
Я, всё ещё не понимала, чего они хотят от неё, но тут Габриель подтолкнул жертву так грубо, что она была вынуждена упасть на локти и если б второй бандит не подержал её ловко, она б упала набок. Габриель задрал подол её широкой ночнушки, на крыв ей голову, а потом грубо разорвав панталоны оголил белый, белый зад. Теперь он быстро развязал свой пояс, и вскоре я увидела огромный смуглый пенис. Я совсем потеряла страх, когда поняла, что сейчас будет. Цыган вставил свой детородный орган к её устью, а затем погрузил его целиком в тело своей жертвы, которая забилась в истерике, пытаясь вырваться из цепких лап насильника, но не тут то было, уж больно силы были неравны. Вскоре Элеонор поняла, что неизбежное всё равно произойдёт и перестав дрыгаться, только скулила не в силах избавиться от кляпа во рту и от члена в своём лоне, который стал совершать свои поступательные движения всё быстрее и быстрее. Вот уже Габриель ударялся в зад мачехи с такой силой, что бёдра её колыхались и содрогались в ритм, а второй бандидос, с трудом удерживал жертву. Наконец всё кончилось тем, что самец сделав пару самых сильных ударов, застыл глубоко в утробе самки и зарычал от удовольствия. Его свирепое лицо озарилось гримасой удовольствия.
" Tener, tener" (держать, держать. исп.) командовала Чикита
"Vamos, vamos Segundo" (пошёл, пошёл второй. исп.) И другой разбойник стал оголять свой член, а Габриель вынув свой орган, который всё также был велик, мокр и при свете свечи была видна крупная капля густой жидкости на самом его конце. Габриель перешёл к голове жертвы и вытерев свой член её ночнушкой, стал держать её зажимая голову у себя под мышкой. Второй кобель довольно споро воткнул во влагалище свой детородный орган и вскоре успешно завершил своё дело в конвульсивных движениях.
Всё стихло, только еле слышно скулила вспоротая самка, а разбойники стали собираться уходить, вдруг Чикита резко обернувшись увидела меня, так неосторожно высунувшуюся из-за двери, она прижала палец к губам и стала медленно идти в мою сторону приговаривая- "тих... тих... тихо детка, стоять" Она крадучись подобралась ко мне и схватила за руку.
"Будешь молчать, мы тебе ничего плохого не сде-е-елаем детка, завораживала меня она. Я, конечно испуганно кивала, но свирепый сказал что оставлять меня так нельзя. Затем они вывели меня с собой в задний двор и мы под дождём быстро перебежали в конюшню, там они затащили меня в каморку в дальнем конце конюшни, где жила сама Чикита. Мне дали, какой-то грязный балахон, чтоб я укрылась, от холода, - здесь было довольно прохладно. Чикита приказала молодому привести из деревни своих коней. Взять для бегства ухоженных хозяйских коней они, конечно, не могли, ибо так им не доехать до испанской границы. А на неказистых лошадках можно присоединившись к табору, через день быть в Испании. Они крепко привязали одну мою ногу к руке Габриеля и прилегли отдохнуть. Вскоре Чикита мерно засопела явно уснув, а вслед за ней закрыл глаза и Цыган. Я конечно же не могла спать.
Рядом со мной лежал детина, который только что у меня на глазах вспарывал женщину, эта картина не сходила у меня с глаз. Вскоре, уверенная, что цыган спит, я, не смогла перебороть себя и осторожно стала нащупывать рукой пенис цыгана под сукном его штанов. О да! Я с восторгом стала замечать вскоре, как он стал увеличиваться в размере от моих поглаживаний. Я потеряла страх вовсе, а цыган дрыхнул себе преспокойненько. Вскоре я осмелела настолько, что отвязала его пояс, и чуть чуть смогла приспустить его штаны. Из под ткани выглядывала великолепная головка его члена, я осторожно дотронулась до неё пальцами, а вскоре юркнула рукой к нему в штаны и с наслаждением прошлась по всему стволу члена, добралась даже до его яичек. Я вся дрожала, но теперь не от холода, а от волнения. Ничто не могло меня остановить, видимо, и я нежно прикоснулась к набалдашнику пениса губами, а затем взяла его в рот и почувствовала странный привкус сладострастия. От самого самца пахло конём, а вкус члена у меня во рту был смесью внутриутробной слюны моей мачехи, и по видимому, семени этого животного.
Вдруг подняв глаза, я увидела, что Габриель с кривой ухмылкой смотрит на меня. Я встрепенулась, и только хотела отпрянуть, как он крепко схватил меня за волосы и принудил продолжить свои ласки. Сам же своей грубой, шершавой рукой пролез мне под ночнушку и нащупал мою вожделенную щель. А я уже была там вся мокрая. Вскоре он стал высвобождать мой низ от панталон не позволяя, при этом мне выпустить изо рта головку своего члена. А когда полностью открылся доступ до моей дырочки, он вынул член из моего рта и направился к нужному месту. Я лежала на спине широко раздвинув ноги, и широко раскрытыми глазами следила за ним с нетерпимостью ожидая продолжения.
Вот он окунул свой набалдашник и я чуть вскрикнула от долгожданного соприкосновения, затем почувствовала увеличивающееся давление со стороны самца, моё лоно стало послушно раздвигаться впуская этого монстра внутрь, но вот он уперся продвинувшись в глубь лишь на пару дюймов. Тогда я подумала, что он достиг моего дна, потому, что не ведала ничего о девственной плеве. К тому же он стал двигаться назад потом опять до упора внутрь. Повторив эти движения несколько раз, мой свирепый разбойник вдруг грубо закрыл мне рот своей рукой и резко ударил своим членом так, что вмиг разорвав плеву ворвался в мою утробу. Не смотря на то, что мой жеребец предусмотрительно прикрыл мне рот, но от глухого моего вскрика проснулась Чикита.
- " Mon Dios, mon Dios... " (О боже мой. исп.) Запричитала она, увидев всю живописную картину. Но вскоре поняла по моему блаженному виду, и по моим сладостным стонам, что уж поздно.
"He aqui elasunto!" (Вот оно что! Исп) . Махнула она обеими руками
"Haga lo como quiera" (Делайте ккак знаете. Исп.)
Мой любовник и не думал останавливаться урчал от удовольствия подаренного узким влагалищем. А я же готова была всё отдать, чтоб только он не останавливался, Крепость моя пала и с готовностью выбросила белый флаг. Теперь мне оставалось только наслаждаться тем, что меня имеет этот самец, Он заглушает боль во влагалище во стократ превышающим удовольствием. В моем мозгу стала нарастать бешеная радость от ощущения слияния с самцом.
Вот он в последнем ударе придавил меня к грязному балахону, который послужил нам ложем любви. Зарычал, как раненый зверь и я с восторгом ощутила, как огромный член стал пульсировать в глубине моей утробы, освобождаясь от семени.
- "Etiam periere" (Погибли даже развалины (крепости) лат."
Усталый любовник мой ещё оставался некоторое время во мне, а я лежала под его тяжестью раздавленная, усталая, когда Чикита, обратившись ко мне с добрыми словами, стала объяснять, что не хотела трогать меня, а мачеху подвергла этому из мести.
Если передать в двух словах, я поняла со слов Чикиты, что прежде, когда она работала у нас горничнрй, а я помню её, -в то время, мне было шесть лет. Она забеременела. Вскоре живот стал заметен и моя мачеха вызвав Чикиту к себе спросила, о том, кто отец будущего дитя. Та сказала, что не может сказать ей. Этого было достаточно, мачеха и так догадывалась от кого понесла их горничная. Элеонор выгнала Чикиту вон, выдав на дорогу два луидора. А папа был в это время в полку инвалидов.
"А я - дура, мечтала, что рожу тебе братика и буду жить в вашем доме на особых правах, т. к. я нравилась тогда твоему отцу и была красавицей."
Очутившись на улице без гроша за душой она хлебнула лиха с головой. Ей пришлось побираться в городе, заниматься проституцией, а когда её избил до полусмерти пьяный моряк, у неё получился выкидыш и теперь она стала бесплодной. В конце, концов она с цыганским табором уехала в Испанию. Когда же она вернулась к нам год назад, её было уже не узнать.
