В своих прошлых рассказах я поведала вам, мои читатели, о своих отношениях с младшим братом Тимми. С тех событий, описанных мной в двух рассказах, много воды утекло, мы стали старше на год, и в течение этого года мы не раз с Тимми занимались нашими шалостями, как мы это называли. Да, и первый, и второй раз оказались для каждого из нас немного сложными, ведь всё для нас было впервые. Но потом постепенно мы освоились, познали и себя, и друг друга, и каждый новый раз дарили нам что-то новое.
Мы шалили нерегулярно, нечасто, но при этом всегда ради удовольствия друг друга. Время от времени это происходило днём, когда дома не было наших родителей. Но большей частью мы шалили по ночам, собираясь вдвоём как правило, в моей спальне. Иногда мы были незрячими свидетелями секса наших родителей: дом с деревянными перекрытиями не обладает хорошей звукоизоляцией, и мы хорошо могли слышать сладостные стоны и вскрики трахающихся родителей, мамины грязные ругательства в порыве страсти, рык кончающего папы. Эти звуки возбуждали, и через какое-то время я уже видела, как под трусами Тимми оживал его хуй. Сначала небольшой бугорок просто слегка выпирал под тканью трусов, но через несколько минут я видела уверенный стояк хуя брата.
В такие минуты я могла просто подсесть к нему на пол, как бы случайно прикоснувшись локтем к хую Тимми. Моя рука натыкалась на упругую пружину плоти, взведённую, словно курок какого-то оружия, но пока прячущуюся за трусами. Я переводила взгляд на лицо Тимми, и столько немой мольбы было в его глазах, сверкающих в белёсом свете Луны, что мне иногда казалось, что мой младший братишка сойдёт с ума, если не кончит.
Я прижималась своим телом к брату и чувствовала, как его тело дрожит от вскипающей страсти; во мне моментально созревали ответные чувства: чувство страсти, желания, удовольствия. Иногда я просто замирала, тесно прижавшись к нему, наслаждаясь кипящим в нём взваром из сладострастия, разврата и похоти, и ждала, когда этот кипящий котёл взорвётся. И когда этот момент наступал, а сила воли уступала страсти, мы отдавались ей сполна, лаская и ублажая себя и друг друга, часто под страстный аккомпанимент наших родителей, трахающихся в своей спальне этажом ниже.
***
Прошёл год, наступил новый май. Той весной в моей развратной головушке возникла новая идея; мне захотелось принять вместе с Тимми ванну или душ. Мне просто хотелось разнообразия, новизны, движения вперёд. Немного подумав, я решила, что выбрать надо именно душ, потому что на нашем «детском» втором этаже ванна была стандартная, не такая широкая, как на первом, «родительском», этаже. Душевой кабинкой же прльзуемся мы в основном стоя, и так будет удобнее и безопаснее: вода не выйдет из берегов, не прольётся с потолка первого этажа на пол по стене, как это уже случилось однажды, когда тогда ещё молоденькая девушка по имени Йере так заигралась своей пиздёнкой, что не заметила, как ванна переполнилась…
Я подловила день, когда родителей не было дома, и никто не мог бы помешать моим замыслам. Я дождалась, когда мой брат пойдёт в душ, быстро скинула с себя всю одежду, оставшись нагишом, и тихо вошла в ванную комнату. В тумане горячего воздуха я разглядела одежду моего брата: футболку с логотипом «AC/DC», шорты известной фирмы с трилистником и чёрного цвета трусы-боксёры. Сам же Тимми уже находился в душевой кабине, откуда доносились шум льющейся воды и звуки, напоминающие пение. Да-да, Тимми тоже пел в душе, не смотря на отсутствие музыкального слуха.
Я присела на банную скамеечку, взяла в руки его трусы и поднесла к своему лицу, вдыхая запахи своего брата — на тот момент единственного в мире мужчины, не считая собственного отца, который видел меня, моё тело без одежды. И не только видел, но касался его пальчиками и, в отличие от папы, лапал руками, тёрся о него хуем, вылизывал язычком самые потаённые его места. Я вдыхала запахи Тимми, и с каждым следующим вдохом в моём теле взрастали поистине животные страсти. Я была возбуждена — запахами брата, силуэтом его голого тела, размытого матовым стеклом душевой кабинки, его пением. И в тот момент, когда я увидела белые два пятна прижавшихся к стеклу ягодиц Тимми, я не выдержала и, приоткрыв дверцу душевой кабинки, произнесла с хрипотцой:
— Тим... Впустишь меня?
Это было незабываемо...
Всегда до этого при наших шалостях я видела хуй брата уже напряжённым, возбуждённым, стоячим. Тут же впервые в жизни, не считая того времени, когда Тимми был грудничком или чуть старше, я видела его, скажем так, «в походном состоянии». Он висел между бёдер, покрытый свежими, обильными хлопьями мыльной пены, стекающими с живота по волосатому лобку к бёдрам. Тимми, мой бедный брат Тимми смотрел на меня сверху вниз глазами, полными ужаса от понимания того, что случилось: я увидела не готового к сексу мужчину, а расслабленного, моющегося в душе мальчика. Конечно же, я тоже поняла всё то, что происходило в голове брата, поэтому, войдя внутрь и закрыв за собой дверцу, я моментально встала перед Тимми на колени и, обняв ствол его хуя пальчиками одной руки, второй сильно прижала тело брата к боковому стеклу кабинки.
— Так... Что тут у нас? — будто бы впервые увидев братово «богатство», прошептала я. — Ай-я-яй, какой непорядок, Тимми Койву!
И с этими словами взяла его хуй в ротик. Сначала я впустила в себя только самую головку — обтянутую крайней плотью, нераскрывшуюся. Вместе с вкусом самого хуя, ко мне вротик также вошла мыльная пена, и, несмотря на неприятный её вкус, я мужественно решила, что это своеобразная плата за моё нежданное вторжение. Затем я позволила войти в себя всему хую. Я слегка касалась залупы в самой верхушке, возле заветной щёлочки, своим язычком, не спеша прохаживаясь им то по кожице вокруг, то вперивая его в саму эту щёлочку. В эти две-три минуты хуй Тимми весь, целиком помещался за моими губами, я перекатывала его то к одной щеке, то к другой. И эти движения очень быстро дали плоды: ещё пару минут назад вялый комок вырос до своего настоящего, боевого размера, он уже не помещался в моём рту, и когда он изнутри касался моей гортани, я испытывала рвотные позывы.
Сверху лились струйки воды, омывая моё нагое тело и разбиваясь мелкими брызгами о мои спину, попку и бёдра. Теперь я начала кивать головой, совершая неспешные фрикции. Тимми тоже отошёл от стрессового начала, его руки мягко легли мне на голову; я чувствовала, как вместе с приливом крови к детородному органу прилила и присущая моему брату смелость. Тимми попытался поработать тазом, совершая встречные моей голове движения, но я всё ещё крепко прижимала его тело рукой к стеклу. Язычком, губами и нёбами лаская его хуй, я чувствовала, как стремительно приближается извержение страсти. Тело моего брата стало мелко вибрировать, из его рта мой слух ласкали гортанные стоны и приглушаемые водой завывания. Едва почувствовав приближение его оргазма, я с хлопком освободила хуй брата, давая ему немного остыть и отдохнуть. Я подняла лицо по направлению к лицу брата и одними губами беззвучно прошептала:
— Дорогой, я тоже хочу!
Тимми всё понял без слов. Он взял меня за руки и с силой потянул вверх, заставив меня встать в рост перед ним. Наши руки сплелись, наши тела изогнулись в причудливом танце похоти, разврата и сладострастия, наши тела тёрлись друг о друга, касаясь в различных комбинациях всего, до чего можно было прикоснуться. В какой-то момент пальчики Тимми пробрались к моей пиздёнке, набухшей от вожделения и исплёскивающей из себя мои соки; я почувствовала прилив дичайшей мощности оргазма. Будто бы само небо над нами развезлось похотью и выплеснуло на меня сногсшибательную волну кайфа, нирваны и неги. Я кричала от наслаждения и неизбывного счастья, а волны оргазмов сменяли одна другую, не давая мне хоть на секунду вырваться из их обьятий:
— Да... Да. Да! Тимми, да-а-а-а!!!
А пальчики моего брата вовсю гуляли по моей пиздёнке, исследуя каждый уголок моих истекающих соками складочек, теребя возбуждённые ткани клитора, больших и малых половых губ. Моё тело, казалось, не принадлежало больше мне, оно парило в небесах похоти, разврата, блядства и плотских утех; оно словно бы жило какой-то своей, отдельной жизнью, только разрешая мне прикасаться самыми бесстыжими своими частичками к Пучине Страсти.
Движения руки Тимми у меня между ножек стали ритмичными и немного резкими; я вновь и вновь взбиралась на Пик Наслаждения, после чего оглушительно и страстно срывалась вниз лишь для того, чтобы вновь проследовать вверх, к Небесам. Брат вдруг приобнял меня за талию свободной рукой и развернул меня от себя, после чего оказавшись за моей спиной. Он с усилием надавил мне на шею, и я непроизвольно наклонилась вперёд, одновременно встав на четвереньки. Тут же я почувствовала, как руку Тимми у моей пиздёнки занял его хуй, а сам Тимми, слегка навалившись на меня зашептал мне в ухо:
— Йере... Сестрёнка... Позволь мне выебать тебя... Позволь... По-взрослому... В твою пиздёнку!
— Нет... Нет... Тимми, нет... — шептала я в ответ, кончая уже не только от плотских наслаждений, но и от самой мысли, что хуй моего брата может войти в меня. Но... я ужасно боялась боли... я ужасно боялась потери девственности, ведь, не смотря на всё то, что я позволяла с собой делать, я всё ещё оставалась целкой.
— Давай тогда в попку, милая! — шептал мне в ухо брат. Но я тогда боялась и этого. К тому же, какие-то микроны рассудка стали по чуть-чуть возвращаться ко мне, и я понимала, что так далеко вряд ли стоило заходить нам в наших шалостях. Я слегка сдвинула коленки, и мои бёдра плотнее обняли возбуждённый хуй моего брата, всё ещё трущийся о мою пиздёнку Я прошептала, слегка повернув голову:
— Тимми, дорогой… еби так… между ног…
***
