В качестве эпиграфа:
Как много мы знаем о других? Как много мы знаем о себе? И как много мы можем вынести откровений? (Джон Бойн)
***
Продолжение рассказа Наташи
***
Уняв дрожь в ногах и восстановив сбившееся дыхание, я огляделась. Зрительный зал жил своей непонятной жизнью. Немногочисленные зрители чинно сидели по своим местам. Кто-то упорно пялился в экран, кто-то, судя по всему, дремал. Только на заднем ряду в противоположном конце зала было заметно какое-то движение. Я тихонько подошла ближе, всматриваясь в полумрак.
И вот оно! Девушка стояла на коленях перед блаженно откинувшимся на спинку кресла парнем и делала ему минет! Парень тихонько стонал. Её глаза были плотно закрыты. Он нежно гладил ее по волосам.
Я села в свободное кресло недалеко от них и тихонько наблюдала, затаив дыхание и стараясь остаться незамеченной. Девушка была очень красива. Ее длинные черные волосы свободно спадали ей на плечи. На ней было светло-голубое платье, которое плотно облегало ее стройную фигуру. Парень на вид был значительно старше своей партнёрши. Вполне себе взрослый дяденька с тускло поблескивающей темной глянцевой щетиной, покрывающей подбородок и щеки. Он полулежал на сиденье, широко расставив ноги, а девушка обеими руками гладила его напрягшийся пенис. Она наклонилась вперед и поцеловала его кончик. Затем она повернула голову лицом ко мне, опустила ее к нему на колени и облизала всю длину его ствола. Ее язык скользнул вниз к основанию, затем вернулся к кончику его члена, где она повторила то же движение. Ещё и ещё... И вот она, широко раскрыв рот, одним быстрым движением впустила член до половины и замерла. Парень удовлетворенно застонал. Она продолжила заглатывать его пенис, медленно двигаясь вниз, пока не достигла основания его члена. Она взяла его так глубоко, как только могла, и погрузила в горло. Я завороженно смотрела, как содрогаются ее бедра, когда она заглатывает его член. Руки парня легли на ее плечи. Он откинулся назад, вытянув ноги. Девушка продолжала насаживаться своим ротиком на его стержень, то неистово-быстро, то совсем замирая, вставив его себе до упора, упираясь кончиком носа в заросли его лобка. Спустя пару минут движений она вынула его изо рта и снова провела языком по всей длине. Но вот она встала, повернулась спиной к парню и задрала подол платья, не стесняясь, от души, до самой талии. Как и на мне, на ней так же не было ни колготок, ни трусиков. Ниже пояса она была полностью обнажена. Она раздвинула ноги и медленно села на торчащий колом член, одной рукой направляя стержень в себя. С шумным выдохом она резко подалась назад, натягивая себя на него, поглощая упругую плоть сантиметр за сантиметром своим мокрым от соков влагалищем. Ей было все равно, видит ли кто-нибудь еще, что они делают. Она явно хотела удовольствия. Зажмурив глаза, она понеслась галопом. Вверх и вниз… Вдыхая на взлете и выдыхая в нижней точке своего маленького неистового путешествия. Время от времени она замирала в нижней точке, медленно двигая бедрами вперед-назад. Ее глаза были полностью зажмурены, рот широко раскрыт, голова запрокинута назад. И я представляла, нет, я почти ощущала сама, как ее разбухший клитор плотно прижимается к лобку разомлевшего мужчины и трётся него… Мужчина не оставался безучастным. Одна его рука сжала упругое бедро, другая же неистово мяла ее упругую грудь через ткань платья.
Я не могла отвести взгляд. Я перестала ощущать время, я перестала понимать, где я нахожусь. Все моё сознание, все моё естество переместились туда, где соединились воедино два жаждущих тела. Это зрелище пробудило во мне неконтролируемую похоть, которая становилась все сильнее и сильнее… Странно было находиться здесь: смотреть, как настоящие люди занимаются страстным сексом в таком неподходящем месте. И испытывать такие сильные чувства к человеку, которого совсем не знаешь...
А пара продолжала свои бесстыдные движения. Девушка уже не сдерживалась, тихо стонала, насаживаясь на член парня... Я наблюдала за происходящим во все глаза... Девушка кончила сразу после парня — мое сердце пропустило несколько ударов, когда это произошло... Она подалась назад и буквально упала на парня, который раскинулся в кресле... Согнутые ранее в коленях, ее ноги выпрямились в сладостной судороге. Я, уже не таясь, подалась вперёд, бесстыдно высматривая, как плотно алые от прихлынувшей крови малые половые губки девушки охватывают член, как влажно блестят бесстыдно разведённые гладко выбритые большие губы.
Он явно кончил внутрь нее. Они хорошо проводили время... Вдруг девушка открыла глаза, повернула голову и посмотрела прямо на меня... Эти глаза… Она мило улыбнулась, встала в полный рост и повернулась к своему партнеру, который, казалось, спал... Мое тело начало трястись как сумасшедшее, все вокруг стало как в тумане. Ощущения пронизывали каждую клеточку моего существа — особенно между бедер... Это было так интенсивно. Рука снова дернулась к пылающей промежности. Жар, поднимающийся изнутри, был похож на мурашки, бегущие вверх и вниз по моей коже... Моя киска непроизвольно сжалась..... и внезапно взорвалась без предупреждения!!! Она просто переполнилась!!! Мои соки полились по внутренней стороне бедра..... Мой клитор дико пульсировал… Ощущение охватило всю нижнюю часть моего живота... покалывание заполнило каждую пору... каждое нервное окончание интенсивно пульсировало.... теплая волна прокатилась по моим венам… затем постепенно утихло........ пока не осталось ничего, кроме пустоты. Теперь здесь только тишина... ни звука нигде!!!.... Мой разум стал пустым... мои чувства онемели от этого ошеломляющего опыта... все исчезло, кроме чистого экстаза.
Я почти лежала в кресле, вытянув ноги вперед. Меня крупно трясло… Краем зрения я наблюдала за парочкой… Стоя лицом к парню, девушка сосредоточенно водила рукой по промежности, протирая ее влажной салфеткой… Затем, совершенно не обращая на окружение внимания и не парясь по поводу того, что ее могут заметить, она наклонилась, надела трусики, колготки. Парень позади нее застегивал брюки. Затем он встал, взял с соседнего кресла небольшую, кажущуюся очень дорогой и уютной розовую женскую шубку и помог надеть ее своей спутнице. Полностью одевшись, девушка с парнем направились к выходу. Я убрала все ещё подрагивающие ноги из прохода, чтобы дать им беспрепятственно пройти. Проходя мимо, девушка улыбнувшись, подмигнула мне как старой знакомой. Черт… Как же невовремя Толик сбежал. Я это ему ещё припомню.
Пора валить отсюда. Я отыскала в сумочке трусики и колготки, но тут же быстро спрятала их обратно. Не хочу оставаться здесь ни минуты. Поправляю одежду, ныряю в пуховик и устремляюсь к выходу.
Улица встретила меня бодрящим морозцем и начинающейся метелью. Очки тут же предательски запотели, я сдернула их и, не глядя, засунула на дно сумочки. Порывы холодного ветра периодически поддувают под пуховик и юбку, приятно холодят ноги и холодным языком касаются все ещё разгоряченной киски. Я остановилась под уличным фонарем, задрала голову вверх, разинув рот и высунув язык. Миллионы миллионов крупных снежинок чертили в луче фонаря причудливые траектории и исчезали из поля зрения навсегда. Некоторые из них касались моего разгоряченного немного саднящего языка, мгновенно впитываясь в него. Страшно хочется пить. Домой? Нет уж. Этот день, этот вечер, эта дрожь и эти сладкие вихри в животе только мои.
Повертев головой по сторонам, я заприметила через дорогу яркую вывеску. Чертовы очки… Прищурившись и слегка оттянув пальцем уголок глаза, фокусирую зрение на манящей яркой вывеске. "Кафе-кондитерская" гласит она. Ещё минута — и я уже внутри. Приятный полумрак. Маленькие столики вдоль стен. На каждом — малюсенький светильник под зелёным пластиковым абажуром, придающий помещению налет уюта. За столиками сидят люди, чьих лиц почти невозможно разглядеть. Перед кем-то десерты, перед другими — просто крошечные чашечки кофе, где-то — пузатенькие стеклянные графинчики и затейливые хрустальные рюмочки. Появившийся как из-под земли парень-официант вежливо приветствует кивком: — проходите, присаживайтесь — широким жестом он указывает на единственный свободный столик в зале — я сейчас подойду. Снимаю пуховик, пристраиваю его на витиеватой вешалке. Усаживаюсь за указанный столик, открываю меню. Взгляд бездумно скользит по незнакомым наименованиям.
— Что будем заказывать? — Так же внезапно, как и в прошлый раз, возникает давнишний официант.
Путаясь в непонятных названиях, наудачу заказываю травяной чай и эклеры. Официант делает пометки в крохотном блокнотике.
— Вы у нас впервые? Помыть руки, если нужно, можете там — он кивает на дверь в глубине зала и снова исчезает.
Беру под руку сумочку и следую туда.
Закрыв за собой дверь на защёлку, смотрю на себя в зеркало.
Бля… Собственное отражение одновременно отталкивает и озадачивает. Что у меня с глазами? Они блестят. Нет, они горят. Широко распахнутые, бездонные, манящие, бесстыжие. Да. Именно бесстыжие. Глаза очумевшей от гона самки. Тушь потекла. Помада почти стерта, но ее остатки виднеются в уголках губ. На щеке — плохо вытертый грязноватый подтек известного мне происхождения… Эпитеты мечутся в голове, не в силах описать увиденное. Сучка! Точно! Довольная, удовлетворения сучка. Но не та, которую отымели и она, скуля, отползает в сторону, вылизывая хлюпаюшую щель. Нет. Эта сучка сама получила то, что хотела. Пусть ещё не все, но получила.
Тщательно умываю лицо — благо в кране есть горячая вода — глаза решаю не подводить, но помаду обновляю. Полощу рот, избавляясь от привкуса спермы Толика. Смочив горячей водой носовой платок, тщательно вытираю подтёки собственной смазки с внутренней стороны бедер, слипшиеся волосики в промежности и грязные пятна с коленок. Немного подумав, снимаю сапожки и надеваю трусики и колготки. Вот теперь, вроде, нормально. Снова взгляд в зеркало. Теперь лучше. Аккуратно, по-детски мило. Вот только глаза. Они выдают. Похоть, удовлетворение и внутренний триумф. Нашариваю в сумочке очки. Пристраиваю на переносице дешёвую пластиковую оправу со слегка мутными от сети мелких царапинок линзами. Вот так лучше. Теперь в зеркале снова послушная школьница-заучка. Няша-скромняша. Которая совсем недавно в полумраке кинотеатра отсосала у одноклассника, чуть не лишилась невинности, но успела трижды кончить. Возвращаюсь в полумрак зала.
