- Наночка, я сейчас кончу, - сказал Стас, и я практически почувствовала прилив счастья, что меня назвали Наночкой. Поистине, хороший знак.
Я остановилась. Пока я не готова была, чтобы мне кончали в рот. Да и хотелось уже перейти к главному. Я снова легла на спину и посмотрела на Стаса. Он всё понял, кивнул головой, сунул руку под подушку и достал оттуда презервативы.
- Из каких это запасов они у тебя? - спросила я с деланой ревнивостью.
- Я просто предусмотрительный, - ответил он, натягивая резину. – Иди ко мне, солнце моё.
Он стал медленно вводить член в меня, отчего я чуть не пришла в исступление. Но я ещё не знала главной хитрости этого змея искусителя. Он, как и на кухне, развёл мои ноги в стороны максимально, насколько это позволила моя гибкость, и вошёл в меня так глубоко, как никто никогда ещё не входил. Казалось, член упёрся прямо в стенку матки, и я едва не заплакала от счастья – так хорошо мне было. А он даже испугался.
- Тебе больно?
- Мне хорошо, любимый, - я сама неожиданно для себя произнесла это слово, хотя, конечно, ещё рано было говорить о любви в наших отношениях. Но его это завело. Он начал двигаться вперёд-назад, и всё время возвращался на ту же глубину, утыкаясь мне в промежность яичками. Даже Алла, имея в своём распоряжении страпон длиной раза в два больше, не имела меня так глубоко.
При мысли об Алле я тихо засмеялась. Я получила ответ на вопрос, который мучил меня три месяца. Нет, я не лесбиянка. Возможно бисексуалка, но даже в этом надо разобраться, поскольку сейчас я точно поняла – все последние месяцы я скучала именно по мужской ласке, именно по настоящему человеческом члену, по сильным уверенным в себе рукам, по запаху мужчины. И поняв это, я испытала оргазм. Мышцы таза свело судорогой, и я сжала влагалище так сильно, что Стас даже охнул.
- Ничего себе, - сказал он. – А ты сильная! Ты уже всё?
- Это не имеет значения. Я вся твоя. Делай со мной всё, что хочешь. В рамках разумного, разумеется.
Его не надо было просить дважды. Стас перевернул меня на живот, поставил раком на край дивана, сам встал на пол и вошёл в меня. Он снова входил максимально глубоко, так что с силой прижимал мои ягодицы с свои бёдрам. Его движения были всё увереннее и сильнее. Вдруг я почувствовала, что по анальной дырочке потекло что-то тёплое.
- Стас? Что это? – спросила я, пытаясь остановиться, но ухватил меня за задницу и продолжал иметь, словно насаживая на шампур.
- Детка, тебе сейчас будет приятно, - сказал он.
- Не надо анал, я не готова!
- Ну, это не в чистом виде анал, - сказал Стам.
Действительно, членом он в попу не полез, зато его пальчик проник в мою дырочку и стал двигаться в так члену, что был рядом. Мне уже не хватало воздуха как от физических, так и эмоциональных ощущений. Я влагалищем чувствовала палец в заднице, а жопкой – толстый член в вагине. Не хватает только члена во рту, подумала я и так хорошо представила себе эту картину, что снова кончила.
- Это же сколько времени у тебя не было секса? – спросил Стас.
- У меня не было мужчины уже восемь месяцев, - ответила я уклончиво. Ведь скажи я ему про секс в широком понимании – пришлось признаваться, что меня вчера дважды имела женщина, которую перед тем поимела я. А готов ли был Стас к такой откровенности? Не уверена.
Я почувствовала второй палец в попке. Стало несколько непривычно, почти на грани боли. Я уже хотела сказать ему, что он сейчас порвёт меня, но поняла – ему это нужно было чтобы самому скорее кончить. Уже если я сильнее чувствую вагиной пальцы, значит и он может из натирать членом.
Так и вышло, и уже через минуту Стас зарычав что-то нечленораздельное, кончил. Член запульсировал и стал горячим – я это чувствовала несмотря на то, что и сама была разогрета, И сам он был в «скафандре».
Стас вынул член и прилёг радом. Он был вспотевший и выглядел счастливо.
- Я ведь твой должник, - сказал он.
- В каком смысле?
- Я же обещался искупить свою вину перед тобой.
- Какую вину?
- Что спорил на тебя.
- Сказала же, что простила, - я погладила его по щеке.
- Ну простила – это одно, а моё предложение распить Вильяма Льюсона всё ещё в силе.
- Это виски, что ли?
- Да.
- Никогда не пила виски. Я больше по грузинским винам.
- Никогда не поздно начинать. Пойдём на кухню?
Я встала и хотела что-нибудь накинуть на себя.
- Нет. Пожалуйста, останься голой. Я так хочу на тебя насмотреться. Ты же прекрасна, словно модель.
Мне было очень непривычно, но я сделала, как он просил. Не одеваясь, мы прошли на кухню, он достал из шкафа бутыль, поставил на стол две чашки.
- Разве это пьют из чашек?
- Я далёк от условностей, - ответил он. - Нет у меня бокалов для виски, меня гораздо больше интересует вкус и качество опьянения. Прости, у меня нет шоколада и фруктов, зато есть малиновое варенье. Будешь?
- Давай, - сказала я. Он налил виски на дне чашки, придвинул мне и сказал:
- Пей смакуя.
Смакуя не очень получилось – напиток оказался очень крепким, и я закашлялась. Тем не менее с третьей попытки я допила и сунула в рот ложечку варенья. Стас же, не закусывая, хлопнул сразу треть чашечки и тут же долил мне. Потом встал сзади и начал гладить мне волосы. Вообще, я не люблю, когда кто-то трогал меня за голову, но к Стасу это не имело отношения.
- Я ведь боялся, что у нас не будет возможности распить эту бутылку, - сказал он. – И твёрдо решил, что если не найду тебя, она навечно останется нераспечатанной. Я очень рад, что ты нашлась.
- Потому, что теперь есть возможность выпить?
- Потому что я просто тебя нашёл, - сказал он. – Потому что ты здесь со мной, хотя я об этом даже мечтать боялся. Мне больше всего нужно было извиниться перед тобой.
- То есть то, что сейчас было между нами, второстепенно?
- Глупая. Или провоцируешь?
- Провоцирую.
- Не надо. То, что было между нами - это уже за пределами мечтаний.
Что-то уткнулось мне в спину. Я обернулась. Это был стасов член – он снова встал и, как мне показалось, был больше, чем до этого.
- М-м-м, - сказала я. – У тебя, похоже, тоже давно девушки не было.
- Давно, - ответил он. – Очень давно.
- Надо навёрстывать упущенное.
Я взяла ложечку и обильно намазала вареньем его член. Лицо Стаса удивлённо вытянулось. А я взяла чашку, выпила виски и второй раз за сегодня приступила к минету. Только теперь член был сладкий-сладкий.
Он тоже выпил, затем отнёс меня в спальню, положил на диван и снова, как в первый раз, имел меня глубоко, задрав ноги до ушей. Но теперь он подложил руки под мою задницу, и словно двигал ими меня на себя. Впрочем, это продолжалось недолго – вскоре я выскользнула из-под него, уселась сверху и начала скакать на нём, словно ковбой на лошади. Он попеременно то тёр мои соски, то клитор. И когда жар охватил моё тело, я не сразу поняла, что сейчас будет. А было то, что я впервые в жизни испытала клиторальный оргазм, и это ощущение было настолько острым, что я кричала, как кричала порой Алла во время особо бурного секса.
***
Когда я вошла в квартиру Аллы, та сидела на кухне, и даже не вышла встретить меня, как это делала обычно. Я разделась, подошла к ней и села на диван.
- О, как у тебя блестят глаза, - сказала она удивлённо. – Видимо, случилось что-то хорошее.
- Алла, нам надо поговорить.
- О чём?
- Алла, я встретила мужчину…
- Что? Мужчину? Как мило! И он тебе понравился?
- Он мне до того понравился, что я с ним переспала.
- Ты изменила мне? Ты? Изменила? Мне?
- Алла, но вообще-то мы ничего друг другу не обещали. Мы жили вместе и просто трахались.
- А теперь ты перепихнулась с каким-то мужиком, и влюбилась в него по уши с одного раза?
- Не в этом дело.
- Ну а в чём?
- В том, что я поняла, что мне с мужчиной лучше.
- Чем со мной?
- Прости. Ты очень хорошая. Ты замечательная подруга, и шикарная любовница. Но я не лесби.
- Я тоже не лесби. Я би.
- Я не уверена, что я би.
Она помолчала, затем отрешённо спросила.
- Ты уверена, что хочешь уйти?
- Да.
- Проваливай.
- Зачем ты так? Мы же подруги.
- Проваливай, - повторила она.
Я не узнала её на следующий день. Вместо весёлой и остроумной Алла на работу пришла какая-то стервозная фурия, которая все мои макеты раздраконила в пух и прах, особенно один из них – его я делала в приоритетном порядке. Но если раньше я понимала, что замечания Алла по моей работе справедливы, то тут было слишком очевидно – она придирается.
А она придиралась так, что к середине дня я была просто морально опустошена. Всё ей было не так – шрифты, цвета, тени… Она по сто раз заставляла меня переделывать работу, её последующие задания я противоречили предыдущим, и миллион раз он отменяла свои правки и возвращалась к исходному варианту.
Я полагала, что такое поведение – лишь результат обиды, и всё образуется. Но нет, на следующий день было всё то же самое. К тому же Алла начала откровенно дерзить мне. И в среду она мне сказала:
- Ты разучилась работать. Я вынуждена доложить директору, что твоя квалификация ни к чёрту.
Когда она ушла в кабинет к Гоче, я расплакалась. Хорошо, что наши рабочие места были огорожены, и никто меня не видел. Но со мной никто ещё так несправедливо не поступал, и я бесшумно рыдала, ожидая вызова.
Меня никто не вызвал. На следующий день Алла ходила мимо меня с высокомерным молчанием, а директор, с которым мы единственный раз столкнулись в коридоре, очень странно, но совсем без негатива посмотрел на меня. В тот же день я написала заявление по собственному желанию, чтобы завтра утром отдать Гоче.
