- Обманывать женщину долго - бессердечно, - предупредил он жену, - что ты в итоге хочешь?!. - Я же триста раз говорила убрать ей эту монструозную плеву, чтобы она жила спокойно и нашла себе кого-нибудь, завела семью! - А почему сразу не убрала, когда она у тебя в первый раз была? - Для этого требуется желание пациентки! Процедура прилично стоит. – Она тогда все узнала, подумала и сказала, что ей не к спеху, всё равно никого нет на горизонте. На том и расстались.
- Может, она уже кого-то нашла и само-собой у них получилось? - Предположил муж. - Столько лет не нашла, а тут нате, здрасьте, - отмахнулась Надежда. – Да и плева, ты бы видел, какая она, нереально её обычным членом порвать!
- В древности как-то же с этим справлялись?! – Не унимался Василий.
- На костре таких сжигали, как ведьм, - не стала спорить супруга.
- Ну, как знаешь, только если она мне завтра предложит, я скрепя сердце её трахну. Сразу предупреждаю. Просто из чувства справедливости. Я же не альфонс какой-то. Если женщине надо, то надо уважить, считаю!
- Я тебе трахну! – Погрозила кулаком жена, обидевшись.
- Сама сказала: «найти себе кого-нибудь для секса», пусть она и будет! – Несло Васю.
- Разбежался - так она на тебя и повелась! - Сморщила нос Надя, но в голосе ее совсем не было уверенности. - Кстати, если хочешь, можем с тобой сегодня того. Живот мой вроде успокоился, - робко предложила она.
- Я еще с прошлого минета не хочу, - заверил её Василий, разведя руками и заметив на лице жены тень облегчения.
Но она честно сделала еще одну попытку выполнить супружеский долг.
- Говорят, в твоем возрасте нельзя долго воздерживаться, может совсем влечение пропасть!
- Ну и хрен с ним, - буркнул ей муж в ответ. - Получилось вполне чистосердечно.
Жена тяжело вздохнула, положив руку ему на плечо.
- Ну, прости..
- За что?! Давай спать!
- Сам знаешь!
- И знать не хочу, забыли!
Надежда разрывалась между такими противоречивыми эмоциями. Василий всё понимал и чувствовал, но будучи отдельным человеком, со своими собственными чувствами и желаниями, мог только посочувствовать им обоим и вести свою собственную игру, пытаясь маневрировать между всеми буйками. Он обнял Надежду, успокаивая и пряча свою хитроумную ухмылку.
***
Со своими любовницами, которые задерживались надолго, у Василия устанавливалось какое-то подобие любви. Он не мог сказать наверняка, она ли это. Желание - да, восхищение - несомненно, но остаться с ними навсегда, как с Надеждой, он никогда не мечтал. Просыпаться рядом, видеть их помятые, заспанные лица. Да если бы жена не старилась рядом с ним, пряча в череде дней происходящие с ней изменения, разве, встретив ее на улице сейчас, он бы стал клясться ей в верности и жить всю жизнь? Нет, конечно. Но что случилось, то случилось. Одна женщина заняла место в его паспорте, сердце и квартире. Не в штанах. Хоть в этом он был непреклонен - хороший секс был огромной частью его жизни, и лишаться его только из-за женитьбы на достойной, но прохладной, а может просто не любящей его по-настоящему, по-настоящему, по-животному, до яростного голодного крика женщиной он никогда не был готов.
Ангелина же именно так и выглядела: жадной и голодной. Глаза её горели при виде его, подбородок начинал дрожать, руки тряслись. Она встретила его на пороге, в роскошном, явно специально надетом пеньюаре, вжалась в него, передавая касаниями всё свое нетерпение и страсть.
- Ты меня околдовал! -бормотала она виновато прижатым к нему лицом. - Сколько лет жила, ну, хотелось мне иногда, не очень часто, но я справлялась... Сама. Бывали и затяжные приступы. Но чтобы вот так, хотеть постоянно, всегда, до боли в животе, до крика нетерпения! О-о-о! Такого со мной не было! Это, наверно и есть бешенство матки! Я хочу! И мне не надо никаких рук, тем более своих! Все не то! Не так! Я уже пробовала. Ах, да что там! Только ты можешь мне помочь! - закончила она свой виноватый монолог, подняла лицо для поцелуя и, взявшись за ремень брюк, потянула за собой в дом.
Под халатиком, скользким и воздушным, тело женщины было облачено в роскошный черный гарнитур.
- Я слышала, что черное означает «делай со мной все что хочешь». - кокетливо поворачиваясь разными сторонами перед огорошенным такой красотой взглядом Василия, - ворковала Ангелина.
- Ты настолько решительно настроена? -прочистив внезапно охрипшее горло, игриво уточнил мужчина.
- Да! Очень! - Она снова протянула к нему свои руки, помогая, а скорее мешая избавляться от одежды. Он не успел сорвать брюки. Что-то нашло на него: он схватил Ангелину в охапку, не раздевая, развернул, прижал к стене лицом, запустив руку в её тесные обтягивающие ажурные трусики.
- Ах! - Вдохнула женщина, оттопыривая попку ему на встречу.
Он и не сомневался, что она потекла. Их постоянная переписка самого держала в приподнятом настроении целыми днями, он представлял, как она возбуждала эту молодую женщину. Пальцы нащупали горячее озеро влаги, влажно хлюпнули в нём, цепляя краешек влагалища. В следующее мгновение он приспустил чёрные трусики с выпуклых ягодиц на бедра, ровно настолько, ,чтобы попасть куда-нужно самому, прихватив с боков, потянул Ангелину на себя, еще больше заставляя её согнуться, и, нащупав лопающейся от желания головкой горячее истекающее нутро, с усилием овладел его теснотой, прижавшись к прохладным ягодицам.
Она выдохнула, сладострастно и покорно, уперевшись руками в стену, качнулась вперед, и двинулась ему навстречу, в противоход, поджидая и принимая его нетерпеливые удары мягкими округлыми ягодицами. Вася схватил их, вцепился, натянул и, приняв бешеный темп, стал долбить жадно принимающее его чрево короткими, сильными до самого дня толчками, подбрасывая тело женщины, громко и яростно шлепая о него животом и бедрами.
- Боже, да! О, Боже! Господи, а-а-а-а! - Завопила Ангелина, шаря руками по стене. И уже немного разучивший её репертуар Василий понял, что только что наблюдал самый быстрый её оргазм. Она сжала коленки и стала сползать по стене, складываясь пополам. Её были конвульсии, а изо рта доносились нечленораздельные восклицания.
Он дождался, когда она успокоится, повернул к себе и молча надавил на плечи. Она скользнула вниз, на колени, к его мокрому члену. Взяв Ангелину за голову, пригладив её всклокоченную яростным соитием прическу, он начал медленно скользить членом у нее во рту, наслаждаясь видом того, как она старательно принимает его почти до половины, помогая себе рукой.
- Погладь себя! – Попросил он. Она молча повиновалась, скользнув ладошкой на свой гладкий лобок. Довольно быстро она опять начала постанывать и охать. А потом, выпустив член изо рта и умоляюще подняв к нему глаза, попросила.
- Прошу тебя, пожалуйста! Давай еще! Хочу чувствовать тебя внутри постоянно! - Не ожидая ответа, она вскочила, и потянула Василя за собой к кровати, уронила там его на спину и сама, скинув мешающиеся трусики, оседлала его сверху, разведя призывно руками жадно набрякшие губки своей пещерки: - Давай же! Где он?!
Чувствовалась её неопытность. Не сразу она догадалась, что чтобы совместить их органы в такой позе, надо придвинуться сильно вперед и уже тогда, по косой член легко проскользнет в неё, не рискуя сломаться от неудобного угла. Но вдвоем, похохатывая и помогая друг другу, они справились, и перед взором Василия предстала погрузившаяся во внутренние ощущения одухотворённая женщина в черном лифчике, положившая ладони на его грудь и закусившая губу в немом принятии наслаждения. Лицо Ангелины заострилось, губы раскрылись, показал кончик языка. Она медленно шевелила бедрами, скользя по нему, но не выпуская далеко его перенапряженный инструмент.
Вася сжал её грудь через лифчик. Словно опомнившись, Ангелина быстро завела руки за спину, и через секунду налитые груди выпали ему прямо в руки. Он захватил соски и чуть сжал их щепотью.
Женщина протяжно и громко выдохнула и, закрыв глаза, вернулась к своим покачиваниям. Вася продолжил скручивать соски, чувствуя, что делает ей приятно, она же впивалась в его грудь ноготками, не сильно, но ощутимо. Только по силе этих кошачьих ласк, с когтями, он чувствовал ту бурю, которая происходила у неё внутри. Еще немного, и она упала ему на грудь, тяжело вздрагивая. Он обнял вздрагивающее тело, чувствуя его пульсацию на конце.
- Я не могу остановиться, - словно извиняясь, прошептала Ангелина, через минуту снова вернувшись в исходное положение.
Василий как мог, ласкал её, до чего мог дотянуться. Через пару "её раз" он перевернул её задом и провел резкий ударный заход, заставив ее распластаться по кровати помятым полотенцем.
Она лежала, как звезда, раскинув ноги и руки, предоставив ему возможность видеть всё и сразу: раскрасневшиеся половые губы, раскрытый зев влагалища, влажную галочку нежных складок обрамляющих высунувшуюся вершинку клитора. А выше, между налитых булок, темно и томно смотрела на него вторая дырочка, о которой они как-то уже разговаривали. И, завороженный его призывным видом, Василий припал к ней ртом.
- М... Что ты делаешь? - У! - Замычала Ангелина, обнимая его лицо своими крутыми ягодицами. Он раздвинул их руками, погрузил в них лицо, всовывая язык в плотно сжатое отверстие. – Ой-ой-ой, щекотно! - Взмолилась она. Давай его!
- Кого? Сразу член? - Уточнил Василий, немного удивившись такой прыти.
- Мы, старые девственницы, такой загадочный народ! - поворачивая к нему смеющееся лицо, загадочно заметила Ангелина и приглашающе качнула бедрами. - Только давай позу поменяем, так я боюсь!
Становилось все интереснее. Василий повиновался, лег сзади Ангелины, которая, прежде чем улечься на бок и к нему спиной достала откуда-то крем, целый тюбик крема, может даже специально для этого приобретенный. Выдавив жирную белую колбаску, она щедро нанесла её и растерла по задней дырочке на глазах у удивленного мужчины. А потом покорно приняла полусогнутую позу, выпятив ему свой зад в полное распоряжение. Еще не до конца веря в своё счастье, Василий проверил манящее углубление пальцем – густо смазанная и скользкая, оно пропустила его внутрь легко и глубоко.
