"Сорви с неё эту тонкую ткань одежды... Проведи пальцами по её коже... Очути вкус её кожи и губ, тепло её тела..." — шептали мысли в моей голове, пока я судорожно пыталась от них избавиться. Я видела, как светлый ободок трусиков выглядывает из-под её домашней футболки, и мне отчаянно хотелось сорвать их, увидеть её перед собой, пригласить её руки, её пальцы исследовать меня, так же как я хотела исследовать её. Это было желание, от которого я не могла избавиться, оно пульсировало во мне, делая каждый её взгляд, каждое её движение невыносимо возбуждающим.
— Ты стонала во сне, — тихо сказала Курай, её голос был мягким, но я уловила в нём нотки интереса, которые заставили меня вздрогнуть. Её лёгкая улыбка, её блуждающий по мне взгляд будто пробивали все мои стены, которые я отчаянно пыталась удержать.
Я сглотнула, стараясь спрятать этот румянец, это безумное желание, разгоревшееся внутри меня. Но оно кричало громче, чем я могла представить. Мне хотелось, чтобы она осталась, чтобы она посмотрела на меня так, чтобы я могла броситься на неё, сорвать с себя и с неё всё лишнее, прижаться к её телу, исследовать его губами, пальцами, языком. Но я знала, что не могу. Я не должна.
— Наверное, плохой сон приснился, — выдавила я, стараясь звучать спокойно, хотя голос предательски дрожал. — Я почти ничего не помню… Но… может, ляжем вместе, как раньше?
Мои слова звучали буднично, но внутри меня всё кипело. Каждое слово выходило на автомате, потому что разум уже перестал бороться, а тело жаждало либо завершения, либо прорыва. Я избегала смотреть ей в глаза, боясь, что она увидит, как мои губы приоткрываются, как моё дыхание остаётся сбивчивым, как пальцы едва не дрожат от желания спуститься вниз.
— Давай, — ответила она, хихикнув, и её лёгкий смех словно разорвал напряжение, но только на мгновение. — Только сначала сбегаю пописать.
Её слова стали спасением и наказанием одновременно. Как только она вышла из комнаты, я позволила себе вдохнуть полной грудью. Но этот вдох лишь усилил жар, охвативший моё тело. Я услышала её удаляющиеся шаги, и все те мысли, которые я так отчаянно пыталась игнорировать, снова завладели мной. Моё тело пылало, требуя разрядки.
Решившись, я, не теряя ни секунды, сбросила с себя одеяло. Моё тело пылало, жаждало чего-то, было в нетерпении, почти в отчаянии. Пальцы, не медля ни секунды, скользнули вниз, избавляя меня от влажных трусиков, которые предательски выдавали моё состояние. Румянец охватил мои щёки, но я не могла остановиться. Я прикусила губу, чувствуя, как моя ладонь находит путь к чувствительной вершине моего лона, где ожидание и напряжение достигли своего апогея.
Я зажмурилась, ощутив, как первая волна удовольствия накрывает меня, но мысли о Курай никуда не ушли. Мне хотелось её — ощутить её тело, её тепло, её дыхание рядом. Но сейчас, хотя бы сейчас, я могла хотя бы немного выпустить то, что рвалось у меня изнутри. И пальцы, пока не поздно, продолжили терзать горошину клитора, отчего жар внутри разгорелся с новой силой, и мои движения стали быстрыми, порывистыми. Каждый раз, когда мои пальцы касались стимулируя клитор, напряжение внутри усиливалось, заполняя всё моё тело. Я выгнулась, спиной прижимаясь к постели, а ноги раздвинулись шире, чтобы дать свободу моим действиям. Тепло, нарастающее с каждым мигом наконец вышло, вызвав у меня новый оргазм. Он был настолько сильный, яркий и ослепляющий, что я не открывая глаз продолжила водить руками по своей щёлочке не замечая как простыня подо мной намокает от соков, а губы прикусились сами собой, чтобы не выдать себя громким стоном, который рвался наружу. Моё сердце бешено стучало, а в висках шумело. Весь мир сузился до этих мгновений, когда я чувствовала, как каждая клеточка моего тела наполняется этим сладким освобождением. Судороги, казалось, не прекращались, оставляя после себя дрожь, которую было трудно успокоить.
Когда наконец дыхание стало более ровным, я заставила себя подняться. Времени почти не оставалось, я уже слышала шум вытекающей из бачка воды.
Метнувшись к комоду, я схватила первые попавшиеся трусики и быстро натянула их, стряхивая с себя остатки наслаждения. Мокрые трусики я, не думая, засунула под матрас, стараясь убрать любые следы своих действий и тут я увидела пятно влаги на простыне. Паника почти обрушилась на меня, но я быстро уселась на это место, надеясь что Кури не почувствует этой влаги. Внутри меня всё ещё пылал слабый жар, как эхо пережитого.
Я едва успела сесть на влажное место, как дверь снова открылась, и в комнату вернулась Курай. Её лицо было спокойным, а в глазах читалось лишь лёгкое любопытство. Она подошла ко мне и, не говоря ни слова, легла рядом у стенки, далеко от места "преступления", и обнимая меня так, будто ничего не произошло. Её тепло обволакивало меня, и я закрыла глаза, чувствуя, как это простое прикосновение приносит неожиданное спокойствие.
Я посмотрела на неё и, не сдержав порыва, легко поцеловала её в губы. Это было нежно, почти невесомо, но моё сердце застучало ещё сильнее.
— Я люблю тебя, — прошептала я, чувствуя, как тёплое, уютное чувство разливается в моей груди, заменяя пылкие эмоции на что-то более глубокое.
Курай слегка удивлённо посмотрела на меня, но её лицо озарилось мягкой улыбкой.
— И я тебя, — ответила она, её голос был тёплым, обволакивающим. — Давай спать. Нам рано вставать.
Я кивнула, пряча лицо в её волосы, чувствуя их мягкость и запах, который успокаивал меня. Моё тело наконец обретало покой, и я, убаюканная её дыханием, позволила себе закрыть глаза. Впервые за этот день я почувствовала себя умиротворённо, находясь рядом с ней.
Я осторожно устроилась рядом с Курай, положив голову на её плечо. Её тепло было таким естественным, таким родным, что на мгновение мне показалось, будто ничего в мире не может быть неправильным. Моё дыхание стало ровным, почти синхронным с её. Но внутри меня всё ещё горел жар. Я не могла удержаться и, немного повернувшись, закинула ногу между её ног, прижимаясь ближе. Моё бедро скользнуло вдоль её промежности, и я почувствовала тепло её тела. Это было невинное движение, но в то же время всё внутри меня всколыхнулось.
Я знала, что и моё лоно излучает тепло. Пульсирующее, настойчивое, ещё не угасшее после всего, что происходило. «Она должна это чувствовать», — мелькнула в моей голове мысль, и мне стало стыдно. Но я тут же попыталась оправдать себя. Она ничего не скажет. Она просто обнимет меня, как всегда, и, возможно, решит, что я просто устала или взволнована после сна. Но ведь это не так, правда? Я знала, что всё иначе. Я знала, что внутри меня кипит что-то, что я не могла больше игнорировать. Это желание, эта любовь, которую я испытывала к Курай, были глубже, чем я когда-либо осмелилась признать.
«Это неправильно», — думала я, чувствуя её рядом, ощущая её дыхание на своей коже. — «Но разве любовь может быть неправильной? Разве чувство, которое делает меня живой, может быть противоестественным?»
Я осознавала, что мои чувства к Курай не ограничиваются сестринской привязанностью. Они были гораздо глубже. Любовь к ней переполняла меня, заполняя каждый уголок моей души, но вместе с ней рождалось и желание — желание быть ближе к ней.
Сегодня я смогла сдержать себя, смогла направить этот огонь внутрь, но… Смогу ли я устоять в следующий раз?
Её мягкие волосы ласкали моё лицо, их аромат, смешанный с теплом её тела, убаюкивал меня, но в то же время усиливал внутреннюю борьбу. Я не могла перестать думать о том, как легко было бы просто поддаться. Как легко было бы повернуть голову, провести пальцами по её коже, украсть тот момент, которого я так жаждала. Но я знала, что это разрушило бы что-то важное между нами. Или… раскрыло бы всё?
Я закрыла глаза, прижимаясь к ней чуть сильнее, зарываясь носом в её волосы. «Я люблю тебя, Курай», — прошептала я про себя, не осмеливаясь произнести эти слова вслух. — «Больше, чем должна. Больше, чем можно. И я не знаю, смогу ли я всегда удерживать это в себе. И хочу ли удерживать?»
Её дыхание оставалось ровным, её сердце билось спокойно, как будто она ничего не чувствовала. Это спокойствие убаюкивало меня, медленно погружая в сон. Слушая её сердцебиение, я наконец позволила себе расслабиться. Завтра будет новый день, но я не знала, что он принесёт. Сегодня я справилась. Завтра… Я не была уверена.
