Склонившись к самому входу во влагалище, Тамара Алексеевна с шумом втянула ноздрями аромат писи. Судя по тому, что она не раскричалась, а даже слегка улыбнулась, запахом врач осталась довольна.
— Разведи губы в стороны, - сказала доктор, и ладони Елены безропотно скользнули по чуть загорелым бедрам в сторону белых ягодиц. Пациентка без труда нащупала свою писечку, аккуратно взяла пальчиками малые половые губы и растянула их в стороны, чтобы ничего не мешало доступу во влагалище.
Тем временем Тамара Алексеевна извлекла из целлофановой упаковки прозрачное пластмассовое влагалищное зеркало и, пока Сашка гадал о назначении непонятной штуковины, обильно смазала его лубрикантом.
Когда что-то прикоснулась к ее девочке, Елена немного дернулась и открыла глаза.
— Ничего-ничего. Это не больно, - успокоила пациентку Тамара Алексеевна, вводя в ее лоно зеркало.
Поскольку Елена знала, как себя вести во время такой процедуры, это действительно было не больно, даже когда доктор надавила на рычажки, и створки стали раздвигать стенки влагалища.
Сашка завороженно смотрел, как дырочка между ног мамы увеличивается, будто собирается зевнуть. Паренек решил, что это больно, но мама никак не реагировала на столь бесцеремонное обращение с собственным телом, и перестал беспокоиться по этому поводу.
Тамара Алексеевна несколько минут заглядывала внутрь Сашиной мамы, гладила пальчиками по складочкам и даже засунула во влагалище длинную ватную палочку. Похожими паренек ковырял серу в ушах, а доктор, немного поводив по розовым стенкам, отправила палочку в пробирку.
— Ну, писечка у тебя вроде чистая, - заключила врач, вынимая зеркало, - Становись на коленки, спинку прогни, ягодицы раздвинь.
Елена приняла требуемую позу, радуясь тому, что в таком положении хотя бы не может видеть лицо сына. Сашка же нашел новую позицию более привлекательной для наблюдения. В таком положении хорошо было видно и лохматую дырочку и темно-коричневую ложбинку между белыми ягодицами, незагоревшими под трусиками купальника.
И в этой ложбинке, выше материнского влагалища, Сашка увидел сморщенную звездочку, с чуть более темными краями, чем кожа между ягодиц. Однако, когда мама растянула попку шире, анус чуть приоткрылся и стал похож на какой-то небольшой бледно-розовый цветочек. Только этот цветочек, почему-то мелко пульсировал, будто приглашал паренька прикоснуться.
Сашка уже практически забыл, что это его собственная мать стоит перед ним раком, и чувствовал, что от одного только взгляда на мамины прелести вот-вот кончит прямо в трусы.
Выдавив небольшую бусину лубриканта на палец, Тамара Алексеевна стала смазывать Елене сфинктер. Пациентка дернулась от прикосновения прохладного и влажного пальца к нежной дырочке, отчего доктор ободряюще похлопала ее ладошкой по попке:
— Не бойся, не бойся. Сейчас просто померяем тебе температуру, - и в доказательство своих слов Тамара Алексеевна вставила женщине в попочку электронный термометр. – Стой спокойно, не дергайся.
Вскоре датчик пискнул, и доктор достала термометр:
— Тридцать шесть и семь. Температура, Елена Анатольевна, у вас в норме. Когда, говорите, срали в последний раз?
Елена нисколько не удивилась такой постановке вопроса.
— Вчера.
— Какой был стул?
— Нормальный. Можно мне уже сесть?
— Да погоди ты, дочка, постой еще, - Тамара Алексеевна пару раз несильно шлепнула Елену по попке, а затем погладила. – Запоры часто бывают?
— Нет.
Доктор склонила голову к попке женщины, пристально разглядывая анус, и сказала:
— Готова поспорить, в жопу тебя не трахали, да?
Елена ничего не ответила, лишь прикусила губу от бессильной злобы.
— Я говорю, в жопу тебя не трахали? Или вы оглохли, Елена Анатольевна, - Тамара Алексеевна звонко приложилась ладонью к ягодице, и пациентка вскрикнула.
— Не трахали!
— Ну, это ничего. Баба ты красивая, у тебя еще многое впереди, - на этот раз доктор нежно погладила Елене ягодицу, будто кошку приласкала. – Давай-ка, опять на спину ложись.
Женщина с облегчением отпустила ягодицы и повернулась, делая вид, что ее интересуют собственные груди, а не окружающие. Поднять лицо она не смела.
— Так, ноги опусти, поставь на кушетку. Шире разведи, да вот так. Расслабься, - распоряжалась доктор, покручивая в руке тюбик с лубрикантом.
Когда Елена приняла требуемую позу, снова выставив свою писечку на всеобщее обозрение, Тамара Алексеевна присела у ее промежности и выдавила щедрую порцию смазки пациентке прямо между половых губ. Лубрикант был слегка прохладным, так что женщина ойкнула и подобралась.
— Ничего-ничего, - шепотом успокоила Елену доктор и ласково погладила по внутренней поверхности бедра.
— Что вы собрались делать? – дрожащим голосом спросила Елена, с ужасом наблюдая, как Тамара Алексеевна, выдавив из тюбика порцию на пальцы, размазывает смазку, будто руки моет. Женщина прекрасно и без посторонних объяснений поняла, к чему готовится доктор, но просто не могла в это поверить.
После всех этих оскорблений и унижений можно было ожидать чего угодно, но такого...
— Расслабьтесь, Елена Анатольевна, сейчас доктор вам сделает массаж.
Сашка с некоторым восторгом и завистью смотрел, как Тамара Алексеевна опустила пару пальцев его маме между половых губ и стала размазывать лубрикант по писе. Всего несколько движений – и вот мамина щелочка блестит жирным отливом, слипшиеся волоски прижались к бледной коже.
Несколько скользящих движений вверх-вниз от входа во влагалища до капюшона клитора – и обратно, а затем пара пальцев резко, по-хозяйски нырнула в манящую дырочку.
Елена шумно вздохнула и слегка приподнялась.
— Тише-тише, - успокоила ее Тамара Алексеевна, не вынимая пальцев из влагалища. Другую руку доктор положила пациентке на животик и стала массировать его круговыми движениями.
— Пожалуйста... - Елене стало не хватать воздуха, тем более что врач медленно высунула пальцы из писи и тут же быстро вогнала их обратно на всю длину, -. .. только не при сыне... пусть он выйдет.
На секунду Сашка испугался, что его сейчас выставят за дверь, и он пропустит самое интересное, но, к его счастью, Тамара Алексеевна лишь коротко улыбнулась. Орудуя парой пальцев во влагалище, доктор направила большой палец под капюшон и принялась массировать и слегка нажимать туда, где вскоре показался набухающий клитор.
Во рту у Елены пересохло, а вот между ног наоборот стало мокро. Женщина почувствовало, что, несмотря на все неприятные чувства, охватившие ее, внизу живота стала разливаться томительная тяжесть.
Писечка пустила соки, и кабинет стал наполняться влажными, чмокающими звуками, будто кто-то быстро-быстро стучал языком по нёбу. Сердце бешено застучало в тесной груди, задеревеневшие соски заныли, и с губ Елены стал срываться сладостный стон.
От каждого движения по животу по телу женщины будто разбегались электрические разряды. Мышцы влагалища стали сжиматься, обхватывая пальцы доктора, и та восприняла это за сигнал.
— Ну, теперь держись, сучка, - усмехнулась Тамара Алексеевна, и Елена поняла, что это были только предварительные ласки.
Теперь доктор не стала церемониться. Пальцы в бешеном ритме принялись долбить влажную дырку, отчего Елены, сжав челюсти завыла. Одновременно с этим доктор убрала руку с живота и лихо вставила палец в девственную попку бедной пациентки.
Глядя, как мама визжит и извивается от быстрых движений Тамары Алексеевны, Сашка почувствовал, как у него внизу живота, прямо под членом собирается тугой комок. Раньше такое с ним происходило только во время мастурбации, как раз перед тем, как из члена вырвется тягучая струя спермы. Вот только сейчас, как бы ему того ни хотелось, руки паренька сжимали смартфон, а не писюн.
— А-а-а! Хватит! – в исступлении кричала Елена, задыхаясь, но ее продолжали трахать в сумасшедшем темпе. Пальцев, долбящих ее лоно, уже стало три, да и в попе на один прибавилось, как бы сфинктер ни старался сжаться и не допустить этого.
— Получай, сучка! Получай! – рычала Тамара Алексеевна сквозь сжатые от напряжения челюсти. Пару раз случалось, что она вытаскивала пальцы из попки пациентки, но только для того, чтобы как следует отхлестать ее по ягодицам или по колыхающимся сиськам. В такие моменты крик Елены резал уши с удвоенной силой.
Как только избиение прекращалось, пальцы снова с силой вторгались в анус, горящий от проникновения. Слезы чуть не брызгали из глаз у Елены, даже не пытающейся понять, какое чувство сильнее: боль или удовольствие.
Опытными руками Тамара Алексеевна почувствовала приближение у пациентки оргазма и резко одновременно вырвала руки из терзаемых дырок. Тут же сноп брызг мощным фонтаном выстрелил из темно-красного влагалища и окотил Сашку, вздрогнувшего от неожиданности.
Следом за первым последовал второй залп эякулята, но до первого, в изобилии оросившего сыну Елены футболку, а так же немного попавшего на джинсы и лицо, ему было далеко.
Выгнувшуюся Елену трясло, как одержимую бесами, а из ее рта доносились неразличимые горловые звуки. Довольная результатом Тамара Алексеевна хлопнула ладонью прямо по раскрывшейся писечке:
— Вот так, дочка. Потом еще благодарить меня будешь.
Поднявшись со стула, доктор повернулась к Сашке:
— Дай маме минут пять-десять, пусть успокоится, придет в себя. Потом пусть одевается, и уходите.
Развернувшись к пациентке, бесстыдно развалившейся на кушетке и свесившей расставленные ноги, Тамара Алексеевна громко объявила:
— У вас, дорогуша, спазмы стенок матки от сексуальной неудовлетворенности. Если не хотите, чтобы боль вернулась, или любовника заведите, или дрочите чаще. За соседней дверью туалет, там можете привести себя в порядок.
