Живот у Елены заявил о себе еще после обеда, но тогда она просто махнула на легкое недомогание рукой, решив, что просто съела что-то не то. Однако, к вечеру дискомфорт не просто усилился, а перерос сначала в тяжесть, а после – в чувствительные колики.
«Ну надо же было этому случиться именно сегодня?» - поджав зубы подумала женщина. Она с подругой еще пару недель назад договорились встретиться в кафе, выпить немного вина, поболтать, а теперь этому плану было суждено отправиться псу под хвост.
Сперва Елена решила выпить таблетку, но потом решила, что в совокупности с алкоголем это может обернуться плачевно, а ей не хотелось весь вечер громко пукать в присутствии не только подруги, но и снующих официантов. Не говоря уже о прочих посетителях.
Так что, как бы ей того не хотелось, женщина набрала номер подруги и стала терпеливо дожидаться ответа. Елене – человеку мягкому и податливому по своей природе - не хотелось подводить Настю, которая, не смотря на то, что они были подругами, порой проявляла строгость и любила командовать.
— Алло, зая! – послышался из трубки задорный голос Насти, - Что-то ты рановато, мы же договаривались на восемь.
— Привет, Насть, - Елена немного замялась («Эх, надо было порепетировать».) – Слушай, ты только не обижайся, но я сегодня не смогу прийти. Давай перенесем на следующую неделю, хорошо.
Голос у женщины был откровенно заискивающим, но она этого не заметила. А вот интонация у голоса в динамике сразу изменилась, стала жестче.
— Это еще почему?
— Понимаешь, у меня живот что-то разболелся, - честно призналась Елена, и подруга ей поверила, поскольку знала, что та врать (по крайней мере, ей, Насте) не будет.
— Так, можешь подробнее описать симптомы? – подруга Елены сразу сосредоточилась. Настя работала терапевтом, а потому без лишних соплей взяла быка за рога.
Пару минут одна подруга «допрашивала» подругу, и та честно отвечала на все вопросы. Когда со сбором анамнеза было покончено, Настя тоном, не терпящем возражений, сказала:
— Так, слушай меня внимательно, подруга. Завтра к восьми... нет, к девяти пулей летишь ко мне в кабинет, поняла?
— Не беспокойся, - Елена попыталась увильнуть, - Может, все к утру пройдет.
— Брось ты эти штучки! Здесь я врач! – строго сказала Настя, и у ее подруги сразу же пропали всякие мысли перечить. – Завтра в девять чтоб была у меня как штык, поняла?
— Поняла, - пискнула Елена.
— С собой обязательно захвати полотенце. Запомнила? Полотенце. И Сашку с собой обязательно возьми.
— А это еще зачем? – последнее наставление настолько сильно ошарашило женщину, что она даже забыла, с кем разговаривает. Сашка был ее сыном, и Елена искренне не понимала, какое отношение подросток может иметь к ее больному животу.
— Завтра объясню, - отмахнулась Настя. – Повтори, что от тебя требуется?
— Завтра в девять быть у тебя. Взять с собой полотенце и привести с собой Сашку, - словно в трансе произнесла Елена. В ее голове начала нарастать тревога – неужели что-то серьезное? Тогда почему понадобился не муж, а сын?
— Молодец, подруга. Ладно, не буду тебя тогда задерживать – лежи, болей. Если что, выпей на ночь обезболивающее. Все, пока. Целую, - скороговоркой пролепетала Настя и завершила звонок прежде, чем подруга успела попрощаться.
На следующее утро Елена с сыном, как и было велено, без малого девять уже стояла у дверей кабинета Насти – Анастасии Михайловны – и нервно теребила в руках полотенце. Сашка, конечно, удивился, когда мать ему сказала, что необходимо его присутствие, но не возражал – уж лучше посидеть часок в поликлинике, чем торчать полдня в школе.
Наконец дверь открылась, из нее вышла предыдущая пациентка, а следом показалась медсестра и пригласила Елену и Сашку войти.
Анастасия Михайловна, одетая в белоснежный халат, сидела за столом и заканчивала что-то писать в журнал. При появлении подруги с сыном, доктор отложила записи в сторону и повернулась к вошедшим.
Тут взгляд Сашки сам собой скользнул по стройным ножкам маминой подруги – черные облегающие колготки резко контрастировали с белым халатом – от черных туфелек до того места, где их скрывала пола халата.
— Здравствуйте, Леночка, - улыбнулась Настя, - Привет, Саш.
Мать и сын поздоровались в ответ.
Анастасия Михайловна встала с кресла и, повернувшись к медсестре, сказала:
— Любочка, не пускай пока никого. Я минут на пять отойду и вернусь.
Затем отправилась к двери и рукой поманила за собой подругу:
— Пойдем, Леночка, за мной, я тебя к хорошему специалисту отведу.
Елена опешила:
— Как к специалисту? Я думала, ты меня посмотришь.
— Извини, подруга, но у меня сегодня полная запись, а Тамара Алексеевна сегодня выходная. Я ей вчера позвонила и попросила выйти специально ради тебя. Так что, будь добра, не груби ей и не перечь. Она у нас женщина строгая и не любит строптивых, так что я на тебя надеюсь.
Повернувшись к сыну Елены, Анастасия сказала:
— Это и тебя касается, молодой человек. Ты ведь хочешь, чтобы твою маму вылечили?
Сашка поспешно кивнул и выпалил «да».
— Тогда ты тоже должен слушаться доктора.
Анастасия провела подругу с сыном по коридору на лестницу, по которой они спустились в подвал. Тягостное предчувствие овладело Еленой, и она осторожно спросила:
— Насть, а куда мы идем?
— Как куда? – удивилась женщина, - На прием к доктору.
— В подвал?
— А что такого? – недоуменно спросила Анастасия, а потом, догадавшись о причине беспокойства подруги, расхохоталась:
— Ты что, дуреха, решила, я тебя в морг веду? У нас в подвале и без того помещений хватает.
Елена почувствовала неловкость за собственные глупые мысли и опустила взгляд.
— Тамара Алексеевна примет тебя в одной из подсобок, - пояснила Настя. - Понимаешь, если пациенты увидят, что она ведет прием, то у кабинета тут же вырастет очередь – и тогда плакал ее выходной.
Сашка, смиренно ступающий следом за женщинами, слушал их разговор вполуха. Этим утром парнишка опять проснулся с эрекцией, но, поскольку сегодня его распорядок нарушился, он не успел подрочить в душе и сбросить пар. Пока мать и сын добирались до поликлиники, напряжение в трусах спало, но случайный взгляд на ножки Анастасии Михайловны всколыхнул чувства подростка, и эрекция вернулась с новой силой.
Так что Сашка шел за матерь и ее подругой, украдкой поглядывая на аппетитные бедра – подчеркнутые тесным халатиком у Анастасии Михайловны и крепко обтянутыми джинсовыми брюками у его матери - и внутренне радовался, что надел тугие штаны. Уж лучше пусть его член изнывает от тесноты джинс, чем кто-то увидит его «стояк».
С некоторых пор подросток начал засматриваться на маму, но не так, как обычно смотрит сын, а как мужчина смотрит на женщину. Он стремился поймать тот момент, когда Елена неосторожно нагибается или приседает, чтобы увидеть хоть чуть-чуть из того, что не показывают девочки.
И пусть удача пока так и ни разу не улыбнулась Сашке, он все равно каждый раз, как только наваждение возбуждения проходило, чувствовал стыд и злился на самого себя за столь неподобающее поведение.
Вот и сейчас Саша «облизывался» при виде двух аппетитных попок, так близко покачивающихся от паренька, с одинаковым удовольствием наблюдая за движением ягодиц и Анастасии, и Елены. Впрочем, отголоски неловкости все-таки заставляли его больше внимания уделять заднице доктора, хотя, на вкус Сашки, попка его мамы была несколько привлекательнее.
Вскоре троица во главе с Анастасией Михайловной остановилась у одной из многих ничем непримечательных дверей. Доктор легонько постучала костяшками по дверному полотну и громко спросила:
— Тамара Алексеевна, вы здесь?
Несколько секунд никто не отвечал, и Елена уже было решила, что визит к врачу придется отложить, но тут тишину подвала нарушил резкий и сухой щелчок дверного замка. Дверь открылась, и в проеме появилась высокая худая женщина с узким лицом, усеянном паутинками морщин.
Трудно было на взгляд определить ее возраст, но Елена решила, что доктору никак не меньше пятидесяти. Небольшая грудь пряталась в старомодный бюстгальтер, острыми чашечками слегка оттопыривавшими халат, а ноги скрывали непрозрачные колготки телесного цвета, которых женщина не видела в продаже уже лет двадцать.
Короткие волосы Тамара Алексеевна, скрывая седину, выкрасила в кричащий огненно-рыжий оттенок, а узкие губы – в ярко-алый цвет, который так обожали проститутки в девяностые. Если бы не бледно-голубые глаза с хищным прищуром, излучающие угрозу, женщину можно было бы принять за клоуна-пенсионера.
Ее холодный и быстрый взгляд оценивающе скользнул по Елене и Сашке. На Анастасию Михайловну доктор не взглянула.
— Здравствуйте, Тамара Алексеевна, - заискивающе улыбнулась Анастасия, - Вот привела вам мою подругу Лену и ее сына Александра.
— Здрасьте, - полушепотом поздоровалась Елена и даже чуть присела. От грозного вида доктора, больше похожей на генеральшу, женщине стало неуютно. Судя по тому, как тихо пропищал-поздоровался Сашка, у него врач вызвала схожее впечатление.
Вместо приветствия Тамара Алексеевна демонстративно согнула руку и пару секунд изучала циферблат изящных часов на запястье. Затем подняла лицо и пристальным взглядом впилась в глаза Елены, невольно скукожившейся от этого строгого взора.
— Вы опоздали на три минуты, - сухо заметила доктор.
