- Всерьёз я никогда не смела об этом думать. Разве что только мечтать… Но… – девочка осеклась на полуслове и едва не заплакала. – Ведь я совсем ничего не умею делать из того, что должны уметь настоящие артисты!..
- Брось! Никогда не поздно всему этому научиться. – уверенно произнёс Чарльз и сделал новый глоток чаю.
- Но я… – Адель непонимающе захлопала своими голубыми глазками и посмотрела теперь на Круда.
Клоун молча дважды утвердительно кивнул ей в ответ. Затем он опустил глаза и шумно отхлебнул из чашки. В этот момент гостье впервые показалось, что вовсе не он тут принимает решения, а его говорящая кукла.
Однако только что озвученное в её адрес предложение настолько вскружило ей голову, что она не придала этому значения.
- Хорошо, я согласна!
- На что согласна? – строго переспросила кукла, глядя исподлобья на девочку в старом бедненьком платье.
- На всё… На всё, чтобы стать настоящей артисткой! – уверенно выпалила Адель и громко разгрызла оставшийся кусочек сахара.
Чарльз надменно ухмыльнулся и тряхнул головой.
- Гм! А ты молодец. – впервые подала голос Моника. – Мне кажется, ты девочка не промах!
На минуту над столом повисла гнетущая пауза. Чарльз всё это время испытующе разглядывал Адель, но она уже научилась выдерживать этот его взгляд. Моника тоже на неё смотрела, но с некой покровительственной усмешкой.
Гостья до конца всё понимала, но чувствовала, что скоро всё прояснится. Она догадывалась, что предложение это связано не совсем с цирком и даже не с театром, о котором она почти ничего не знала, а с чем-то неведомым ей. Страх и тревога на мгновение настигли её, однако она на удивление легко с ними справилась.
Внезапно она явственно осознала, что готова к чему-то совершенно новому и неизвестному, чем бы оно ни являлось. Пусть её новая жизнь будет не такой гламурной и пафосной, как многие думают об артистах! Пусть в ней будут свои невзгоды и трудности. Но ей отчаянно не хотелось возвращаться к тому невесёлому бытию, в котором она повзрослела.
- Ну, что ж… – прервал затянувшуюся паузу Чарльз. – Круд, Моника, покажите ей…
- Смотри и учись, красотка! – подмигнула с лукавой улыбкой кукла в дорогом платье, слезая на пол с высокого для неё стула. – Совсем недавно я тоже была замарашкой вроде тебя, но ты взгляни на меня теперь!.. – в её голосе слышались гордость и самодовольство.
Клоун наклонился, взял Монику на руки и усадил себе на колени, спиной к себе. Ноги куклы при этом широко раздвинулись, но её это нисколько не беспокоило.
Круд поправил волосы на её голове и несколько раз ласково погладил рукой по макушке. Девица закрыла глаза и расслабилась. А спустя минуту уже вольготно разлеглась в объятьях взрослого мужчины.
Он не переставал ласкать и гладить её. Сначала по голове, затем по вискам, щекам и шее. А вскоре одаривал прикосновениями и холмики её маленьких грудок, что так волнительно двигались под платьем в такт её дыханию.
И вот мужские пальцы расстегнули несколько пуговиц на декольте и широко распахнули его. На свет показались две небольшие идеально гладкие сисечки, молочно-белого цвета.
Круд провёл руками по этому великолепию, а потом осторожно сжал сразу оба малиновых столбика нежных сосочков. На это девушка ответила протяжным стоном на выдохе. Ей явно доставляли удовольствие эти постыдные ласки.
Адель смотрела на всё, затаив дыхание. Узри она что-то подобное каких-нибудь полгода назад, тут же в слезах убежала бы прочь. Такое желание возникло у неё и сейчас, но она без труда прогнала его. Потому что одновременно почувствовала совершенно иное, до сих пор не знакомое, но такое манящее чувство, велящее не перечить, поддаться постыдному искушению и продолжить созерцание этого интимного действа.
А дальше стало ещё интереснее. Не переставая ласкать девичьи грудки одной рукой, другую мужчина запустил Монике под подол и приподнял его, оголив низ красивого животика и абсолютно безволосое межножье.
Сдвигать бёдра кукла и не подумала. Толстые пальцы Круда, медленно пройдясь по их внутренней стороне, коснулись слегка приоткрытых половых губок. Он стал плавно, но настойчиво массировать нежные валики, чем доставлял их хозяйке неподдельное удовольствие.
В ответ она раскинула ножки ещё шире, в порыве страсти желая подставить под долгожданные ласки свою маленькую кукольную прелесть. Огромный перст мягко придавил головку крошечного клитора, затем начал умело ублажать его неторопливыми круговыми движениями.
Моника наслаждалась и возбуждённо всхлипывала. А Адель в оцепенении наблюдала за реакцией развратной куклы на то, что с ней делают, и, по правде сказать, ужасно завидовала ей. Она несколько раз пресекала свои попытки опустить руку под стол и украдкой потрогать себя там. Но делать это в гостях было бы как-то слишком неприлично.
Круд при этом тоже наслаждался. Он закрыл глаза и вскинул голову. На его лице читались блаженство и нега, которые он испытывал, прикасаясь к увлажнившимся интимным местам гламурной красавицы. Её красивая юная щелочка обильно изливалась тягучей прозрачной смазкой.
Адель была не в силах произнести ни слова. Зрелище разврата настолько заворожило её, что она не смела даже пошевелиться. Её никто не удерживал, и дверь фургона наверняка не была заперта. Вот только сбегать или уходить ей совсем не хотелось.
Она сознавала, что всё, что происходит как-то связано с той артистической карьерой, что ей недавно предложили. Но это нисколько не отталкивало её, а наоборот влекло. И нарастающие сладостно-томительные спазмы где-то внизу живота становились невыносимыми. Они напрочь лишили наивную красотку воли, заставили позабыть обо всём.
- Мне кажется, она готова. – произнёс неожиданно Чарльз. – Круд, давай её сюда…
Говорящая марионетка отодвинулась немного от стола вместе со стулом и залезла ногами на сиденье. Клоун послушно встал, удерживая Монику руками за широко разведённые бёдра. Затем он поднёс разомлевшую куклу к своему боссу. Повинуясь его властному взгляду, поставил девчонку перед ним на четвереньки прямо на стол. Затем он снова закинул опустившийся было подол платья ей на спину, оголив две округлые половинки маленькой попки.
Чарльз тем временем расстегнул штаны и приспустил их. Адель видела, как он сжал в кулаке что-то, свисающее у него между ног, и принялся разминать, в упор любуясь безропотно подставленной ему девичей наготой.
Потом он подался немного вперёд, свободной рукой притянув к себе белую попку субтильной красотки. Его набравший силу отросток устремился вперёд и погрузился целиком в оголённую плоть Моники. Та в ответ вздрогнула и издала тихий стон. Адель от удивления выпучила глаза и шумно сглотнула слюну.
Теперь Чарльз взял девицу обеими руками за ягодицы и начал двигать задом, заставляя свой введённый в неё орган яростно будоражить чувственные фибры юного лона. И чем тоньше и протяжнее она взвизгивала, тем всё более рьяно он вгонял в неё своё орудие.
Адель охватило настоящее оцепенение от этой сцены. Однажды она уже лицезрела подобное. Как-то раз, когда она поднялась в номера над трактиром, чтобы забрать в стирку грязное бельё, дверь одной из комнат оказалась приоткрыта. Там на кровати стояла совершенно голая женщина и точно так же, как делает сейчас Моника, подставляла мужчине свою попу. А тот усердно раз за разом будто заталкивал в неё что-то.
Конечно, тогда девочка ничего не поняла. Ей отчего-то безумно захотелось подойти поближе и рассмотреть всё как следует. Однако она постеснялась. Зато сейчас такое же действо происходило прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки. И устоять от соблазна удовлетворить своё любопытство Адель уже не могла.
Взглянув на занявшего своё место Круда и на найдя в его взгляде осуждения, она вытянулась и подалась немного в сторону, чтобы как можно лучше рассмотреть все детали происходящего таинства.
Она увидела, что странный продолговатый предмет на самом деле входит Монике вовсе не в попу. Он без труда и довольно смело проникает в её влажное естество, широко раздвигая пухленькие складочки её хорошенькой писи, и мягко скользит среди податливых розовых лепестков. А они потом покорно следуют за твёрдым стержнем, когда тот, блестящий от соков, показывается наружу, чтобы тут же вновь ринуться в чувственную глубь.
Восторженные стоны Моники, ритмичное скрипение стула, на котором стоял Чарльз, и его натужно-довольное сопение не могли оставить равнодушным пубертатное либидо Адель. Девочка так возбудилась, что уже была не в силах сдерживаться. Она отчаянно сжала бёдрами свою сунутую между ног ладошку. От этого стало чуточку легче, но лишь чуточку. Хотелось гораздо большего! Вот только она сама не знала, чего именно.
Круд старался не смотреть ни на неё, ни на страстно сношающуюся парочку. Он сидел на своём месте и молча глазел на свою опустевшую чашку.
Чарльз же не унимался и шпилил Монику так, что её белая попка сотрясалась словно пуддинг, когда он снова и снова припечатывал к ней свой поджарый живот. При этом раздавались всё более звонкие шлепки плоти о плоть и шумное хлюпанье. Всё это заглушалось нарастающими по громкости и тональности стонами возбуждённой куколки.
Ощетинившийся вздутыми прожилками мужской член нагло и бесцеремонно вторгался в трепетные недра на всю длину, заставляя мелкие капельки смазки разлетаться по сторонам и орошать окружающие предметы.
Адель жадно внимала акту соития со столь близкого расстояния, что прохладные брызги долетали и до её лица. Когда одна из них попала ей на веко, она моргнула, но не отстранялась. А потом тайком слизнула ту, что прилетела ей на верхнюю губу. Её солоновато-мускусный привкус начисто вскружил озабоченной девчонке голову.
