— Тебе чего? — подняла девушка голову, будто и забыв про него. Она уже переоделась, была в домашней футболке и трениках, большая, почти взрослая тётка с большими сиськами и задницей. Видя её, такую официальную и взрослую, он бы самому себе не поверил, что полчаса назад бороздил языком по её щёлке, а она извивалась и стонала.
— Я пойду, наверно? — спросил он разрешения.
— Вали! Только... — он вернул голову в проём, ожидая конца фразы. — Помни — никому! — погрозила она ему кулаком.
Витя свалил. Кто бы что ни говорил, но день сегодня выдался у него эпичным. Таким, который остаётся в памяти на всю жизнь огромным жирным событием. Отлизать одной однокласснице, увидеть письку у другой, даже потрогать её за ногу, хоть и мельком! Дрочить ему было не передрочить на такие воспоминания! Порошков ощущал себя счастливым и взрослым. У него настоящая девушка, даже две. Пусть не его, но ведь почти его. Если он видит и лижет их пилотки, то кто он им, разве не их парень?! Анька сказала «лизун». Пусть так, но это больше, чем он имел за всю предыдущую жизнь. И эти свежие воспоминания были восхитительно прекрасны. Даже кожа лица у него пахла Анькиной писькой, сладковатый приторный запах обволакивал нос, навевая яркие образы. Ошалевший от радости и впечатлений, весь день и вечер он не находил себе места, ежечасно уединяясь в туалете, чем привлёк внимание матери, решившей, что у него понос и отравление, и потому был награждён стаканом Смекты.
***
Теперь Вера отказывалась на него даже смотреть, а Анька косила взгляд насмешливо и враждебно. Витя недоумевал — сделал всё, как просили, и оказался крайним. Теперь уже ему было впору забеспокоиться — если девки распустят слух, что он — пиздолиз, проходу ему в школе не будет, но уже от парней. Осознав опасность, которую ранее не рассматривал, Витя совсем загрустил, проклиная свою бесхарактерность и гадких непредсказуемых баб.
Ко всему прочему, Вера не разговаривала с Анькой и даже отсела от неё на другую парту, что было равносильно объявлению полного разрыва. Одноклассники шушукались, недоумевая, какая кошка пробежала между давними подругами.
На перемене Витя набрался смелости и цыкнул Аньке, чтобы подошла. Та заметила и нехотя отделилась от подружек:
— Чего тебе?
— Ты это... хотел попросить.
— Ну, что тебе?
— Сама никому не рассказывай! — шмыгнул он носом.
Анька понимающе ухмыльнулась, покосившись на других одноклассников, и процедила тихо:
— Что я, дура? Но и ты молчи! Верка на меня обиделась, видел?
— Ага! Ну ничего, помиритесь!
— Слыхал бы, что она мне вчера наговорила! Да после такого больше... никогда! — зло зашипела девушка. — Всё, вали, Витя! — фыркнула она и отошла, будто от навозной кучи.
У Вити немного отлегло. Эти половые взаимоотношения напрягали его уже на второй день своего появления. По Вере он продолжал сохнуть, но теперь, кроме её премилого личика, то и дело, затмевая всё, вставала картинка её почти безволосой письки, мелькающей между брыкающихся ног.
«У Верки и такая писька! Чудеса!» — сладостная и неотвязно преследующая картина.
«Жаль, что не удалось полизать, наверное, она должна быть сладкой», — мечтал парень.
***
«Что делаешь?» — сообщение пришло от необычного адресата. Собственно, у Вити этого номера и не было в адресатах. Хорошо, что та сторона подписалась: «Витя, это — Анна Столярова!».
«Где-то взяла мой номер», — рассеянно подумал Витя и ответил:
— Да ничем таким.
— Приходи в гости! Помнишь, где живу?
Витя долго смотрел на экран, перечитывая сообщение. В голове теснились предположения, одно смелее следующего. Но и страх разоблачения был ещё свеж. Его зовёт к себе Анька?! Одна она или с Веркой? А вдруг там другие девки, и они устроят ему забег по кругу? Он слышал о таком. И боялся стать таким дежурным пиздолизом, которого девки не принимают всерьёз. Даже язык от нервов заныл, и он почесал его о зубы.
— Когда?
— Сейчас.
— Иду. — может, всё было и сложно, но от вызовов мужчина не должен отказываться, даже будучи школьником.
***
Анька была не в себе. Молча запустила парня в дом. Кроме них никого не было. Витя выдохнул. Одета она была как и прошлый раз, в футболку и лёгкие треники, натянутые на её большой круглой заднице.
— Знаешь, что я подумала? — нервно обратилась к нему девушка, немного походив по комнате.
— Что?
— Ты же по Верке сохнешь?
— Да уж, скажешь! — запротестовал Витя. — Ничего не сохну. Ну, нравится. Немного.
— Ну вот. А она тебя ни во что не ставит. Не замечает?! Так?
Витя молчал.
— Давай мы изобразим, что дружим! Не в школе, конечно, а так, под окнами у неё погуляем, ко мне будешь приходить, уроки делать. Она рано или поздно узнает. Заревнует, а я потом такая: «Забирай, Витя мне не нужен!» И всё, мы снова подруги, и ты получаешь свою Веру тепленькой. Можешь мне поверить, она к парням совсем неравнодушна, просто скромная очень, стыдливая!
— А мне что делать?
— Ну, посиди немного. Потом погуляем. Думаю, через пару недель всё получится.
— Давай! — пожал плечами Витя. Он слабо понимал ход мыслей девушки, слишком сложно и витиевато это звучало, как события какого-то сериала.
— Вот и хорошо! — обрадовалась Анька. Захлопотала. Предложила чаю, достала печенье, усадив Витю за стол. Он ел и удивлялся такому вниманию этой девочки, выше его на голову и настолько же шире.
— Витя, а можно спросить? — тихим вкрадчивым голосом обратилась к нему девушка.
— Валяй!
— Когда мы это делали, тебе самому как?
Вот такой был вопрос, но Витя всё понял без пояснений.
— Понравилось.
— Правда? — глаза Аньки засияли, она чуть не подпрыгнула на стуле. — И мне, Витя! Тоже очень! — она навалилась грудью на стол напротив парня. Он уставился на её груди, развалившиеся перед ним большими наполненными баллонами. — Хотел бы ещё?!
Вопрос был тоже без конца, но он ответил только одним энергичным кивком, отложив остатки печенья и сглотнув сделавшийся сухим комок.
— Тогда пойдём?! — с затаённой надеждой попросила Анька.
Он снова кивнул и молча поднялся. Девушка тоже встала, шумно вздохнув, подошла к нему вплотную, взяла за руку и потянула за собой.
Она повела его уже в знакомую комнату. В этот раз даже не просила отвернуться, подошла к кровати, стянула с себя штанишки вместе с трусами, наклонившись так, что Витя заметил половинки пирожка, сдавленные между булок. Потом бухнулась на кровать, развела ноги и призывно посмотрела.
Он присел у её ног. В этот раз пилотка выглядела иначе. Она была не слипшейся, как тогда, а вполне себе раскрытой. Валики, покрасневшие внутри, немного развалились, открывая пунцово-красные внутренние складки. Клитор, а это совершенно точно был он, теперь Витя не сомневался, розовеньким стерженьком выступал из валика окружающей кожи. Мысль обожгла Витю: Анька дрочила! Вот поэтому тут теперь так набухло и покраснело!
— Ну что?! — вернула она его из своих мыслей.
Витя со вздохом наклонился и принялся за дело. Анька сразу схватила его за голову и стала нажимать и двигать её туда-сюда, заставляя его лизать в определённых местах. Почему-то ей нравилось с одной стороны клитора, и туда она заводила его голову наиболее часто. Размазывая свои соки по его лицу, вжимая его голову в себя, Анька кончила очень быстро. Но не так сильно, как в первый раз.
Витя думал, что сейчас она его отпустит, и всё кончится. Но не тут-то было. После минутного отдыха Анька закончила:
— Витечка, а можешь ещё разик?
Он покорно согласился. За следующим разиком последовал ещё один и ещё. Витя лизал и уже сбился в подсчётах, сколько раз эта жадная до наслаждения девушка заставляла его щекотать свою щель. Стеснение совсем оставило её, так что под конец ноги её оказались у него на спине, она прижимала ими его голову, вдавливая его лицо в расхрюстанное множеством оргазмов и бесконечным истечением слизи влагалище.
Анька дёргалась, глухо стонала, пощипывая свои соски через футболку и закусывая язык. Наконец, Витя взмолился и отполз, не чувствуя ни губ, ни языка. Анька была где-то на полпути и взревела, не кончив. Её палец воткнулся в перегретую пилотку и быстро-быстро замелькал по щели. Ноги вытянулись в струнку, и, напрягшись всем телом, до вздутых на шее вен, она с мучительным выдохом кончила ещё раз, уже совсем не смущаясь находящегося рядом парня.
Витя вытирался, поражённый такими изменениями в Аньке. Чопорная одноклассница, с пренебрежением всегда относившаяся к ребятам, вдруг оказалась горячей страстной бабой, без стеснения раскрывшей перед ним всю подноготную.
Аня, не открывая глаз, лежала, сложив руки на животе:
— У меня теперь там болит внутри, — пожаловалась она.
«Ещё бы, столько кончать!» — хотел сказать Витя, но промолчал. У него всегда от долгой дрочки тоже болели и яйца.
— Ну что, пойдём гулять?! — шмыгнул он носом.
— Ох, Витя... — замялась Анька, открывая один глаз. — Я сейчас не могу. У меня болит всё, мама скоро придёт, уроки делать надо. Да и тебе уже пора, да?
Она не делала попыток укрыться, и Витя, как дурак, таращился на её влажную красную щель, ощущая мощный стояк. Определённо, ему было чем заняться дома, и он быстро попрощавшись, отправился восвояси.
