**
- Эй, Порошков, подойди!
Крупная и резкая Анна Столярова, рано и мощно оформившаяся девочка, выше Вити на голову, стояла в компании со своей пока куда более скромной в теле подружкой Верой Дмитриевой. Она махала рукой, приглашая парня подойти:
— Сюда-сюда!
— Ну, чё? — нехотя подошёл Витя, рефлекторно вобрав голову в плечи. В этом классе резко подросшие за год девочки вдруг стали задиристее и сильнее парней, оставшихся, по большей части, маленькими щибзиками. Могли и вломить.
— Порошков... Витя. Тебе нравится Вера? — вопрос бил наотмашь, и парень покраснел, плотно залившись пунцовой краской. Ему можно было больше ничего не отвечать. Видя его крайнее смущение, Вера, худенькая, но очень красивая девочка с высоким лбом, светлыми вьющимися волосами и выпуклыми рельефными губами, густо красными без всякой помады, тоже смутилась и отвернулась, коснувшись руки мощной, бабообразной и резкой подруги...
— Ань, не надо! — прошептала она.
— А что? Ему в кайф будет! — пообещала Анька, дёрнув подругу за рукав. — Им такое нравится!
Что там нравится «им», Порошков мог только догадываться. Девочки недоговаривали, намекая на что-то, известное только им, как подпольщики.
— Вот что, Порошков! Ты же не трепло?! — тяжёлая ладонь Аньки ощутимо легла на плечо парня. Её грудь оказалась всего в паре сантиметров от его носа. Она смотрела на него сверху вниз, как на муравьишку.
— Вот ещё! — храбрился пацан.
— Вот и мы так думаем! И Верка тебе нравится? Так? Тогда у нас к тебе одно предложение! Ты парень сообразительный, языкастый...
Вера прыснула в ладошку и сама покраснела. Витя насторожился.
— Так вот, хотим проверить одну теорию! А она, как водится, проверяется исключительно практикой, как частенько говаривал наш дорогой друг и товарищ Иоганн Вольфганг фон Гёте! Согласен помочь?
— Что за теория? — переспросил парень, переминаясь с ноги на ногу. К немцам у него была глубокая неприязнь.
— У тебя сейчас как со временем, свободен? — вместо ответа вновь озадачила парня Анька.
— Да, до вечера, — пожал плечами Витя.
— Тогда пойдём с нами, мы тебе дома всё расскажем!
— Прямо сейчас? — уточнил парень.
— А когда?! — добила резонным вопросом большая девочка.
***
Парень, пиная камешки, молча плелся за подружками, которые без устали шушукались, бросая на него быстрые осторожные взгляды, прыскали от смеха и спорили между собой. До Вити доносились только обрывки:
— Ты что, дура?
— А вдруг?
— А если?
— Пахнет...
— Мне будет стыдно!
Последнее часто повторяла Верка, хватаясь рукой за подружку, будто призывая остановиться и передумать, и умоляюще заглядывая ей в глаза.
— Напрасно я тебе всё это рассказала! — вдруг громко и в сердцах высказала подруге Вера и даже, обидевшись, хотела тут же сбежать, но та поймала её за рукав, силой вернув на свою тропинку. Все же весовые категории у них сильно отличались не в пользу худенькой Веры.
Порошков тащился сзади со своим рюкзаком, не представляя, что девчонки задумали, но сердце его учащённо билось из-за скорого прикосновения к девчачьей тайне и просто наличия так близко самой Веры, её прекрасной светлой челочки, нежно спадающей на гладкий светлый лобик и нежные тонкие бровки. Он косился на её профиль и тяжело, влюблённо вздыхал.
Зашли в подъезд. Третий этаж. Шумно дыша, они столпились у двери, пока Аня искала в сумке ключи.
— Мамка сегодня до вечера, — пояснила она остальным ситуацию.
Соседняя дверь открылась, выглянула женщина в голубом халате, осмотрела школьников и деловито переспросила:
— Аннушка, это твои друзья?
— Да, Зинаида Матвеевна, это одноклассники, нам проект надо сделать, вот собрались, — отчётливо проговаривая, пояснила Анна, открывая попутно дверь. — Заходите! Всего доброго! — последнее предназначалось соседке.
В узком коридоре они потолкались, снимая обувь и вешая куртки. От девочек пахло... девочками, и от неожиданной близости и некой интимности у Вити встал. Он технично выправил беспорядок вдоль ноги, чтобы тот не топорщился, и боком проследовал за девочками в большую общую комнату. У Анны он никогда не был, как и у Веры, если честно, поэтому с интересом разглядывал обстановку. За исключением большого телека, ничего примечательного замечено не было: фотографии на стене, книги, журналы. Всё как у всех.
Девочки оставили его одного, сами уединились на кухне и там гремели чашками и громко шушукались. Потом всё прекратилось. Торжественно появилась Аня, за ней, стушевавшись и не зная, куда спрятаться, кралась Вера.
— Садись! — приказала хозяйка. И Порошков прижал зад к дивану. — Смотри! — Аня сунула ему под нос телефон и ткнула пальцем. Пошёл видеоролик. Витя тупо смотрел несколько мгновений, пока не понял, что видит: на экране, широко раздвинув ноги, лежала взрослая женщина с большой грудью в лиловом бюстгалтере, трусов на ней не было, и всё, что там у неё было, видно. А на коленях перед ней сидел мужик и своим скрюченным языком касался топорщившегося пупырышка на вершине её необъятной письки, тянущейся от живота спереди до самого зада.
— Ну и что?! — недоумённо повёл плечами Порошков. Этим он хотел сказать многое: и что знаком с подобными видео, и что знает, что происходит, и не видит в этом ничего экстраординарного.
— Ты до конца смотри! — настаивала Анька.
— Тут долго, — ткнув в экран, запротестовал Витя, тем более что член его, и так приподнятый, такие видео спокойно переносить не мог и неприятно щемился в трусах.
— Ну, перемотай! — Анька выхватила телефон, потыкала, перекручивая, нашла нужное место и вернула его Вите. — Вот тут!
Картинка почти не изменилась: мужчина всасывал полным ртом промежность женщины, а та, до этого лежавшая спокойно, начала извиваться и стонать, а потом затряслась всем телом, дёргая ногами, сжала руками собственные груди и довольно растеклась по ложу.
— Ну, кончила! — констатировал Витя.
— Ну, кончила! — передразнила Аня, вырывая у него телефон. — Вот что... М...
Вера снова умоляюще вцепилась в подружку руками.
— Да не ссы! — остановила её Аня. Глаза её нехорошо и лихорадочно блестели.
— Вот что! Мы хотим так же! — выпалила она, выдохнув сама, поражаясь своей отваге и наглости. Чуть помолчала и уточнила, на случай, если Витя не понял: — Чтобы ты нам также сделал!
— Да, давайте! — Витя ответил тут же, даже не думая, и снова залился краской. Ему сразу представилось, как он лижет Вере пилотку, и в душе его расцвели тюльпаны.
— Ну вот! — Анна радостно пихнула подружку в бок, та закрыла лицо руками, стыдясь. — Он согласен!
Судя по её собственной растерянности, что делать дальше, она не представляла. План, родившийся после горячих перешёптываний с подружкой, навеянный просмотренным ими ранее тем же видео, был продуман только до этого дерзкого предложения, и это уже оно само теснило дыхание отчаянной смелостью и немыслимостью. Найти самого безобидного парнишку, у которого симпатия к одной из них — сделано. Заручиться его согласием — готово! А что делать дальше, когда согласие было так легко и быстро получено, они даже не придумали.
— Сейчас! — заметалась Аня. — Ты посиди ещё! Мы... Мы сейчас придём! — схватила Веру за рукав и снова утащила на кухню.
Ошарашенный происходящим Витя остался сидеть, сложа руки на коленях, вытянувшись в струнку, на всё готовый и терпеливо ожидающий. Перед его мысленным взором стояла огромная широкая писька женщины из видео, и он пытался разместить её вид и размер между аккуратных ножек своих одноклассниц. Получалось нечто монструозное, и ему совсем не верилось в собственную фантазию.
— Это у старых баб такое, а у девочек должно быть маленькое, — успокаивал он себя. Испытание волновало его, и он переживал, сможет ли всё сделать правильно, чтобы девочки «кончили». Ведь им этого и надо было — «кончить». Непроизвольно он посасывал кончик своего языка, представляя, как тот касается чужой, восхитительной и недоступной женской письки. Член больно выпирал в штаны, заставляя парня ёрзать.
Девчонки снова появились.
— Так! — распорядилась Аня. — Верка не хочет первая, тогда я! — храбро резюмировала она. И снова растерялась. — Где? Здесь? Нет! Пойдём в спальню к родителям! Нет! Давай ко мне в комнату! Вера, ты тут! Жди! Мы тебя позовём! Идём! — она схватила парня за руку и потащила за собой, на ходу приговаривая: — Только ты — могила, никому! Слышишь! А то я тебе покажу, ты у меня попляшешь!
Она затолкала парня в комнату, оказавшуюся девчачьей спальней с розовыми обоями, мягкими игрушками в шкафу, фотографиями каких-то смазливых корейцев на стене и разбросанными везде вещами. Походя, Анька пнула попавшийся под ногу комок вещей и направилась к стоящей у стены узкой кровати, разобранной, со скомканным одеялом и перевёрнутой подушкой.
— Не обращай внимания на беспорядок, — по-хозяйски комментировала она. — Надо убраться! — раскидала вещи около кровати, расправила и застелила её одеялом, потом повернулась к стоящему рядом парню и скомандовала: — Отвернись!
Витя послушно встал к ней спиной. Послышался шорох, потом скрип кровати и новая команда:
— Давай, поворачивайся!
Витя повиновался.
Анька лежала, развалившись поперёк кровати, опираясь спиной на стену. С виду она оставалась одетой — школьная блузка с белым лифчиком на большой груди, чёрная юбка до середины колен. Даже кофта на плечах оставалась на месте. Но ниже на ней уже не было колготок, и чутьё подсказывало Вите, что и трусов тоже. Ноги девушка раздвинула, выжидательно расставив колени, но всё остальное оставалось целомудренно прикрыто. Наверное, подразумевалось, что парень должен добраться до нужного места сам.
