— Не торопись, — прошептала она, лукаво поглядывая за спину одним глазом, — все, что ты видишь — сейчас твое.
Он выдохнул — резко, как будто ее слова обожгли его. На этот раз он двигался медленнее, осознаннее. Енька закрыла глаза, изображая томный стон, но внезапно поймала себя на том, что ее собственная спина выгнулась в ответ — тело обманывало мозг, подчиняясь ритму.
— Ты как? — спросил клиент.
— Как надо… — сбивчиво пробормотала Еня, — ты все делаешь… как надо.
Когда он снова затих, обмякнув на ней, Женька аккуратно выскользнула из-под него и побежала в душ. Купюры, которые он сунул ей в руку перед уходом, пахли духами с оттенком чего-то лекарственного.
Памятуя, что второй клиент должен был быть из соседей, Еня пристегнула себя наручниками к кровати в комнате, которую ей выделил дед Миша, надела повязку на глаза и встала раком.
Сквозь черную ткань она ничего не видела, и только слышала, как к назначенному времени пришел клиент, сходил в душ и только после этого зашел к ней в комнату.
— Я же говорил, что из тебя получится отличная шлюха, — слышит она знакомый голос.
«Тот самый, что первым меня трахал, когда я начала работать на Виталика», — вспомнила она.
Она замурлыкала, не в силах сдерживать возбуждения. Мужчина встал коленями на кровать, от чего та жалобно скрипнула, и взял девушку за волосы.
Холод металла наручников врезался в запястья, но Еня лишь глубже вжалась в подушку.
— Признайся, ты об этом мечтала? — его пальцы впились в ее бедра, грубо приподнимая их выше. Еня подавила стон, когда ногти врезались в кожу, но губы сами собой сложились в улыбку:
— Мечтала, чтобы вам было хорошо…
— Лживая потаскуха, — хмыкнул клиент и положил руки на ее ягодицы, раздвигая и пошире.
Еня застонала. Мужчина аккуратно, но без лишней бережливости вытащил пробку. Когда она издала небольшой «чпок» Енечка смущенно хихикнула.
— Хочу оттрахать тебя в задницу так, чтобы ты завтра ходить не могла, — грубо заявил он. — Но, боюсь, ты меня больше не примешь.
— А вы не бойтесь, — хрипло сказала Еня, — просто смазки побольше… вон там на тумбочке.
Вскоре она почувствовала, как на ее дырочку льется густая холодная смазка и прогнула спинку. Мужчина немного поиграл с ней пальцами, но долго сдерживаться не смог: Еня ощутила головку его члена, которая прильнула снаружи.
Давление. И еще. И еще. Проваливается внутрь, пока Женькины руки прикованы к кровати — ни закрыться, ни защититься. Еня сладко застонала.
— Ты в порядке? — грубовато спросил мужчина, аккуратно двигая бедрами, но Еню уже было не обмануть: она почувствовала заботу за этим голосом.
— Не бойтесь, — прошептала она, выгибая спину, чтобы облегчить его движения. — Я здесь для вас.
Ее ответ будто обезоружил его. Движения замедлились, ладонь неожиданно мягко легла на поясницу.
— Ты… не такая, как другие, — пробормотал он, и в голосе впервые проскользнула неуверенность.
Еня повернула голову, хотя повязка скрывала его лицо.
— А вы — именно такой, как я любила в книгах читать, — соврала она сладким голосом, чувствуя, как его дыхание перехватило. — Прекрасный разбойник.
Он замер, потом резко притянул ее к себе, вколачивая член на всю длину. Но Еня уже знала — это не злоба, а жадность.
Долгое время не было слышно ничего, кром его утробного рычания, Енькиных сладких стонов и визгов и грязных, превращающих мысли в кашу шлепков плоти о плоть.
Он трахал ее довольно долго — к счастью, Еня тренировала попку не меньше. Через полчаса он наконец ускорился — и девушка ощутила, как в ее попку изливается горячая жидкость.
Потом он снова заткнул ее пробкой.
— Спасибо, — выдохнул он, расстегивая наручники. Его пальцы дрожали.
— Это я должна благодарить, — она приподнялась, снимая повязку, но он уже торопливо одевался, избегая взгляда.
На тумбочке остались купюры, аккуратно сложенные под пепельницей деда Миши. «Дал больше, чем договаривались», — отметила она с удовольствием, пряча деньги в карман.
Распрощавшись с дедом Мишей, Еня пошла к лифту и вернулась в квартиру. Виталик, словно преданный пес, на цыпочках подбежал к ней с тапочками. Она разулась, убрала часть одежды в карман куртки и легла на диван. Виталик лег слева.
— Ну как? — спросил он.
— Шесть тысяч заработала, — хвастнула девчонка и поиграла бровями.
— Ничего себе, — пробормотал Виталик, укладывая голову на подушку.
Какое-то время они молча лежали.
— Вот черт, — проворчала девушка, — пробку-то не вытащила…
— Из попы? — вытаращился Виталик. — Как ты забыть про нее могла?
— Привыкла, — пожала плечами девушка и зевнула.
Вставать ей было лень, и она решила, что вынет ее завтра. А то там еще и сперма… и киска вся в сперме… мыться… лень.
— Так чего ты лежишь? — прошептал ее брат.
— Лень мне, — вяло огрызнулась Енька, — завтра подмоюсь.
— Пиздец, — с отвращением заявил Виталик. — Как… не знаю. Шалава какая-то грязная.
Женя вдруг разозлилась.
— Шалава значит? — шепотом сказала она. — Сейчас ты меня тогда и подмоешь, чистенький ты наш.
— В смысле? — опешил парень.
— Я-зы-ком.
Виталик зло усмехнулся и отвернулся от девушки. Ее это разозлило еще больше.
— Я ведь, блять, не шучу, — зловещим шепотом сказала она, — не подмоешь меня язычком — оставлю твою маму помирать.
Виталик резко развернулся в кровати.
— Врешь.
— Нет.
— Ты не сделаешь этого. Это… бесчеловечно. А ты… добрая.
— Ах так? А обманывать добрую девушку, шантажировать, а потом еще и мешать с грязью за честно выполненную работу — это не бесчеловечно? — шипела Еня. — Либо прямо щас лезешь под одеяло и лижешь мне, либо до свидания. Считаю до трех. Раз… два…
Виталик еле слышно ругнулся и полез под одеяло. Кое-как устроился между ног девушки, которые та слегка развела.
Еня аккуратно подтянула одеяло до подбородка. Она вниматеьно вслушивалась в темноту вокруг, иногда приподнимая одеяло и наблюдая за действиями двоюродного брата.
Тот аккуратно — или брезгливо — стянул с нее стринги двумя пальчиками и оставил на уровне колен. Еня сама вытащила левую ногу из них, чтобы трусы остались висеть на правой, и развела ноги еще шире, заодно приподняв их в коленах.
Виталик приблизил лицо к ее пизде, всячески отворачиваясь и корча рожи так, что даже в темноте под одеялом это было видно. Один раз дотронулся языком до лобка и тут же отпрянул. Потом еще раз коснулся половых губ и начал делать вид, что ему ужасно противно.
Еня вдруг испытала бешенство. Чтобы к ее пизде так относились?! Да еще этот Виталик, который и втянул ее в проституцию? Она схватила его за короткие волосы и подтащила к груди.
— Слушай сюда, — сказала она тихо и спокойно, подражая Бабаю, — хватит там комедию ломать. Ты, ебаный девственник, благодарить меня должен за то, что я тебе разрешаю пизду лизать, а ты пальцы гнешь? Так ты меня благодаришь за работу, а? Или ты не благодарен?
— Благодарен, — сказал тот сквозь стиснутые зубы.
— А писечке моей благодарен? А попке?
— Д… да.
— Вот и покажи, как ты благодарен, — холодно сказала Еня. — Язык внутрь и шуруй.
Виталик на удивление послушно лег между ее ног и погрузил язык в Женькину пизденку. Электрический ток пробежал по телу девушки, заставляя ее изогнуться.
Виталик, избавившись от смущения, принялся работать ртом так, словно от этого и правда зависела жизнь его матери. Он целовал большие половые губы, погружал язык и нос в мокрую щель, всасывал в себя малые губки.
Удовольствие накрыло Енечку с головой. Изо всех сил стараясь на стонать, она поняла, что двигает бедрами навстречу языку брата, трется о его слабую щетину. Она вдруг ощутила разливающееся тепло внутри киски и поняла, что из нее толчками выходит какая-то жидкость.
«Сперма», — поняла она, схватила Виталика за волосы и впечатала внутрь лицом.
— Глотай все, мой сладенький, глотай, — шепнула она под одеяло, чувствуя, что он пытается вырваться, но не очень убедительно. — Если хоть одно пятнышко на простыне останется, я заставлю тебя его вылизывать. Глотай.
Виталик снова сдался, пошире распластав язык, время от времени забирая белую мутную слизь из киски Женечки и отправляя ее в рот. Девушка вдруг подумала, что ей безумно нравится такая власть над человеком, и она поняла Бабая, Синицу и Клеща…
В голову закрались мысли — кем бы могла сейчас быть она, если бы никого не посадили? Работала на них шлюхой? Или была бы личной девкой кого-то из троицы?
Кто знает. Женька отбросила эти мысли. Она здесь, и она контролирует ситуацию на этот раз. А облизывающего ее пизду Виталика следовало унизить и подчинить еще больше… пусть станет ее рабом.
— Виталик, — мурлыкнула она под одеялко и подтянула колени к груди, при этом еще и широко-широко их развела, — теперь вытащи пробочку и слизни всю кончу, что оттуда будет течь.
— Из попы? — с легким отвращением спросил парень.
