Все: Порно рассказы

«Я смутился: пригласили в гости, как человека, а я... Вдруг вспомнил свой первый медицинский осмотр, тошнотворное ощущение, когда в твоей жопе без твоего на то желания шарится нечто чужеродное. Я понял, что мне не хочется его насиловать: он такой нежный, андрогинный; наверно, и внутри он такой же нежный, чуткий. Получить первый опыт через насилие, с геем, в пассивной роли... Нет, мне хотелось, чтоб ему тоже было приятно. Да и... не умею я насиловать, сам девственником был.»

«Чмокнув мужчину в губы, женщина решительно одернула платье и шагнула в кабинет. Там её уже с нетерпением ждали. Высокий плечистый врач с аккуратной бородкой, в зеленом операционном костюме и зеленой шапочке бросил на неё внимательный взгляд, жестом пригласил присесть и углубился в изучение медицинской карты. Едва он начал читать, как брови его удивлённо поползли вверх.»

«День начиналса почти как всегда, но под обед было нечто необычное.»

«- То-то и оно. Куда он летит? До Ленинградского вокзала не стал, в поезд не сел, по дороге "Москва-Петербург" не поехал, а просто шпарит и шпарит по каким-то просёлкам параллельно железным путям. По-моему, этот писатель нарочно терзает и милую барышню, и жёлтую машину такси? Надо ему позвонить и строго спросить: как тебя понимать, писатель?!»

«Ни одна девушка не находила в себе сил ответить ни чего кроме "да сэр", и покорно, как овечка приходила к нему на квартиру. На квартире, он тем же приказным тоном, заставлял девицу ему отдаться, хоть и не имел, по уставу, на это ни какого права. И редко хоть одна девушка попадала к нему второй раз. И ни одна не посмела пожаловаться на него начальству.»

«"Скорее же, скорее, поехали", - бормотала Джейн с возрастающим беспокойством. Она заерзала на сиденье, пытаясь уменьшить дискомфорт, и стала вспоминать, когда последний раз она ходила в туалет.»

«Позади прислуги вышагивал внимательный Инспектор, он держал большой кувшин белого цвета с высокой крышкой, похожей на императорский головной убор. Рядом с Инспектором шагали по обе стороны охранники с толстыми дубинками бамбука в крепких руках.»

«Необходимость раздеваться перед этими двумя женщинами была унизительной. Джейн была серьезной добропорядочной женщиной. Она преподавала историю религии в колледже, и никогда в жизни не попадала в подобную ситуацию.»

«Эмилия сжала ноги вместе в надежде, что ее мочевой пузырь перестанет болеть. Она думала, что сможет продержаться, хотя знала, что с каждой минутой ситуация будет только ухудшаться. Начав делать прыжки, Эмилия почувствовала сильное увеличение давления, резкая боль пронзила ее живот. Она быстро сжала мускулы, бусинка пота скатилась с ее лба. Она поняла теперь, каких невероятных усилий ей будет стоить не описаться в танце, потому что она страшно хочет в туалет, и любой промах приведет к катастрофе.»

«- Между прочим: я не против: но это так неожиданно: - в раздумье сказала Тамара Петровна, потом улыбнулась и погрозила мне пухлым пальчиком. - Ах ты, затейник! Ах, затейник! Мне же надо успеть надеть свой выходной костюмчик, вы все при параде, а я?!»

«Эмилия продолжала писать почти полторы минуты, не в силах остановиться. Никогда в жизни ей не было так больно, и она была даже довольна, что наконец освободилась от этой невыносимой боли в мочевом пузыре, но как только она робко, сквозь слезы, посмотрела вокруг, она, словно в тумане, увидела полный класс, смотрящий на нее и смеющийся над ней. Эмилия наконец перестала писать и снова зарыдала, полностью осознав, что она только что описалась перед целым балетным классом. Не зная, что делать, она выскочила из студии, бормоча извинения, и помчалась в туалет. Там находились несколько девушек из другого класса. Они, конечно, заметили ее мокрые трико, колготки и мокрые следы на полу.»

«Пальчиками провела от попки до клитора, обильно смочив их своим соком. Посмотрела на тебя и начала облизывать этот пальчик... сочно... смачно... , а пальчиками другой руки начала перебирать складки на губках своей киски.»

«Когда я почувствовала этот жар, я снова взяла его член в руку и стала водить им по всей попке, чуть прикрытой тоненькими трусиками. Из его груди вырывались приглушённые стоны, напоминающие рыдания, но это были стоны счастья и неземного блаженства!»

«Я быстро отсчитал деньги и протянул их девушке, поспешив вернуть свой ствол в теплое гнездышко губ Джоанны. Девушка смотрела на меня с таким смешным и ошарашенным видом, но потом похоже взяла себя в руки и улыбнулась мне. Джоанна удвоила усилия.»

«Любка упала на спину и задрала подол платья - трусиков на ней не было. "Счастье-то какое!", - подумал в ту секунду я. Лег сверху и прижался к ней всем телом, продолжая целовать ее лицо и открытую грудь. Мой конец стоял как железный. Кажется, ударь по нему - зазвенит. Я торопливо стал снимать ремень и расстегивать солдатские брюки. Девка лежала, широко расставив ноги.»

«Не то, чтобы после того случая я стал шарахаться от Марины Алексеевны, но мои симпатии к ней явно потускнели. Теперь в ее квартиру меня можно было затащить, лишь связав и оглушив. Полагаю, она придерживалась того же мнения: "пацан напугался до смерти". Но отказываться от задуманного не собиралась, и поэтому придумала другой вариант.»

«Мы с Милой переглянулись, и вышли из-за стола. Подрагивая от волнения, Катюшка попятилась назад, и, испуганно улыбаясь, попыталась даже выскользнуть из комнаты. Но мы быстро поймали ее, и, небольно выкрутив строптивой красотке руки, потащили Катьку к постели.»

«Прикол рассказать?.. Однажды, исполняя на сцене соло, во время проигрыша опустил голову вниз и увидел, что стою с завернутой вверх правой брючиной. Объясняю: сидя за барабанами, колотушка задевает брюки и ее приходится закатывать. Выйдя петь, я забывал отвернуть. И такое происходило каждый раз - просто заметил только впервые. А все решили, что это моя "фишка".»

«Сладчайший выплеск огласился Ленкиным криком - мои слова стали для неё завершающим аккордом, приводящим ее плоть к ожидаемому финалу! Я наполнил ее Каплями Жизни, она почувствовала это и задергалась всем телом, перекрывая силу моего оргазма собственным вулканом, куда более мощным. Её крик (уверен!) разбудил половину "Массандры" - этого дремлющего царства одиноких и соединенных.»

«Девушек я подзадержал, чтоб сдуру не улизнули. Вышли вчетвером. Довольно темно, фонари освещают дорожку, ведущую к улице. Нахлынувший свежий воздух, изрядное количество вина и... чую - повело меня. Немки тоже схватились друг за дружку, но мало-помалу передвигаются. Одному Шуре ни по чем! Грузин! Они ж привыкли у себя хлестать винище бочками.»

«Я опустил голову и прикоснулся губами к порогу. В этот момент что-то обожгло мне спину. Я вскрикнул. Это Оля ножом прочертила мне на спине букву Z, как это делал Зорро.»

«Но это уже выгребались остатки недовольства - после 250-ти грамм душа потеплела. И Жаннет стала бабой вполне ничё... и дочка ее - симпатяшка... и квартирка у них пристойная...»

«Внезапно (КАК вовремя-то! Поражаюсь - НАСКОЛЬКО тонко она чувствует мужину!!!) она превращается из умелой шлюхи, мастерски владеющей искусством секса в покорную рабыню, полностью подчиненную любому желанию своего господина! Скрещенные руки заброшены над головой (как бы связаны) , ноги широко разведены (веревками) . И вот Она - просто Тело, Жаждущее Доставить Удовольствие Своему Хозяину. Шикарное, божественное тело! Ничего не требующее для себя. Тело, Принадлежащее Хозяину. Оно не просит сладостей - сейчас Оно только для Тебя, о мой Властитель!!!»

«Разговор с дочкой поживее, чем с ее родителями: в немецкой школе русский язык - обязательный предмет. Так что, кое-чего она помнит из программы. Но не это главное: глядя на ее поведение, предполагаю, что предки держат девку в чёрном теле - на молодых ребят смотрит, будто на диковинку! Словно на свежий воздух выбралась из подвала! Странно как-то. Впрочем, родители бывают куда похлеще...»

«- Нат! (Еще один коронный номер - сокращение имени! Но не механически укороченное, а с некоей изюминкой. Действует! Оригинально и необычно! А когда оригинально и необычно - это для женщин, как нектар для пчел).»

«Думаю, что то, чем разрешилась наша семейная коллизия, было проявлением не столько характера Валентины Даниловны, сколько ее женской сущности. Обычно замужняя женщина, уверенная в себе, склонна все доводить до крайности, а всех вокруг - до белого каления. Но именно ей я обязан тем, что с середины жизни до самого зрелого возраста, в котором нахожусь сейчас, я не имею в семье женщины, - существа, столь же своеобразного, властолюбивого, капризного, своевольного, упрямого, мало предсказуемого и т. п. , как Валентина Даниловна. Имею в виду Юлю. Она пошла больше в маму, чем в папу.»

«Начинаю ощущать, как закипает злость: "Бля-бля... Как не хорошо-то! Ё-моё! А может ерунда? Девчонку никто не имел во время менструации, стесняется. Так переломи! Ей стыдно? Так покажи, что для тебя ЭТО пустяк!".»

«Мир, созданный мною в Синеглазке, представляется ей из Токио сказочно прекрасным: по вечерам мы все, окружив любимого дедушку, читаем сказки Пушкина, пьем чай с вареньем... На самом деле мы решаем сотни проблем - с учебой, с едой, со стиркой, с ломкой характеров, с возрастными и невозрастными свойствами, я погряз в ремонте дома: Мир дочери тоже видится ей уютным, пряничным: Юля с Юрой и сыном Никитой в своей квартире на 47 этаже небоскреба воркуют от счастья... И лишь одна она, Валентина Даниловна, в своей съемной квартирке поблизости от небоскреба коротает унылые вечера, и не с кем ей перемолвиться русским словом. И денег у нее своих нет. Что новый зять с дочкой подкинут, с тем и шляется по магазинам:»

«- Глупость это - отвечаю - можно девушке член не в ее заветную дырочку вставить, а в попку воткнуть. А может мужчина получать удовольствие, когда девушка его член в ротик возьмет и язычком гладит. Вот и получается, что на женском теле есть три дырочки, куда мужчина для своего удовольствия может член вставить.»

«Нам, служащим Советской армии, не разрешается покидать пределы городка. Конечно, смотрят сквозь пальцы на вояжи в близлежащий Б. Жёны начальства все равно мотаются туда по магазинам, поэтому, простым смертным трудно запретить. Иначе, бабы такой гай поднимут, мало не покажется.»