Подхожу к подъезду, берусь на ручку несмело и замираю на мгновение, так хочется убежать: Забросить пакет с тетрадками и бежать без оглядки. Может рвануть в скверик, там сейчас все мои друзья -шум, веселье, догонялки. . Плевать, что будет потом- убегу и все!! Но ноги не слушаются и предательски преступают порог подъезда. . Медленно ведут меня к двери на 2 этаже, обитой черным потертым дерматином. Там живет она- Зинаида Федоровна (Зифа) , преподаватель русского языка и литературы (и моя очень дальняя родственница по отцу) , женщина лет сорока, темные, слегка с проседью волосы, скрученные в тугой пучок на затылке, очки и одевается крайне не современно, даже можно сказать старомодно. Дом очень старый, и квартира у нее тоже ей по стать, как в музе- старая мебель, статуэтки, вазочки, кружевные салфетки и "Гжель" в изобилии, на комоде, покрытым черной с золотом скатертью с желтой бахромой. Тяжелый бархатные шторы до пола и всегда полусумрак. . С тяжелым сердцем преступаю порог этого, как мне казалось тогда негостеприимного дома.
Мои родители решили, что мне надо взять уроки особенного воспитания и заодно подтянуть правописание. И вот теперь каждую субботу вместо прогулок на свежем воздухе с друзьями, я должен в половине пятого максимум быть у нее. Она уже ждет меня, одетая, как и на уроках в школе в прямую черную юбку, чуть ниже колен и белую блузку со стоячим в воротничком застегнутым на все пуговицы с брошью. Руки ее всегда чистые ухоженные, лежат на коленях, когда она беседует со мной. А мои руки перестают слушаться меня, ладони потеют и разум отключается, я тупо смотри на нее и не понимаю ни слова, что она говорит мне. Потому что знаю что ждет меня после наших занятий. В этом и заключается особенности воспитания у Зифы. . Все бояться попасть к ней в руки. . Несколько моих друзей проходили через. . порку у Зифы. . Теперь и я попал сюда, в этот ужасный дом:
Первый раз моя мать присутствовала и на занятиях и при экзекуции (правда в соседней комнате) , я был так напуган, что ожидание и томление так вымотало меня, что сам процесс порки оказался не так страшен, как его описывали мои товарищи по несчастью. Теперь я пришел один. . Мне было уже не так страшно, я знал, что ждет меня. Но, конечно, до конца не был готов к этому процессу и будь моя воля убежал, но не мог: Но где в глубине души я, конечно, понимал, что это правильно. Я не отличался ни прилежанием в школе, ни примерным поведением, постоянно грубил родителям, убегал из дома (ночевал с друзьями в строй голубянке) , активно участвовал с драках. Я знал, что виноват, поэтому смирился с решением родителей и не роптал, когда они однажды на семейном совете вынесли мне приговор. . можно сказать, я ждал, что все кончится именно так.
Конечно, о такой радикальных мерах воспитания знали лишь немногие и, узнай о них в школе, где преподавала Зинаида Федоровна, у нее были бы большие неприятности. Подозреваю, что все же кто-то из коллег знал, но молчал и молчали все остальные, включая нас, потому что боялись, что будет только хуже.
Медленно поднимаюсь по лестнице, держась за кованные старинные перила. И вот я стою на пороге, держа руку на звонке, и все не решаюсь нажать, в последнюю секунду страх парализует меня. Сморю на эту черную дверь и комок подкатывает к горлу, сухой язык прилипает в нёбу, не могу глотать. . Не помню -нажал или она, почувствовав мое присутствие, вышла сама мне на встречу. Что-то говорит, я слушаю, как через пелену, все туманно, что-то отвечаю, путаюсь, извиняюсь, иду на ней. Спотыкаюсь, в коридоре темно. .
Разуваюсь и быстро вхожу в зал. "Сядь и жди, я пока занята!" -говорит она и садится за стол. Сажусь на другом конце стола, достаю свои тетради и жду, крутя в руках ручку, и стараясь не смотреть на Зифу. Останавливаю свой взгляд. . на старинных часах на стене, стрелки, они двигаются так медленно, скорей бы уже начать. . Ожидание просто сводит меня с ума. А Зифа, видно наслаждается моими муками, хотя не показывает мне этого. Что- то пишет в своей большой синей тетради, иногда заглядывая в большую книгу в красивом переплете, лежащую пред ней. Я жду терпеливо, но это постепенно все больше угнетает меня. Наконец она перестает писать и обращается ко мне. Начинается урок русского языка. Пишу, стараюсь по быстрее выполнить задание, но мысли уже не об этом. . Краем глаза вижу возле комода ведро, а в нем замочены розги, я знаю, что как только мы закончим урок. Мне надо стать и идти в другую комнату. Там стоит скамья, она широкая. Я должен буду спустить штаны, оголив полностью свой зад и лечь на нее, лицом вниз и ждать. Сегодня меня ждет 20 ударов розгами.
Встаю перед скамьей, негнущимися пальцами приспускаю штаны и ложусь. Зифа подходит медленно, несет розги. Считать будет она, в прошлый раз было 15 ударов. Она берет в руку одну из них, рассекает воздух, эти дает мне несколько мгновений приготовиться в порке. Удар, боль обжигает -раз, два, три: я свою кусаю руку, но после десятого удара становиться невыносимо, не сил больше терпеть и слезы льются из глаз и крик срывается с уст... с тех пор прошло много лет.
Глава 2
Все тоже дом только 20 с лишним лет спустя. . Подхожу и берусь за ручку двери, все то же волнение, даже сам удивлен: Ноги не идут, поднимаю голову и вижу на знакомом балконе цветы в горшках, плетеное кресло. На нем, забытая вязаная шаль, значит, она дома: Поднимаю, прислушиваясь, вспоминая девство. . Залаяла собака на 1 этаже, выводя из задумчивости, где-то этажом выше заиграла музыка и раздаются крики, из приоткрытой двери, соседей пахнет жареными котлетами. . С волнением, как много- много лет назад подхожу к двери, все тот же старый, еще больше потрепанный дерматин, местами заплатки. . Любую им, столько воспоминаний, провожу рукой по его поверхности, касаясь осторожно гвоздиков, скрепляющих его и сливающихся в замысловатый узор. Все до боли знакомо. . Боль. . именно воспоминания о былой боли привели меня сюда. Я хочу испытать это снова. . и боюсь. Боюсь, как тогда в девстве. .
Как томительно и прекрасно это чувство! Я звоню в дверь несколько раз, долго жду. . Но не ухожу. Я уверен, она дома. Вот ее неспешные шаги, она подходит к двери и открывает не спрашивая -кто, странно. . Долго смотрит на меня, узнает и приглашает войти. Все та же Зифа, только постаревшая, но не сильно - чуть больше седины в волосах и морщин на лице, но все та же стать в походке. Весь дрожа, от волнения, вхожу в комнату вслед за хозяйкой. Она, не оборачиваясь, приглашаешь присесть, и спрашивает, буду ли я пить чай. Я соглашаюсь. Пока кипит чайник, и она разливает его по расписанным гжелью фарфоровым чашкам, я рассказываю как жил все эти годы, чего достиг. Мы мило беседуем. Она, как то оживляется и вдруг говорит- значит мои уроки пошли тебе на пользу, мой мальчик.
Я краснею от этих слов и не смею поднять на нее глаз. .
- Зачем ты пришел ко мне? -смотря на меня в упор, говорит вдруг она.
Вы знаете зачем, - отвечаю я, еще больше краснея.
Тогда чего ты тут расселся, не знаешь что делать?! ! - почти кричит на меня она.
Я просто счастлив от этих слов, я так этого ждал, даже боясь признаться самому себе.
Почти бегу в другую комнату, все та же лавка, стоит на привычном месте. Как я этому рад! Спускаю быстро штаны и ложусь, меня всего колотит от предвкушения. . Она подходит ко мне, мондраж усиливается. . Знакомый звук разрезает воздух, удар: и мысленно я улетаю в девство. .
Качели, я качаюсь на качелях, сквозь листву пробивается солнечный зайчик. . сердце замирает. Я радуюсь, кричу -еще. . удар, обжигает мою кожу. . еще. . сильнее. . я не могу это контролировать: как мне это не хватало, Зинаида Федоровна. . не знаю, мысленно, я это произнес или с в слух:
Но я приду еще и еще не раз, можно? . .
И я уже знаю ответ.
