Вокзал Свердловска (по-новому Екатеринбурга) встретил меня пронизывающим ветром и мелким, противным дождём. Поезд прибыл точно по расписанию, в 4-30 утра, было по-осеннему хмуро, темно, на душе противно от недосыпа, и только одна светлая мысль билась в голове: "Я приехал к доченьке, Наташеньке, я не видел её целый год и сильно соскучился, я люблю её, как никого на этом свете". Настроение приподнялось, и, проходя мимо украшенных цветными огоньками киосков, я зашёл в неказистый павильон и получил вокзальный завтрак - 150 граммов водки и два разогретых пирожка с картошкой. Сел за стол, выпил палёную, но неплохую водку и не спеша, благо до первых автобусов ещё в распоряжении целый час, начал вспоминать о прошлом, как дошёл до жизни такой.
В принципе, я был успешным человеком: начальник строительного участка, крепкая профессия, большая квартира, семья - красивая жена, дочь. Разница в возрасте у них была 10 лет, а потому Наташка была маминой помощницей и по дому, и за братиком следила, ума на будущее набиралась.
Всё началось, когда она закончила выпускной класс, после её дня рождения - восемнадцатилетия, которое славно отметили дома, с кучей своих и Наташкиных друзей. Водка лилась рекой, тосты следовали каждые 10 минут, и к концу вечера, когда разошлись последние гости, я уже был тяжеловатый, а жена вообще отрубилась и мирно сопела в спальне, на супружеской кровати. Именинница собирала со стола грязную посуду и намеревалась её перемыть, не смотря на поздний час, но я отговаривал её от этого.
- Доча, завтра утром всё почистим, суббота ведь, на работу не идти, успеем. Пойдём лучше в зал, Генка (коллега по работе и друг) , мне новые видеокассеты принёс, посмотрим, что за фильмы.
Теперь немного о Наташе. Брак у нас с женой был ранний, как говориться "по залёту" , и Наташка родилась, когда я ещё учился в техникуме на последнем курсе. Сходил в армию, дембельнулся и вернулся домой к семье в составе мамы, жены и дочери двух с половиной лет. Сначала она привыкала ко мне, но уже через месяц не слазила с рук и стали мы с ней лучшими друзьями. Я устроился на хорошую работу в крупную строительную организацию, и через два года въехали в собственную "двушку". Мы с дочерью были "не разлей вода" , а вот с матерью у неё что-то не заладилось. Лена на неё и накричать могла по пустякам, а то и шлепка больного отвесить. Когда Наташе было 10-11 лет, начала моя благоверная Нина к бутылочке прикладываться: работала на заводе, коллектив женский, а в таком обществе очень часто то день рождения, то родины, то в отпуск кто-то уходит, проставляется, вобщем, что не неделя, то 2-3 раза с работы "под мухой" приходила, а то и подруги домой притаскивали.
На этой почве стали мы с ней скандалить и, если поначалу старались это делать один на один, без присутствия дочери, то постепенно это переросло во вселенский шухер со слезами, соплями, битьём посуды и самыми отборными матюгами со стороны дрожайшей супруги. Подумывал я тогда плюнуть на всё и уйти от неё куда глаза глядят, да дочка удерживала. Года три назад Елена моя наконец-то за ум взялась - пить стала мало и редко, хотя срывалась иногда, постепенно прекратились ссоры, улеглись страсти, и мы зажили с ней более-менее дружно, хотя без прежних глубоких чувств, но зато к радости дочери. Наташа те скандалы матери не простила и вела себя с ней подчёркнуто вежливо и холодно, чем бесила Елену по полной. Со мной же, наоборот, ластилась, обнималась и старалась провести как можно больше времени.
Я воткнул в видик кассету, оказалась неплохая мелодрама, уселся на диван, Наташа примостилась рядом, а потом улеглась головой мне на колени и вытянув ноги, внимательно уставилась на экран телевизора. Коротенький халатик задрался ещё выше, показывая мне розовые узенькие трусики с кружавчиками, а в вырезе халата полностью открылась и матово белела в темноте, освещаемой только "ящиком" , грудка с крепеньким, торчащим сосочком. Я купал свою дочь до восьми лет, смывал ладонью мыло с самых интимных и сокровенных мест и никогда не рассматривал её, как объект сексуальных мечтаний, даже когда из угловатого подростка она превратилась в прекрасную лебедь с шикарной фигурой (спорт, гимнастика) , обалденными женскими прибамбасами (ноги, попка, грудь) . Максимум, что мог - это приобнять, потрепать по попке, а тут чую, от увиденного дружок мой в шортах зажил своею жизнью и, ощущая на себе давление девичьей головы, стал вырываться наружу. Я заёрзал задницей, стараясь сдвинуть в сторону это безобразие, а Наташа, как ни в чём не бывало, наоборот ещё сильнее прижала бойца, затем развернулась ко мне лицом:
- Тебе удобно, папочка?
- Ну, как тебе сказать? Не совсем.
- Ты не об этом ли? - Она улыбнулась и потрогала пальцем через ткань мой писюн. - Нормальная реакция, как и у всякого мужика.
- Я не всякий, а твой отец.
Я удивился словам дочери, потому что Наташа моя была девочка скромная, при редких откровенных разговорах краснела, как первоклашка, да и парня у неё постоянного не было, насколько я знаю, а тут ни шока, ни ступора, лежит спокойно на моём восставшем члене и ещё рукой к нему тянется.
- Наташа, ты что это надумала?
- Папа, я через 2 дня уезжаю поступать в Свердловск, ты знаешь. Я девочка уже взрослая, а в отношении интимных отношений между полами и всего, что с этим связано - дура дурой. Нет, конечно, читала кое-что, картинки, фото смотрела, но это не то!
Дочь ещё поёрзала на диване и внезапно крепко схватила меня за писюган.
- Папочка, ну кто ещё, как не ты, покажет мне его? Не буду же я у одноклассников бывших просить!?
Я, честно говоря, опешил и потерял дар речи. С одной стороны в её словах есть логика, но с точки зрения морали - это полная жопа!!
- Я не думаю, что это хорошая идея. Ты сама говоришь, что уже взрослая девочка, а значит должна понимать, что это - табу!
Папа, близкие отношения между отцом и дочерью - это табу, но мы же не будем заходить далеко.
Я машинально гладил Наташу по пышной причёске, почёсывая за маленьким розовым ушком, и то ли винные пары сделали своё дело, то ли действительно я внял голосу разума, подумал, и согласился.
Наташка мигом соскочила с дивана, одним толчком повалила меня на спину и резко опустила мои шорты до колена. Мой дружок подскочил и резко распрямился, покачиваясь, как берёзка на ветру. Глаза у Наташки вспыхнули, губы растянулись в улыбке, а рука крепко обняла ствол и стянула кожицу с головки до уздечки.
- Ой, папочка, как интересно! Ты мне расскажешь про него что-нибудь? Это большой размер? А как всё происходит между мужчиной и женщиной? - выпалила она на одном дыхании, а ещё сто вопросов застыло в глазах. Ладонь нежно поглаживала член, вторая робко касалась яичек.
- Размер у него средний, - начал я повествование, - Когда ему кто-нибудь нравится из женского пола, он превращается из мягкой сосиски вот в такую палку сервелата.
Наташка хихикнула, одним движением развязала поясок халата, сняла его, оставшись только в трусиках, и прилегла рядом, вжавшись твёрдыми, нежными титечками в мою волосатую грудь.
- Несправедливо, - объяснила она мне, - ты лежишь голый, а я одетая. Давай, рассказывай дальше, - и снова обхватила хуй руками.
- А что дальше? У мужчины - член, у женщины - вагина, когда они одно целое, то оба получают удовольствие, но если не предохраняться, могут быть дети.
- А ещё я читала и видела на фото, что член берут в рот или в попку. Это мера предохранения?
- В каком-то смысле. Но ещё люди получают от этого незабываемые ощущения.
- А что такое оргазм?
- Это высшая степень наслаждения. Это не объяснишь, это нужно испытать.
Дочка внимательно посмотрела мне в глаза, улыбнулась и упала губами на мой торчащий ствол.
- Наталья, - как можно строже попытался сказать я, - вот это уже перебор, мы так не договаривались.
Я попытался оторвать её голову от своего паха, но бесполезно, она, как приклеилась к нему. Мягкие губы неумело обволакивали головку, язычек пытался что-то там облизывать. Дочь оторвалась от своего занятия шумно и глубоко вдыхая воздух.
- Наташа, нельзя! - Словно маленькому щенку дал я команду. - Маму разбудим и: нельзя нам это делать!
- Как же! Она сегодня так набралась, что завтра вряд ли к обеду проснётся. А насчет нельзя: Мы же с тобой не тычимся друг в друга, не собираемся заводить детей, - с какой-то опустошенностью зашептала она. - Я уже взрослая, а ничего не знаю. Выйду замуж, меня супруг на второй день выгонит такую неумёху! И разве ты не можешь преподать мне урок, как что делать? Ты, самый хороший и любимый, ты, который всегда мне был и отцом и другом. Ну, папочка!
И что мне было делать? Поломался я поломался, и сдался: стал обучать дочку азам минета, да так здорово это было - не передать! Раздрочила она ротиком моего петуха, чувствую, сейчас кончу. Хотел ей голову приподнять, чтобы не испугалась в первый раз спермы во рту, а она не поняла, ещё глубже насадилась. Не смог я удержаться, стал ей в рот спускать, смотрю, а она глотает, но спермы много, и жемчужные капли падают с губ. Выдоила доча меня до конца, подняла голову и говорит:
- А вкус неплохой, непривычный, но приятный. Вот и попробовала, а то девчонки из класса рассказывали, а я как дурочка, слушала только и удивлялась. Спасибо, папочка за урок, - и поцеловала меня крепко, да не в щёку, а в губы, ещё и язычком в рот залезла. Не удержался я, взял в ладонь тёплую грудку, стал её поглаживать и мять, а Наташка задышала прерывисто и потеснее ко мне прижалась, и ваш покорный слуга уже дочь родную по голой спинке гладит, норовит в трусики, к нежной попочке забраться. И тут в голове как щёлкнет: " А что я делаю? Так ведь и до поебушек недалеко! Нельзя, никак нельзя!" Отстранился я резко от Наташеньки, только смотрю, поплыла она: глаза полузакрытые, ртом воздух хватает, а на трусиках пятно мокрое, хорошо его на розовом фоне видно, и надумал я её поблагодарить за минет. Шепчу:
- Доча, ты про оргазм спрашивала, хочешь?
Она молча кивнула.
- Ну, тогда ничему не удивляйся:
