Трамвай номер 48 весело, позванивая своим колокольчиком, так же как и вчера, как уже четверть века, ехал вдоль набережной мимо роскошного ботанического сада, где я, казалось, провел все свое детство. Это был, пожалуй, единственный старичок в парке новых, красивых великанов. Но поразительно, не смотря на свою неуклюжесть и небольшую вместимость, он пользовался невероятной популярностью у жителей нашего небольшого городка. Я был не исключением. Какие-то воспоминания из детства каждый раз всплывали, как только я становился на маленькую подножку этого хранителя истории. Он, словно привязанная собачонка, бегает по траектории, жестко очерченной чьей-то рукой.
Сегодняшний день, казалось, ничем не отличался от всех предыдущих дней этой быстрой суетной жизни, которой живет практически каждый человек на этой большой планете. Разве что было у меня утром одно предчувствие, что-то говорило мне в момент пробуждения, вставай, веселей, одевайся и в бой, сегодня твой день, вперед.
И вот я уже стоял на остановке, жду своего старого красного друга. За поворотом уже слышалась его звонкая трель, оповещающая всех о его приближении. Я, как обычно, заплатив за проезд, притискивался в конец трамвая к заднему стеклу. Но что это? Что вдруг остановило меня, заставив напрячься все мое тело? Запах. Этот удивительный аромат свежести, который источало существо, больше похожее не на девушку, а на комок энергии, что в утренних солнечных лучах светился подобно золоту. Казалось, что это мираж, такой нежной она казалась, такой сказочной она выглядела. Сквозь открытое окошко озорной ветер трепал ее волосы, которые были собраны в кокетливый хвостик. Их яркий рыжий цвет пробуждал во мне неизвестные ранее ощущения. Что это, всего лишь игра моей молодой фантазии или искушение, испытывающее мою верность? Бог знает, какие еще мысли приходили мне в этот момент в голову, но, глядя на нее, трудно было понять даже где я. Завороженный я стоял и не мог оторвать от нее взгляд. Люди сзади стали напирать все больше и больше.
Она вдруг подняла свои огромные глаза и посмотрела прямо не меня. В любой другой ситуации я бы в мгновение отвел бы взгляд. Нет, сейчас я был кроликом, что испытывает на себе все чары и силу гипноза удава. Какая линия брови, какие утонченные черты ее королевской красы. Маленькие красные губки были чуть приоткрыты и сквозь них были едва видны молочного цвета зубки. Собранные назад волосы открывали ее безупречный овал лица. Она томно закрыла и открыла глаза. О, что это были за глаза. Я уж ничего не слышал, лишь ритм своего сердца, которое рвалось и толкало меня к ней.
Вдруг толпа, словно вновь проснулась и новая волна натиска, подобно дикой морской волне подняла меня и стала нести прямо на нее. Я был на гребне волны. Расстояние между нами уменьшалось с невероятной скоростью.
Момент прикосновения. Время остановилось. Больше не было ничего вокруг нас. Мы не были в трамвае, на нас не давили пассажиры, мы никуда не спешили. Она резко вдохнула, будто бы испугалась чего-то и, затаив дыхание, смотрела мне прямо в глаза. Я все еще был под гипнозом ее очаровательных бездонных глаз. Она стала часто дышать. При каждом вздохе ее грудь касалась моей. Это, похоже, возбуждало нас обоих, учитывая учащение ритма ее дыхания. Я сам не заметил, как мое мужское начало стало напоминать о себе ритмичной пульсацией. Через мгновение эту пульсацию чувствовала уже она. Она опять на мгновение затаила дыхание. Ее ручки, что держали перед собой маленькую женскую сумочку, вдруг разжали ее, и она упала на пол. Но не одна мышца не дернулась на ее лице. И вот я уже чувствовал их там. Там, откуда доносились позывы плотской страсти. Я ощутил дрожь ее пальцев. Она судорожно перебирала ими, будто искала что-то. Она сильно сжала его, закрыв при этом глаза и втянув соленый свежий воздух с набережной.
На мгновения я почувствовал боль, но эта была сладкая боль - боль, переходящая в ощущение наслаждения. Я медленно, словно боясь чего-то начал медленно поднимать свою правую руку и, едва заметно, прикоснулся к ее бедру. Ее тонкая ситцевая юбочка, не скрывая ничего, открыла мне все красоты ее бедра. Казалось, что юбки вовсе не было. Я осторожно проскользнул вниз и, почувствовав кромку ее юбки, остановился. Мой мизинец прикоснулся к ее непокрытой колготками ноге. Вы касались когда-нибудь бархата? Именно с ним можно было сравнить ее нежную, напоминающую детскую кожу. Я начал не спеша, но уверенно поднимался по ее бедру. Моя рука уже была под юбкой. Я почувствовал легкие, словно перья кружева ее атласных трусиков. Она сделала еще один резкий и глубокий вдох. Я на мгновение остановился, но потом вновь продолжил свой крестный ход с такой решительностью, будто бы знал, что будет в следующий момент. Я проник под резинку, которая поддалась мне с такой легкостью, словно ждала меня, и была готова принять.
Подушечки моих пальцев почувствовали комочек волос. Наслаждение от прикосновения к этому участку тела не сможет выразить ни один мужчина. Это, пожалуй, предел наслаждения. Она слегка дернулась. Но на этот раз я не останавливался. Я проскользнул к ее влажным детородным губам. Они словно дышали. Подобно кратеру вулкана они горели огнем. Мой средний палец, как бывалый следопыт, нашел то место, которое бросает женщину в дрожь. Это был ее клитор. Маленький и гладкий он может доставлять женщине неописуемое удовольствие. Она не была исключением. Она издала едва слышный стон. Никто не обернулся и не обратил на это внимание. Дабы скрыть свои стоны она впилась своими губами в мои. Кусала меня и целовала одновременно. Со стороны казалось, что мы всего лишь парочка влюбленных. Но никто не видел наших рук. Именно они занимались любовью. Именно они доставляли нам райское удовольствие. Она крепко сжимала его, не выпустив его ни на мгновение. Ее правая рука прикоснулась к моей.
Она уверенно ее взяла и стала задавать траекторию ее движения. И вот уже два моих пальца проникли глубоко, на всю их длину, в нее. Она ритмично двигала мою руку. Я слегка пошевелил пальцами, и в этот момент она затряслась, подобно высотному зданию при землетрясении. Она больно укусила мою губу и, сжав ее зубами, еще некоторое время не отпускала. Я почувствовал, что мои пальцы с неистовой силой сжимаются какими-то невероятными тисками. Она закрыла глаза, сильно зажмурила их. Через некоторое время дрожь стала проходить. Но она не выпускала его из рук. Еще минуту мы стояли прижавшись друг к другу. Потом ее пальцы стали медленно разжиматься, ее укус плавно перешел в поцелуй. Казалось, что она, словно тигрица, пытаясь зализать рану детенышу, нежно облизывала мою губу.
Люди тем временем выходили и заходили в трамвай, который для нас был замком наслаждения, райским уголком, возникшим в этой суетливой полной проблем жизни. В трамвае вдруг опустело, и никто не мешал нам отойти друг от друга. Но были слиты воедино. Ни одна сила на этой планете не сможет нас разлучить. Кроме: Кроме пробуждения. Да, да, это был сон:
И вот, я стою на остановке, жду своего старого красного друга. За поворотом уже слышалась его звонкая трель, оповещающая всех о его приближении. Что ждет меня сегодня, кто ждет меня в нем?
