... И вот я стою у самых врат пятиэтажной виллы мистера Корнелио Эстерданиуса, владельца единолично созданной им компании по производству гипноклипов откровенного содержания, профессионализм коих, как и частая нестандартность сюжетов, вывел компанию к пику успеха, а её лидера - в ряды всемирно известных мультимиллиардеров.
Вы видите слепящий блеск этих золотых врат - хотя скорее позолочённых, золото пришлось бы оберегать отдельно, а к чему излишне тратиться на охрану, ведь миллиардеры практичны?
Вы ощущаете свежий морской ветерок, веющий отсюда с лежащего неподалёку берега и слегка теребящий мою чёлку.
Вы ощущаете, как тяжёлая капля пота плавно стекает со лба мимо очков по моему носу.
Вы ощущаете, как мне жмут купленные вчера ботинки. Нет, это, пожалуй, излишне.
Вычеркнуть.
Врата с неповоротливой величавостью раздвигаются, на пороге - мажордом.
Вы можете ощутить мимолётный всплеск моей зависти - мой собственный костюм репортёра никогда не был и вполовину столь же роскошным. Мы входим вглубь здания, движемся по светлым коридорам с интерактивными видеообоями на стенах, вы чувствуете череду пленительных ароматов местной кухни, улавливаете моё волнение, перехватываете лёгкую вспышку похоти - сколь же длинные ноги у этой секретарши?
Вот и властитель этого дивного края.
- Мистер Эстерданиус, мне бы хотелось взять у вас интервью не только как журналисту, но и как давнему преданному поклоннику вашей продукции. Признаюсь, ваши сюжеты неоднозначно влияют не только на тело, но и на мозг, содержа в себе подковырку своего рода. Вы сами изначально режиссировали их содержание?
- Самые первые сюжеты подобного рода возникли в моем мозгу задолго до входа нейроинтерфейсной аппаратуры в широкий быт. Обычные подростковые фантазии, знаете ли. В мире старого трёхмерного видео и едва зарождающегося интерактива они имели мало шансов обрасти красками. Быть может, свой вклад могла бы внести литература, но в ту пору она считалась отмирающим хобби для неформалов.
- Когда появились первые рентабельные нейроадаптеры, вы сразу поняли, что это ваш шанс?
- Не сказал бы, что мысль моя вообще поначалу двигалась в подобном направлении. Хотя, конечно, новые выразительные средства всегда привлекали мой интерес, а когда нейроадаптеры, нейридеры, нейроды - щекоталки, как их называет ныне молодежь, - завоевали популярность, наше внимание естественным образом обратилось к ним.
- Внимание компании "Post Present's Porn"?
- Что вы, первоначально мы представляли собой совсем скромную геймдевелоперскую контору под куда менее ярким именем, одну из множества безликих фирм по выпуску интерактива, от которой лишь позже отпочковалась названная вами компания. Мы пытались создать некую философски-экзистенциальную игру, герой которой мог бы при помощи определённых будничных действий уничтожать вещи, а в пределе - перечеркнуть всё мироздание.
- Но она так и не была выпущена?
- Как ни печально, нет. Мы были слишком гениальны, чтобы договориться между собой даже о движке игры и дизайне уровней, нам всё время казалось, что эффект глубокого погружения - пусть даже с запахо-тактильными спецэффектами - это всё-таки не совсем то.
- Нейротехнологии придали игре вспомогательный толчок?
- Нельзя оживить мертвеца. Тем более, что аппаратура тогда была весьма посредственна, а когда нам удавалось избавиться от прилипшего к игре статуса серой скучной мути, она становилась психически опасной пыткой изматывающего ужаса. Это был абсолютный провал. Лекси, наш консультант по связям с общественностью, почитав отзывы бета-тестеров и статистические сводки предпочтений публики, открытым текстом предложила нам заняться чем-нибудь другим, поближе к народу. Если уж не получается смягчать краски эмоций - вместо ужаса бить по нервам игрока чем-то более приятным.
- И вы тогда заново переоткрыли для себя жанр эротических грёз?
- Не сразу, далеко не сразу. Шли годы, уходили одни люди, приходили другие. Одни с лёгкостью вынесли вынужденный отказ от интерактива, иные так и не смогли это принять. У каждого было своё видение жанра.
- Говорят, что именно вы первым ввели в творческую практику нынешнее понятие гипноактёра.
- Чувствовать и переживать тоже надо уметь, а делать это понарошку - когда аппаратура вроде вот этого небольшого обруча на ваших висках считывает мельчайшую вашу мысль - не слишком удобно. Ну не смешно ли, мне приходилось в своё время выдерживать целые словесные бои с некоторыми сотрудниками, полагавшими, что смогут без лишних трат всё нафантазировать у себя в подвале при помощи нейроинклюзера и правой руки.
- А по поводу сюжетов были споры?
- Еще какие! Многие полагали, что занимаются лишь сенсуализацией былой эротики, переводя ее в омниформат, не понимая самой основополагающей сути новых технологий - возможности передавать чувства.
- Вы имеете в виду сладострастие?
- Не только. Стыд, например. Или страх. Так вышло, что некоторые из преимуществ подобного рода подхода были продемонстрированы моим оппонентам почти случайно...
ИСТОРИЯ No1:
ПАДЕНИЕ ДОБРОДЕТЕЛИ
Элен шла по коридору.
Взгляд её нервно скользил из стороны в сторону, то останавливаясь на позолоченной ручке очередной гостиничной двери, то замирая на готично оформленном номерном значке.
Достаточно ли очищен от пыли этот коврик? Не забыла ли она хорошенько взбить подушку и поменять наволочку в двести второй комнате? Всё это следует сделать до вселения туда очередного жильца - будучи девушкой робкой и благовоспитанной, Элен старалась избегать излишнего общения с клиентами, отлично себе представляя, сколько грязных подтекстов может в нём содержаться.
Ей было восемнадцать. Внешне она была, по выражению её матери, белокурым невинным ангелочком - и, как неизменно её мать прибавляла, именно такого рода созданий особенно хочет унизить и опустить мир.
Будучи воспитана в строгости и послушании, вдалеке от всей той грязи, похабства и разврата, что обрушились на мир десяток лет назад в шестидесятые годы двадцатого века - годы преддверья Антихриста, по выражению её матери, - Элен часто терялась, имея дело с бытовой повседневной пошлостью.
Использованные презервативы у дверей некоторых номеров, скажем.
Девушка не могла заставить себя к ним притронуться, как не могла и попросить об этом кого-либо другого - щёки её заливались краской от одной только этой мысли. Но не могла она, само собой разумеется, и позволить им лежать дальше на прежнем месте.
Вдруг кто-нибудь поскользнётся?
В итоге она, тяжело дыша и покрывшись багрянцем с головы до ног, осторожно подцепила кончиками пальцев один из них - чувствуя себя извращенкой и превыше всего опасаясь, что кто-то застигнет её в этот миг. Пару секунд она - словно кролик, загипнотизированный удавом, - очарованно рассматривала болтающуюся перед глазами резинку. Затем вздрогнула - и отправила её в мусорник.
Та же участь постигла иные резиновые изделия.
