И вот Гарри, наконец, шагнул на каменную плитку Хогсмида и глубоко вдохнул вечерний воздух. Следом за ним на перрон спустился Рон:
- Рад оказаться дома? - спросил он, положив ему руку на плечо.
- Не то слово, - улыбнулся Гарри.
- Давайте быстрее! - нетерпеливо крикнула им девочка с кудрявыми, длинными волосами.
- Ей, видимо, уже не терпится сесть за парту. - хмыкнул Рон и пошел к Гермионе, - Идем!
Начинался второй курс обучения в Хогвартсе. За лето все трое изменились в... странную сторону. У них как раз начался период перевоплощения из детей в половозрелых подростков.
Гермиона изменилась, наверное, больше всех: она вытянулась вверх, пальчики ее стали напоминать хрупкие, нежные веточки, грудки стали выделяться еще сильнее - это Гарри заметил, когда плечом случайно коснулся ее, затаскивая багаж на верхнюю полку, и почувствовал ее мягкость. Гермиона тогда отпрянула, как от огня, но на вопрос Гарри "Что случилось?" сконфузилась и ответила, что ничего. Но главное изменение было в глазах. Они смотрели теперь не так по детски - в них теперь проглянулась Гермиона-женщина. Все просто - у девочки начались месячные. Когда это впервые случилось, это не было для нее сюрпризом, она даже знала специальное заклинание, что бы кровь шла не так сильно, и отнеслась к этому происшествию спокойно. На каникулах Гермиона следила за тем как меняется ее тело. Когда ее родители уходили на работу, она раздевалась догола и подходила к высокому зеркалу в гостиной. Волосы она собирала в пучок, чтобы они не мешали, и сначала осматривала грудь.
Прикосновения к ней вызывали странное чувство и боли, и удовольствия. Она начинала с легких поглаживаний, потом все сильнее сжимала ее и мурашки проходили по спине и замирали где-то ниже пупка. Ей нравилось щекотать себя легонько касаясь пальцами твердых сосочков, ребер, живота. Она трогала себя, а ее детская щелка незаметно набухала. Ее половые губки были плотно сжаты, но когда она возбуждалась, маленький клитрок набухал и раздвигал их. Смазки у девочки было много и однажды, тоненькая ниточка ее выделений потянулась из приоткрытой дырочки на пол. Тогда ей бы хватило только легонько надавить на верх щелки, что бы кончить. Юная матка начинала бы судорожно сжиматься, сгибая девочку от потоков удовольствия, и после оргазма она еще долго лежала бы, размазывая смазку по безволосому лобку, но... Гермионе не хотелось трогать эту часть своего тела. Она уходила в туалет и брезгливо вытирала промежность грубыми салфетками. Не понимая, зачем нужна эта липкая, прозрачная субстанция.
Рон внешне изменился в одном - он стал намного выше и неуклюжее. Длинные руки и ноги наводили Гарри сравнение с богомолом или кузнечиком. Но все было не так страшно. Рон, когда следил за своим телом, умел иногда очень красиво ходить. Медленно и величественно. Еще Рон с удовольствием отметил, что член его наконец то начал расти.
А начал он следить за ним после одного случая:
Незадолго до его отъезда, к нему в комнату ночью зашли Фред с Джорджем:
- Снимай штаны, - бесцеремонно сказал Фред.
- Что?! - глаза Рона так и вылезли на лоб.
- Снимай штаны с трусами и мы дадим тебе сикль, - добавил Джордж. Лицо Рона насторожилось, - Давай быстрее думай, а не то отец заметит что палочки нет!
- Что вы мне хотите сделать?
- Ничего плохого. - закатил глаза Джордж.
- Более того, ты такого кайфа в жизни не испытывал. - наклонился к нему Фред. Почему то Рон поверил Фреду. Он взялся за резинку пижамных штанов.
- А вы не врете?! - прошипел он.
- Слово брата. - ответил Джордж, доставая из кармана палочку. - И трусы снимай. Рон медлил.
- Боже, Рон! Ты же не перед Джинни раздеваешься!
- Сикль давайте, и сниму! - возразил тот. Фред поспешно полез в карман и положил на стол монету.
- Доволен?
Рон взялся за штаны и сразу спустил их вместе с трусами. В сумерках виделся его безволосый лобок. Член был худенький и длинный, яички покачивались из стороны в сторону. Джорж навел на это достоинство палочку.
- Эй! - громче, чем было можно, воскликнул Рон, закрывая детскую промежность. Фред вздохнул и сел к нему на кровать.
- Рон, - спокойно он обратился к нему, - мы просто с Джорджем поспорили, появилась у тебя сперма или нет. Поверь, больно не будет. Наоборот - будет очень и очень приятно. Мы твои братья, Рон. Расслабься и поверь. Хорошо? Мы дали тебе сикль.
Рон снова замялся, но посмотрев на них снова взял себя в руки.
- Если будет больно, я все расскажу маме, - сказал он убирая руки от члена. Близнецы прыснули, как бы говоря: "Без проблем!". Джордж снова наставил палочку на член и прошептал: "Суффусо!". И сразу в грудь Рону, от лобка до горла, как будто вошел стержень, так, что мальчик покачнулся и глубоко вдохнул. Фред улыбнулся, глядя на то как его член отозвался на заклинание - столб удовольствия медленно переходил в промежность, поднимая его. Он поднимался быстро, почти без толчков, кровью наполнялись все сосудики, яички поджались к телу, с головки соскользнула кожица и она оголилась, поблескивая в лунном свете. Рон тяжело дышал, облокотившись спиной к стене, а член как мачта смотрел вперед и вверх.
- Ну что? Давай? - спросил Джордж Фреда. Он даже немного вспотел, заставляя себя сосредотачиваться на заклинании.
- Быстро ты его, - похвально кивнул Фред, - ну давай. Посмотрим, что есть.
Джордж уставился на пульсирующий член Рона. Сощурил глаза и, направив палочку, прошептал "Крепитус Гауден!". На слове "Крепитус" Фред удивленно посмотрел на него, потом на Рона. С Роном происходило что-то необыкновенное: он зажмурил глаза, напрягаясь всем телом, весь таз его пошел вверх и вперед, ствол члена налился кровью еще больше, а головка, кажется, сейчас бы лопнула. Джордж не спускал с члена глаз, медленно повел палочкой вверх - Рон, казалось, был подчинен ей. Он так же медленно сжался, но Джордж не делал последнего движения. Рон уже повалился на кровать, он часто дышал, и постанывал. Сгусток удовольствия скопился в самой нижней точки промежности, но он никак не хотел выходить из него, причиняя и невыносимое удовольствие, и нестерпимую муку. Если бы близнецы не знали, что он сейчас испытывает великое удовольствие, им бы показалось, что тот корчится под заклятием "Круциатус". Рон начал мотать головой из стороны в сторону, подаваясь членом вперед.
Наконец Джордж резко взмахнул палочкой справа налево, как будто разрубил что-то и Рон раскрылся с такой чудовищной быстротой и криком, что Фред спрыгнул с кровати. Это было ошибкой, потому что струя, ударившая из члена Рона, ударила ему прямо в ногу. Спермы было не много, но она была, хоть и почти вся прозрачная. После первого выстрела, через мгновенье пошел второй толчок (Рона выгнуло еще раз) но уже без спермы, как и последующие четыре. После четвертого к Рону вернулся рассудок, он открыл глаза, весь в холодном поту. Толчки продолжались, но с каждым разом они были все слабее. Фред подсел к нему, схватил одной рукой член, а другой большим пальцем убрал с головки остатки спермы и вытер их об одеяло.
- Ну как? - с улыбкой спросил он.
- Боже... Что это было? - заплетающимся языком спросил Рон. Братья засмеялись.
- С первым оргазмом. - сказал Фред, - я в тебя верил.
С этими словами он похлопал Рона по плечу и подошел к Джорджу:
- Десять сиклей. - потребовал он, протягивая руку.
С Гарри дело обстояло иначе. Из-за того что он воспитывался в семье маглов, магия никак не могла вторгнуться в его половое воспитание. Но обычный способ удовлетворения он познал тоже этим летом. Как бы противно это не звучало, но Гарри однажды застал Дадли за мастурбацией, когда случайно вошел в незапертую ванную. Дадли сидел на краю ванны и теребил свой маленький отросток между жировыми прослойками на животе. Видимо, кузен зашел в самый нужный момент, потому что Дадли не сразу понял, что его застали. Но когда он все-таки заметил удивленное лицо Гарри, то быстро закрылся душевой шторкой и неистово закричал - "Пошел вон!", а перед ужином отвел его в сторону и пригрозил ему кулаком, обещая побить его, если тот расскажет кому-нибудь о случившимся.
Гарри показалась странным такая реакция кузена, и он решил на себе проверить, в чем же дело. Перед сном, закрывшись в своей спальне, занавесив шторами окно, он сел на кровать, стянул штаны с трусами до колен, и направил настольную лампу на пах. Ничего нового он не заметил: почти гладкий лобок - у самого члена вылезли три черных, вьющихся волоска, довольно крупные, больше чем у Рона, яички, и мягкий, повисший член. Гарри начал с него - он его разглядывал, открывал головку, сжимал и разжимал, и тут к удивлению Гарри, член стал немного плотнее. Тут мальчик вспомнил движения, которые делал Дадли и попробовал тоже - сжал член в кулачке и сделал движение вверх-вниз. Какой эффект!
Отросток стал набухать быстрее, Гарри почувствовал, как мурашки пробежали по его спине. Он глубоко вздохнул. Стало жарче. Головка блестела и смотрела прямо на него. Сделал еще одно движение - удовольствие разлилось по позвоночнику. Неожиданно Гарри вспомнил Гермиону - она однажды упала с метлы на уроке полетов и ее школьная юбка задралась, обнажив тоненькие ноги и упругие ягодицы. Хоть они и были закрыты плотными колготками, на Гарри все же это произвело впечатление. Тогда похожее чувство промелькнуло у него в животе. На эту мысль организм отреагировал бурно - Гарри выгнулся всем телом вверх и застонал. В своей голове Гарри мысленно прикоснулся к попке Гермионы и сжал ее. Сжал он и свой член в районе головки и... кончил. Без спермы. Он несколько раз вздрогнул, от прилива чего-то странного и обмяк.
Все произошло так быстро, что мальчик ничего и не понял. Во время оргазма он больше удивлялся, чем отдавался ощущениям, но даже в таком виде ему так понравилось это чувство, что теперь он каждый день, засыпая, трогал в воображении упругие половинки Гермионы.
