Примерно о том же думал и объект ее воздыхания, отчего его руки и взгляд почему-то сами все чаще и чаще опускались вниз, словно нечаянно поглаживали ее по выпуклой молочной груди и плоскому животику. Глядя на нее со спины, можно было подумать, что перед ним была еще девочка подросток, но когда она поворачивалась к нему лицом, её округлые, похожие на мячики доечки и пухленькая, поросшая пушком писечка, бесспорно показывали, что перед ним уже стоит созревшая, после недавней первой менструации, девушка. В этот момент она вновь повернулась в обратную сторону и глазам папули предстала её гладкая и плотная попка. Повинуясь инстинкту, и почти против его желания дремавший до этого член, стал вдруг стремительно набухать. Мужчина почему-то надеялся, что это быстро пройдет, но тот становился все больше и толще. А Юля, словно ожидая этого, вновь обратно повернулась к нему лицом. - Папунь, а давай поиграемся, как тогда? Ну хоть чуть чуть: - умоляюще посмотрела она на него.
И не дожидаясь от него ответа, она непроизвольно потянулась к нему туда своими пальчиками. Когда дочка неожиданно положила ему на член свою маленькую руку, Олег Анатольевич резко вздрогнул, как будто электрический разряд прошел по всему его телу. Даже при большом желании, он не смог бы теперь все это остановить. От её робких прикосновений член становился все перпендикулярней и крепче, эрекция нарастала. Но тут Юлька вдруг чего-то, испугавшись, быстро отдернула руку.
- А почему он всегда так на меня реагирует? - строя из себя целочку, недоуменно вопрошала она. - Я только чуть чуть дотронулась до него, а он стал таким упругим и твердым!
Мужчина тут же вспомнил о тех мыслях, которые с некоторых пор посещали его почти каждое утро. Как только жена уходила на работу, сонная дочка, закрыв за нею дверь, по привычке залезала к нему под теплое одеяло, беззаботно умащиваясь своей прохладной попкой к его теплому животу и к естественно интересующему уже ее, его утреннему стояку. Она словно нарочно молча и долго ворочалась на нем, пока не находила нужного положения и только затем умиротворенно засыпала. Как и тогда, он не знал, что ей ответить и только пожимал плечами. Но сейчас, собравшись с духом, и подумав, что дальше тянуть некуда, он решил все-таки рассказать ей обо всем, продолжая растирать ей шею и ключицы.
- Солнышко, как и у всех мужчин, пенис - ну так его называют по научному, обычно небольшой и расслабленный, но перед таинством совокупления он возбуждается и наполняется любовью. Ему казалось, что эти слова вот вот застрянут у него в горле. - А когда ты пришла ко мне в душ...
- Па, я уже не маленькая, и знаю, как он называется: - обиженно перебила она его заумную тираду, и почему-то на всякий случай оглянулась, по сторонам. Встав на цыпочки, она доверительно шепнула ему на ухо: - Я не про то:
- А про что? - и спустя несколько секунд он догадался и продолжил: - Ааа: так вот, когда мужчина видит такую неземную красоту, его писюнчик возбуждается, становясь большим и твердым, как сейчас - словно учитель биологии подытожил объяснения всей этой не простой физиологии, мужчина.
- Так ты что значит, возбудился от меня? - хихикнула она. - Но я ведь только его потрогала? - и, остолбенев, она тут же осеклась, увидев его лицо - лицо человека, впервые появившегося в ее жизни, которому можно было довериться во всем.
- Да, Юлечка я возбуждаюсь от желания к тебе: - и успокаивающим жестом он тихо положил свою руку ей на бедро.
В ответ, еле сдерживая волнение, девочка с такой безоговорочной нежностью прильнула к нему, что они оба почувствовали ту огромную невыраженную тоску по любви, которая до сих пор не находила выхода в них. Испытывая головокружение, она снова уткнулась ему лбом в солнечное сплетение и робко взялась за его пружинистый член, интуитивно понимая, что может быть хоть это, принесет им обоим облегчение. Её любимый папочка непроизвольно застонал, скрипя зубами. Господи, если бы она знала, как ему было хорошо!
- Тебе не больно? - забеспокоилась она.
- Нет моя лапушка, мне очень приятно... - прошептал он, еще не находя других слов, чтобы выразить ту радость которая переполняла его.
- Он у тебя такой толстенький, я даже не могу его обхватить одной рукой: - с надеждой на приятное продолжение, защебетала она, тревожно вглядываясь в его лицо, и чувствуя, как ее девственное лоно в который раз наполняется приятной истомой и безумной нежностью.
- Тогда почему ты не берешь его обеими? - одобряюще спросил он, и подвел ее за локоток ближе.
- А вот сейчас захочу и возьму! - радостно согласилась она, уже смелея и понемногу млея от восторга.
Ну а растерянный родитель не мог поверить своим ушам, и тому, что он только что попросил ее сделать, размышляя над тем, с какой легкостью Юля согласилась с такой просьбой, словно уже давно зная его страсть к запретному плоду!
Между тем, юная обольстительница, вновь прислонилась к нему, взявшись второй рукой за подрагивающий член, и уже плотнее прижимая обеими ладошками верхушку ствола, а он кивнув в ответ, посмотрел на нее с ответной благодарностью, видя, как та, ему доверчиво и бессознательно улыбается. "Господи! - подумал взрослый мужчина - ей всего лишь четырнадцать лет, но я в жизни не видел, такой обворожительной и сексуальной улыбки:" В это время дочка немного замедлила свои поглаживания, и тогда он чуть-чуть нетерпеливо двинул торсом.
- Хм, па! А он все еще растет у тебя! - снова оживилась она, все еще испытывая некоторое волнение и робость перед соприкосновением с его набухающей плотью.
- Дело в том, что ему это очень нравится, и он сообщает тебе об этом: - подмигивая ей объяснял обольститель, почему-то уже не удивляясь ее проницательности. Он до сих пор не мог поверить тому, что говорил!
- Прикольно...
Он понимал, что, то, что она сейчас будет делать, с точки зрения морали будет ужасным и неправильным, но он никогда не был так возбужден, как сейчас... И поэтому забыв обо всем, уже знал, что должно было последовать за этими словами:
- Юльчона, вот если ты, как и в прошлый раз, будешь двигать пальчиками вверх и вниз, то ему будет еще в сто раз приятней! И тут же, вместо уже не нужных волнений к нему пришла умиротворенность, которая нарастала от каждого плавного движения прохладных ладошек по его распаренному члену. При одном только взгляде на тело своей обнаженной дочери его член становился еще более жаждущим и стойким. Олег Анатольевич смотрел на ее светящееся личико, нежные губы, сложившиеся в милую улыбку и понимал, что она улыбалась ему от своей любви, мгновенно представив, как они могли бы сейчас приятно обвиться колечком вокруг его раскаленной докрасна головки. Впрочем, долей сознания он еще понимал, что потом, они оба, наверное будут чувствовать себя виноватыми, но в настоящий момент все его мысли были сконцентрированы лишь на этих движениях и на удовольствии, которое она ему доставляла. И, что важнее, которое могла ему еще доставить.
- Он тебе нравится? - для верности поинтересовался он, чтобы рассеять все обоюдные сомнения и малейшие признаки недоверия.
- Канешна, пап: Он такой классный: - ей были непонятны причины его сомнений, она видимо просто, как ребенок, наивно наслаждалась обладанием этой игрушки.
Почуяв, что так долго и спокойно это продолжаться не может, опытный самец наклонился к ней и нежно поцеловал ее в губы, желая разбудить этим поцелуем, те романтические чувства в своей девочке которыми она была полна как чаша - и именно это должно было раскрепостить сейчас ее полностью и бесповоротно: Любимый папа нежно обнял ее за плечи и целуя, во второй раз ощутил на ее губах соленый привкус страсти, чувствуя всем своим естеством, как она зовуще прижимается к нему своим холмиком Венеры, мягким животиком, а ее молочные грудочки с розовыми сосочками словно прожигают его тело насквозь. Она впилась губами в его рот и стала целовать его все сильнее и сильнее:
- Ты любишь меня? - оторвавшись, вдруг выпалила она.
- Ну конечно же, моя сладость: - ответил он, не в силах сдержать своей страсти.
- И я тебя па... Мне никогда не было так хорошо как сейчас:
- Мне тоже, я очень боялся, что ты не поймешь меня...
Потом, словно набираясь смелости, он глубоко вздохнул и, сглотнув слюну, продолжил:
