- Под часами или в сквере?
- Ну под часами это как свидание, давайте в сквере, ближе к Союзпечати у лавочек.
- Хорошо, буду ждать, и давай: на ты, а то выкаешь как старику какому.
- Ладно, давайте, ой давай, - она засмеялась в трубку, - я пошла собираться.
Я положил трубку, глянул на улицу, на градусник. День обещал быть теплым. Я пулей ополоснулся в душе, побрился, одел свежее чистое белье, нацепил джинсы, которые мне подарили наши африканские одногруппники за помощь в начерталке. Достал свою джинсовую рубашку, кроссовки, нацепил все на себя и к зеркалу. Крассава! Готов!
Через десять минут, я не торопливо вышел из подъезда и пошел к метро. С детства выработалась привычка приходить за десять минут до назначенного времени. Вот и сейчас я торопился, чтоб быть заранее. Я пришел к назначенному месту. Арины пока еще не было. Я с облегчением выдохнул и стал дожидаться. Одна лавочка освободилась, и я присел на нее. Ровно в назначенное время я увидел ее. Она шла не со стороны дома, а с противоположной. Может она заходила куда по пути, а может сделал крюк для храбрости.
Она подошла, оглянулась и сразу видимо меня не увидела. Я оглядел ее. Она оделась не совсем повседневно, как часто она выглядела, когда попадалась на пути к метро или обратно, а как-топо-иному. Все также скромно просто и обычно, но по-другому. На ногах туфельки темно-серого цвета, подними телесного цвета колготки. Выше темно-серая юбка чуть ниже колена, не широкая, но и не облаг. Сверху Серо-голубая однотонная блуза с парой пуговичек ниже ворота и поверх всего светло-серая кофточка. Волосы аккуратно подобраны в один пучок сзади. Юбочка и кофточка подчеркивали ее стройность, но она видимо не думала об этом. Я встал и подошел к ней.
- Привет! Не заметила меня, а то я сижу, смотрю, когда ты подойдешь.
- Ой, Алекс, напугал, - ее личико немного покраснело, - я не ожидала тебя увидеть таким: Ну таким: джинсовым.
- Ну что, куда поедем или пойдем?
- Ну я не знаю.
- Давай в центр, просто прогуляемся по бульварам.
- Давай.
Мы доехали до Кировской и вышли на Чистопрудный бульвар. По бульварам мы гуляли часа три, периодически присаживались на лавочки, потом снова вставали и шли. Она оказалась интересным человеком. С ней можно было говорить, о чем угодно. Начитанная, умная, но как только коснешься чего личного и замыкается, уводит разговор в другое русло. Полный комплекс в отношении мужиков. Я между делом единственное что только успел узнать из личного, то что она живет сейчас одна, у родителей квартира где-то на Юго-западной, и что ей двадцать семь лет. Я конечно представлял, что ей ну года двадцать три, зная, что она одноклассница брата друга (хотя сколько самому брату я и не знал) , но что вот так: Да и на вид ей больше двадцати не дашь. В какой-то момент, проходя мимо МХАТ на тверском бульваре, откуда-то пахнуло едой и мой желудок напомнил мне, что не плохо бы подкрепиться.
- Ты не проголодалась? - обратился я к своей спутнице.
- Ой, не знаю:
- Давай сходим в Макдональдс, благо рядом, я угощаю, как истинный кавалер.
- Ой да ладно, я сама заплачу.
Пока мы до него дошли мы еще немного поспорили на эту тему, и с улыбками на лицах и с ее согласием на мое угощение мы встали в очередь на вход. После перекуса (я бы назвал это до отвала) , мы продолжили прогулку. Мы уже ушли от бульваров, и были рядом с уголком Дурова, когда начал накрапывать дождь. Но в этот момент мимо шел трамвай семерка и мы бегом добежали до остановки и влезли уже хорошо намокнув в него. Мы сели с ней рядышком, и я почувствовал, что она дрожит.
- Замерзла? - я слегка приобнял ее и прижал к себе, она вроде вздрогнула, напряглась, но тут же расслабилась.
- Да есть, немного. - я прижал ее к себе чуть сильнее, - но вот от тебя тепло идет, не успею заледенеть.
Трамвай сквозь дебри города довозил нас почти до дома, но маршрут был длинный, и потому Арина успела даже согреться немного, да и дождь перестал уже.
- Ты обсохла? А то может еще погуляем?
- Ага, давай.
Мы вышли из трамвая за пару остановок до метро. И окольными путями пошли мимо парка в сторону ее дома. Так уж получилось, что мы проходили мимо моего дома. И как только мы поравнялись с моим подъездом хлынул с неба такой ливень, что даже те десять метров до подъезда превратили нас в два тела завернутых в мокрые насквозь одежки. Мы постояли под козырьком минут десять. Дождь видимо зарядил на долго, пузыри на асфальте говорили об этом. Я не знал, как поступить, пригласить к себе - можно вспугнуть и обломаться, а она уже расслабилась со мной, и не напрягалась как в самом начале знакомства, стоять здесь - замерзнет, заболеет. К ней бежать тут уж точно заболеем оба. Она уже начинала дрожать и зуб на зуб не попадал. А была не была.
- Ариш, если честно, я живу в этом подъезде, так что пойдем, согреемся, переждем дождь, а то я боюсь ты заболеешь, на тебе вон сухой нитки нет. Говорю честно, как на духу, не бойся, я тебя не трону, - у меня чуть с языка не сорвалось, если сама не захочешь, - ну что, пошли?
- А что остается, я уже замерзла. Пошли, - она улыбнулась и ухватилась за мою руку.
Я набрал код подъезда, открыл его, и мы вошли. Поднялись на лифте на пятый этаж, я отпер квартиру и пропустил даму вперед, соображая, все ли у меня в порядке, нигде ли ничего я не оставил непристойного на виду? Вроде ничего. Я быстро разулся, закрыв дверь, включил свет в прихожей и пошел в комнату за пледом. Вернувшись с ним, я набросил его ей на плечи, чуть укутал, и сказал:
- Проходи, сейчас что-нибудь найдем тебе переодеться.
- Ага, - она прошла в комнату и так и осталась стоять, оглядываясь.
Я на кухне поставил чайник на плиту, а сам открыл шкаф-кладовку и стал смотреть, что ей можно предложить.
- Давай, я тебе дам рубашку и шорты, в остальном ты утонешь, а шорты можно подвязать?
- Хорошо.
Я взял шорты с завязками, белую в клетку рубашку, большое махровое полотенце, и войдя в комнату отдал ей. Она скинула с плеч плед, взяла стопку одежды и пошла в ванную, переодеваться. Сам я быстро переоделся в сухое, и тоже натянул шорты и футболку. Скрипнула тихо дверь в ванную, видимо она не закрыла ее до конца. Я оглянулся на скрип. В отражении шкафа в прихожей была видна картинка происходящего в ванной. Арина видимо уже прополоскав мокрые трусики и бюстгальтер, отжала их и пыталась повесить их на сушилку. Наконец у нее это получилось, она стояла спиной ко входу, и возможно не только не слышала, но и не видела, что дверь в ванную отворилась. Все свои манипуляции с мокрым бельем, она производила, будучи полностью голой. Абрис ее фигуры, аккуратная и крепкая попка, ямочки возле позвоночника у тазовых костей и мелькающие при прыжках к сушилке груди, заставили мой орган не просто шевельнуться. Я чтобы себя остудить, тихо прошмыгнул в кухню и стал специально там шуметь холодильником и чашками.
- Ой, - услышал я из ванной и дверь в нее защелкнулась.
Я заварил чаю, долил в чайник воды и снова поставил его на огонь. Сам принялся нарезать всякие вкусности для горячих бутербродов, параллельно разогревая тостер. Когда у меня все было готово, и расставлено на столе на кухне, дверь в ванную щелкнула и оттуда вышла Арина, в шортах, которые на ней смотрелись как модные как раз юбки шорты и в рубашке, подобранной и подвязанной на поясе. Волосы она в пучок подбирать не стала, а распушила их, чтобы они просохли. В руках ее мокрая одежка.
- Алекс, а можно где-нибудь развесить, а еще лучше разложить, чтоб просохло.
