И вот мы наконец встретились
Раньше мы общались. Общались на разные темы, легко переходя от насущных к интимным и обратно, но всё это хотя и было порою очень нежно и близко, оставалось на уровне дружеского общения. По крайней мере внешне так выглядело. А когда, порою, то, чего формально не было, намёком прорывалось в общении, списывали на шутку. Но сокрытое в нас всё более и более становилось явным для каждого. И это мы начинали чувствовать друг в друге.
Так за периодичным общением проходило время.
И вот мы наконец встретились.
Я увидел её, приближающуюся ко мне. И первым моим движение было положить куру на карман, будто проверяя наличие там твёрдой плоской коробочки. От мысли об этом меня нежданно пробило волнение и я почувствовал, как моё тело начало предательски немного трясти.
Вот она приближается ко мне, прямо и спокойно смотря на меня, лишь чуток лениво улыбаясь с оттенком застенчивости. Но она абсолютно спокойна, чего сейчас никак не могу сказать о себе. Небольшая дрожь волнения тихонечко стучит пальцами по коробочке в кармане и я незаметно делаю глубокий вдох и выдох, пытаясь возобновить спокойное и открытое восприятие, которое у меня было ранее при общении с ней. Вспоминаю надежду, что ей должно очень понравиться содержимое коробочки.
Ранее я делал для неё на заказ плетёные вещицы. Довольно милые, но весьма незатейливые в сравнении с тем, что я собирался делать будущем. И сейчас у меня в кармане, в плотной, что бы не повредить содержимое, коробочке лежит ожерелье. Много работы, много стараний, много времени и много недовольства результатом. Но всё же получилось, как по мне, замечательно. Но это лишь моё мнение, моя надежда:
И вот она приближается ко мне.
Сколько же места во мне занимает переживание на счёт того, КАК она воспримет это. Сам акт подарка, само ожерелье, меня:
Мы не планировало ничего серьёзного, просто встретиться после столь длительного общения. И у меня нет никаких планов, окромя наконец то встретиться и пообщаться. Но предательской дрожи волнения на это, кажется, безразлично.
И вот она приблизилась ко мне почти вплотную. Чуть ближе дружеской дистанции. Её простой взгляд легко скользит по моим глазам и она спокойно говорит "привет".
Мы наконец то встретились.
"Привет" немного растеряно отвечаю я, стараясь добыть на своём лице спокойную, милую и скромную улыбку.
Мы и идём по улице. Понемногу завязывается разговор. Шутки, философия - темами не брезгуем. Хоть я болтун ещё тот, сейчас довольно сдержан в красноречии. Постоянно ощущаю в ней какою-то свободную строгость характера и поведения. И поэтому сам веду себя соответственно и не столь многословен, каким бываю обычно.
Кофе, музыка: Она в порядке исключения выкуривает со мной по сигарете, запивая уже пивом. Скромный, не говорящий, в принципе, ни о чём, поцелуй, небольшая прогулка городом под уже темнеющим небом и вот мы уже одни. Одни в помещении.
Мы наконец то встретились.
Но лишь сидим на диване, и смотрим друг на друга. Просто смотрим. Ни слова, ни движения. Лишь два взгляда смотрящих друг сквозь друга. Мы оба что-то ощущаем, но не понимаем что. В самой далёкой глубине её глаз я замечаю какую-то растерянность. Внешне же мы просто наблюдаем друг за другом, за собой и за тишиной, возникшей между нами. Она уже ощущается, как нечто сущее. Будто её можно потрогать или взвалить на плечи и унести. Она родилась между нами. И теперь растёт подобно прозрачному невидимому шару, окутывая нас и закрывая от внешнего мира.
У меня лениво проплывает мысль, что другой бы на моём месте поцеловал бы девушку в губы. Но я ощущаю, что сейчас этого делать не надо. Но без этого я не нахожу ни что сделать, ни что сказать. И идея, крутя пальцем одной руки мне у виска, показывает другой на мой карман.
Я чуть сговорчески улыбаюсь и лезу рукой в карман, при этом замечая, как за миг до этого она уже сама начала наклоняться ко мне, но моё движение немного напугало её и она чуть отклоняется назад. Выругавшись на себя, лезу в карман, достаю коробочку, поворачиваю к ней и открываю. За открытой крышкой вижу часть сделанного мною плетёного ожерелья, вспоминая весь труд и удовольствие от конечной работы и это придаёт уверенности моей улыбке. Она смотрит на моё изделие и я с внутренним восторгом отмечаю расширение её зрачков и слегка приоткрывающийся ротик.
Несколько мгновений она так и смотрит на предмет в коробочке и переводит взгляд на меня, намереваясь спросить то, на что и так ясен ответ. И я, упреждая его, легким кивком даю на него ответ. В следующий миг она уже осторожно тянется к нему, но я отвожу коробочку от тянущихся к ней тонких пальчиков и, сам от себя этого не ожидая, нарушаю воцарившуюся тишину словами "Я хочу одеть это на тебя. И видеть тебя в нём без одежды".
Хотя я сам никак не ожидал от себя таких слов, но они прозвучали настолько ровно и алчно, что это уняло всё моё волнение и я начал ощущать себя хозяином ситуации. В зависшей после слов паузе откладываю коробочку в сторону и протягиваю ей протягиваю руку.
Напряженное мгновение.
И её прохладная ладошка ложиться на мои пальцы.
Я встаю, и она встаёт вместе со мной.
Я подвожу её к зеркальной двери шкафа и, возвращая свободу её руке, становлюсь позади её. В отражении зеркала мы смотрим на себя и она опускает голову. Сзади на шее пуговица, застёгивающая платье у шеи.
Мы наконец-то встретились.
Но мои руки тянуть не к пуговице, а прикасаются к обнажённым плечам и нежно проходят по ним. Я даже сам удивляюсь, насколько уверенны и нежны мои движения. Я сам в каком-то новом для меня потоке существования. Ни единого лишнего движения, никаких посторонних мыслей. И пальцы, уже легко скользнув по материи, расстёгивают пуговицу, после чего таким же плавным поглаживанием, спускают платье с плеч, затем расстёгивают молнию вдоль спины и спускают с рук, которые при этом пытаются и не мешать снимать платье и одновременно легонько прикрывать обнажающуюся грудь.
Ещё одно плавное движение моих рук по талии и облегающее платье сползает по бёдрам, падая у её ног. На ней остаются только тонкие трусики.
Она выпрямляется, будто не замечая меня и, вытаскивая ноги с платья, смотрит в зеркало на себя, на мои руки, скользящие по её рукам, слегка приоткрывая грудь. И так же легко соскальзывают с них, еле касаясь кожи по животику, расходятся в стороны и медленно стягивают с бёдер трусики.
У неё в теле ощущается дрожь волнения, но она стоит прямо, кажется, наслаждаясь этим: как трусики медленно сползают с неё, обнажая лобок, которых следом закрывается ею одной ладошкой. Вторая рука почти небрежно, даже формально, прикрывает обе грудки.
Я целую её шею, поцелуями добираясь к ушку и тихо говорю "трусики дальше сама" и, удерживая её за талию, чуть прижимаю к себе, легонько толкая её грудной клеткой в спину. Но моё "старание" оказывается излишним - она без лишних слов наклоняется и, отпустив грудки, спускает освободившейся рукой трусики до щиколоток. Приподнимая каждую ногу, снимает их вовсе, откидывая на лежащие у её ног платье.
Я ощущаю, как она с медленным выдохом распрямляется, снова прикрыв рукою грудь и, смотря на себя в зеркало с приподнятым подбородком говорит "я готова" , после чего слегка наклоняет голову, подставляя шею.
Я тянусь к коробочке, открываю её, осторожно достаю собственноручно сделанный подарок, и бережно одеваю ей на шею, застёгиваю и перевожу взгляд на зеркало. Взгляд её карих глаз зачарованно глядит на свою шею с украшением. Потом пробегает по своему обнажённому телу и снова возвращается к нему.
Она разглядывает его и медленно тянется к нему, ощупывая, будто удостоверяясь, что оно действительно существует, при этом прижимая локотки к груди, всё так же формально прикрывая грудь. И, насладившись подарком, резко поворачивается ко мне и с пристрастием целует в губы, обвивая мою шею руками и прижимаясь ко мне всем телом и я, с такой же пристрастной открытостью, отвечаю ей тем же.
Моё тело обнимает обнажённая девушка, для которой я так долго делал подарок:
Мы, наконец-то, встретились.
