-Ты сама тварь сыкливая, развяжи меня, я тебе покажу, кто из нас сильнее привыкла, на беззащитных и слабых отыгрываться. Если бы ты покорила нас без обмана силой, могла бы ещё, что-нибудь вякать, а заковав в человека наручники, можно строить из себя героя. Посмотри на се... .
Договорить ей не дал сильный удар коленом в живот, она согнулась, и тут же последовал удар ногой в лицо. Лена, потеряв равновесие, упала. Оля начала её жестоко пинать ногами, не заботясь, куда попадала.
- Мерзость, ты посмела плюнуть в меня, за это ты умоешься своей кровью. Говоришь развязать тебя, я тебя забью до смерти связанную, - она, не останавливаясь, пинала и пинала её.
- За то, что ты обозвала меня, я отрежу твой поганый язык, а рот зашью. Машка, Лизка, на крюк её живо.
Рабыни быстро подбежали к окровавленной, лежащей на полу, без сознания Лене и потащили её подвешивать на крюк. Зацепив девушку за наручники, они закрепили крюк так, что руки были выше головы,
и всё тело выгнулось. С помощью лебёдки они подняли тело над полом. Ольга велела привести рабыню в чувства и подать ей самый крупный кнут, которым стегают крупный рогатый скот, он был очень внушительных размеров. Она начала, не останавливаясь бить рабыню, Лена снова потеряла сознание. Каждый удар кнута сдирал с неё кожу. Несмотря, что девушка была без сознания, Ольга всё равно била и била её, с таким остервенением, пока вся кожа не стала свисать с тела, и из горла не пошла кровь.
Повезло суке, я немного переусердствовала, жалко, что рано сдохла, если бы она осталась живой, то смерть для неё была настоящим счастьем. Уберите тело. Всё на сегодня хватит знакомств, загоняйте этих животных обратно в клетки, завтра продолжим знакомство. Видите, твари, я обещала забить её на смерть и своё обещание исполнила.
Девушек от увиденного поразил страх, только, что на их глазах, эта с виду хрупкая, красивая девушка, забила на смерть человека.
Ольга, хоть и не показала перед рабынями своего страха, сильно испугалась содеянному. Только, что она убила человека, она не хотела никого не убивать, но эта сучка так её сильно рассердила, она сильно разозлилась и не смогла вовремя остановиться и справиться со своим гневом. Но особых мук совести она тоже не испытывала, больше её тревожило, куда деть тело, чтобы скрыть следы преступления. Но было ещё девять свидетелей, при которых произошло убийство, это её тоже особо не тревожило, так как рабыни были всегда под присмотром.
С другой стороны это убийство внушило большой страх новым рабыням, и они должны были стать намного сговорчивее, да и старые рабыни были поражены поступком Ольги, они ничего не сказали, но по глазам их было видно, что они были очень испуганы. Ольга пришла к себе в комнату и позвонила Катерине.
- Катя, мне нужно с тобой срочно поговорить, быстрей приезжай домой.
- Случилось, что-то серьёзное.
- Да, бросай всё, поскорее приезжай.
- Хорошо, жди, скоро буду.
Когда Катя приехала, Оля рассказала ей, как всё произошло.
- Ты хорошо проучила эту сучку, остальные рабыни получили прекрасный урок, что может быть с ними, если они не будут нас слушаться и не покоряться нашей воле. На счёт свидетелей не заморачивайся, они лишь рабыни и никуда отсюда не денутся, скоро мы их заклеймим, сделаем татуировки, проколы, а через пол
года они забудут, что когда-то были свободными людьми и будут с удовольствием выполнять любую твою команду.
- Что будем делать с трупом.
- Этот вопрос сложнее. Есть у меня телефончик одного человека, который устраняет такие проблемы, но лишние свидетели нам не нужны, потом это может выйти нам боком, так что будем думать, как решить эту проблему самим.
- Я не знаю, что здесь можно придумать, у меня на этот счёт нет никаких
соображений.
- Я кое-что придумала, не будем особо изгаляться, ночью возьмём труп, выедем на трассу и бросим его в придорожную канаву и пусть, потом милиция разбирается, откуда он взялся.
- А вдруг найдут, кто его бросил?
- Не смеши, труп не опознанный, её никто не будет искать, родителей нет, родственников тоже, полежит пару месяцев в морге, а потом закопают, милиции тоже лишний труп не нужен, оформят под несчастный случай, сбила машина.
- А, если всё-таки начнут вести следствие, выйдут на директора детского дома.
- Никаких проблем, скажешь, что везла её устраивать на работу, по дороге она передумала, и ты высадила её возле ближайшей станции метро и больше про неё ничего не знаешь.
- Следователи могут спросить, куда другие девушки делись.
- Зачем других сюда приплетать, я думаю, что директор не дурак, он не будет рассказывать про всех выпускниц, да и про эту он навряд ли, что скажет. Он очень осторожен. Все документы в порядке, по документам девушки выпустились, а что дальше с ними его не волнует, тем более он действительно думает, что мы их пристраиваем домработницами и имеем с этого свою выгоду. Может быть, и догадывается, что девушки больше находятся на положении служанок, а не домработниц, в богатых семьях, но молчит, так как деньги, которые мы ему
платим, отбивают у него охоту задавать какие-либо вопросы.
- Вроде убедила и успокоила.
- Не парься, всё будет нормально. Сейчас поедем на шоссе, расположенном в другом конце Москвы, проедем, посмотрим, куда можно выкинуть труп, чтобы его не сразу нашли, а может быть его и совсем не найдут.
- Хорошо, Катя, поехали.
- Они сели в Олину машину и поехали. Проехав по шоссе около семидесяти километров от Москвы, они обнаружили хорошее на их взгляд место. Кругом был лес, от дороги шёл крутой спуск, а внизу было небольшое болото, и протекал ручеёк. Под шоссе было сделано отверстие из бетона, напоминающее трубу,
через которое протекала вода на другую сторону дороги. Бетон начал местами рушиться, сразу было видно, что сюда редко кто заглядывал. Отверстие было не особо большое, но человек мог туда поместиться, они решили в него засунуть труп. Чтобы в темноте долго не искать это место, они бросили на обочину дороги
пару тряпок, которые нашли в машине, а Оля по спидометру засекла точный километраж до дома.
Ночью они поместили труп Лены в багажник Ольгиного джипа и выехали из особняка. Операция прошла успешно, они избавились от трупа, как и предполагали. Приехав на место, они сбросили его с откоса вниз, затем затащили в бетонное отверстие, прикрыв немного ветками, сели в машину и поехали обратно.
- Видишь, как всё хорошо получилось, от трупа избавились, гаишники нас не остановили, рабыни тебя теперь сильно боятся, можешь делать с ними, что захочешь, - сказала Катя Оле, когда они ехали домой.
- Завтра посмотрю на их поведение.
Они приехали домой, и сразу легли спать. Несмотря на показную браваду, друг перед другом обе девушки очень сильно переживали, нервы, что у Кати, что у Оли были на пределе. Ольга проснулась поздно, когда за окном был день. Рабыни помогли ей одеться, и она снова пошла в подвал. Лизка заранее, по приказу Госпожи, выпустила рабынь из клеток, они стояли на коленях и ждали своей участи. Через несколько минут они увидели Ольгу, спускающуюся по лестнице, ведя на поводке рабыню Машку. Сегодня на ней была надета белая льняная рубашка, чёрные кожаные брюки, на ногах были лакированные туфли на тонкой высокой шпильке.
- Ну, что продолжим знакомиться.
Девушки с ужасом в глазах смотрели на неё. Кто у нас на очереди? Как зовут?
- Оксана.
Перед ней стояла девушка примерно её роста с чёрными волосами, но каким-то забитым взглядом.
- Я буду звать тебя Чмоня.
- Спасибо Вам Госпожа, за заботу обо мне.
- Сегодня, совсем другое дело, мне нравиться, как вы отвечаете.
- Ты согласна быть моей рабыней?
- Да, Госпожа, я согласна быть Вашей рабынею, всю свою оставшуюся жизнь.
- Хорошо, Лизка раздень её.
Через несколько мгновений Оксана стояла голой перед своей Хозяйкой. Взяв её за грудь, Госпожа сказала:
- Вымя у тебя ничего, не то, что у предыдущих сучек.
Она зажала пальцами её соски и начала их крутить. Девушка заплакала от боли.
- Что, шлюха больно, это всё игрушки, основная боль впереди.
Она подошла к следующей девушке.
- Пятый номер, Лизка вынь у неё изо рта кляп.
Лизка расстегнула ремни и вынула кляп изо рта симпатичной девчушки, с каштановыми вьющимися волосами.
- Как тебя зовут?
- Катя.
- Катя? Очень интересно. Назовём тебя: назовём тебя: Я, думаю, что ты будешь Псиной.
- Меня зовут Катя.
- Мне это послышалось или опять назревает бунт.
- У меня есть имя.
- Ах, вот мы, как заговорили, ну тогда не обижайся.
