Лишь через минут пять Селения осознала, что лежит абсолютно голенькой, раздвинув ножки и подняв руки над головой, наслаждаясь прикосновениями Артура. Его губы и зубы смыкались на ее правом сосочке, истязая его и вновь мучая девушку, в то время, как его правая рука принца во всю орудовала в разгоряченной и истекающей щелке. То, что вытворяла его рука сводило принцессу с ума: легкое поглаживание малых губок сменялось грубым истязанием клитора, за которым шло проникновение одного пальца, не достаточно глубоко, но все же, от этого девушка извивалась и стонала так громко, что если бы кто-нибудь был рядом с их убежищем, он бы давно уже понял, что там происходит.
Все тело Селении было напряжено и покрыто испариной, она задыхалась от нахлынувших чувств, а рука любимого только еще больше усугубляла и без того сложное положение. И, как назло, все было так медленно: Всякий раз, когда она сама это делала с собою, это происходило очень быстро, лишь бы снять сексуальное напряжение, но никакая мастурбация не может сравниться с чужими руками, даже если эти руки больше сладко мучают, чем ублажают тебя. Селения уже подумывала начать молить Артура, что бы он прекратил это и взял ее, что бы он проткнул ее нутро и как следует поимел, вместо того, что бы так над ней издеваться, но ей не хватало смелости, а при мысли, что она начнет о таком просить ей становилось очень стыдно. Только вот движения на клиторе уже становились чуть ли не болезненными, а соки, истекающие из писички давно вымочили под ней все настолько, что при каждом судорожном движении под ней все хлюпало.
- Прости, милая, но я больше не могу терпеть, - неожиданно прервав свое занятие, сообщает ей Артур.
Как оказалось, он и сам уже освободился полностью от одежды, хотя Селения заметила это только сейчас. Как и то, что он уже навис над ней, а его руки уже подняли ее ножки так, что коленки уперлись в ее сочную грудь. Ее распаленная киска открылась, будто приглашая в себя член Артура, умоляя уже прорвать тонкую пленочку и насладиться ее теснотой и нежностью. Только сама Селения, понял, наконец, что же все это значит, хотела уже запротестовать, только вот уу губы вновь были заняты крепким поцелуем, туманящим разум.
Все начало происходить очень быстро, по крайней мере, так, наверно, казалось принцессе. Для Артура это были замечательные минуты наслаждения, упоения девственное, нетронутой девушкой, всей ее сущностью и нежностью. Головка члена быстро нашло уже готовую к сношению дырочку, готовую принять его всего, лишь бы только он сделал это. Вся головка прошла внутрь без каких либо сопротивлений, разве что принц почувствовал, какой этот вход узенький и ребристый. Ощущение горячего, сжимающего со всех сторон, нутра сводил с ума.
Принцесса отозвалась легким стоном смеси боли и наслаждения, хотя это было еще только начало. Наверно, не привыкшая к таким растяжениям щелка испытывала боль и тесноту. Мальчик начал легкие, плавные движения в этом месте, что бы дать любимой немного привыкнуть. И это, как ему показалось, помогло, ведь вместо гримасы мучения на лице девушки проступила довольная улыбка, а глаза тихонько закрылись, как бы говоря, что принцесса сейчас наслаждается этим процессом, чточлен в ее писичке доставляет ей массу удовольствия, которого она ранее не испытывала.
Но так долго продолжаться не могло. Хоть это и приятно, когда тебя обжимает со всех сторон узенький проход, всегда хочется оказаться внутри полностью и без остатка. И именно это и сделал неожиданно Артур, когда его принцесса достаточно расслабилась, что бы не ощутить сильную боль. Стоило только его члену рвануться вперед, прорывая перед собою путь и заходя внутрь по самое основание, как все внутренности девушки сжались и задрожали, ротик Селении открылся, а глаза, широко распахнувшись, закатились вверх. Какое-то время она так и лежала, не шевелясь, с выражением немого крика. Внутри ее щелки все сжалось настолько сильно, что мальчик боялся даже пошевелиться, лишь бы не сделать еще хуже. Но вскоре тело принцессы начало расслабляться, вновь она начал дышать, стараясь делать это спокойно и размеренно. Изо рта, из-за нахлынувшего удовольствия, слегка высунулся язычок, а боль начала потихоньку отступать, стоило ей слегка расслабиться.
Чувствуя, что теперь уже самое время, Артур начал двигаться, вгоняя внутрь Селении, словно поршень, свое ствол, затмевая чувство боли удовольствием. Внутри было невероятно тесно, но это ощущение обволакивающей, горячей и нежной киски Селении только стимулировали его. Никогда еще его член не погружался в такую тесную и шелковистую впадинку. С каждым движением он ощущал, что упирается прямо в шейку матки принцессы, где его встречала легкая пульсация. Никогда он не предполагал, что заниматься сексом может быть настолько приятно.
Селения же вовсе разомлела под Артуром. В первые моменты ее ошарашила мысль о том, что она отдалась ему, что теперь она больше не девственница и занимается постыдными вещами, пока вся деревня спит, не сдерживая себя и отдавая свою киску на растерзание члена любимого. Ей было очень стыдно, но вместе с тем, все это ее заводило.
Ее заводило, что принц так нагло смотрит на ее голые сисички, сотрясающиеся при каждом его движении. Ее заводило, что Артур так просто воспользовался ее слабостью и взял ее, что сейчас он движется в ней и может вот-вот залить все ее нутро спермой. Что эта самая сперма затечет прямо в матку и оплодотворит ее. И что сейчас в ней так тесно, что она чувствуют каждой своей складочкой весь член Артура, как он ходит в ней, пульсирует, содрогается. Что ей пользуются как игрушкой, куклой, которую можно трахать в любом месте, было бы желание. И еще масса других мыслей, от которых ей было очень стыдно, но эти мысли заводили ее все сильнее и сильнее и в конце концов:
Наверно для Селении все это прошло в забытьи как один миг, но Артур уже минут пятнадцать наслаждался всем великолепием своей принцессы. Он старался продержаться как можно дольше, ведь ему не позволяла совесть снова кончить, не доведя до оргазма любимую. Иногда он нашептывал что-нибудь приятное или пошлое прямо на ушко девушки, иногда покусывал ушки по всей длине, игрался ртом с сосочками, только бы его любимая поскорее кончила и получила как можно большее удовольствие. Но, как ему показалось, она летала где-то в облаках от блаженства, что тоже очень нравилось мальчику. Ему очень нравилось ее выражения лица - блаженное и счастливое, очень нравилось, что она получает удовольствие от его действий, что он все делает правильно, что она громко стонет, как бы подтверждая это.
Ему не хотелось вообще прекращать это занятие. Внутри Селении ему было очень хорошо и сладко, и то, как реагировала принцесса делало его самым счастливым человеком на земле. А когда он почувствовал, как и без того не тихий стон стал становиться все громче, как руки, обнимающие его за спиной спились в его спину, оставляя на ней красные полосы, а киска принцессы начала сокращаться и дрожать, как и ее тело, он понял, что все его действия возымели успех. Довольный тем, что все сделал правильно, что его любимая сейчас испытает свой первый оргазм, к которому он причастен Артур почувствовал, что сам вот-вот вновь изольется. Его уже не волновало ничего, только то, что сейчас они, вместе с Селенией испытают бурный, ни с чем не сравнимый оргазм, который поглотит их, сольет воедино одним комком удовольствия.
И вот писичка принцессы содрогнулась и очень сильно сжалась, а из ее груди вырвался громкий крик, который невозможно было сдержать. Потом еще и еще, сжимая внутри себя член принца, будто пытаясь выдавить в себя из него все семя. От таких ощущений Артур не смог более сдерживаться, чувствуя дрожь всего тела Селении и своего тела, стал выплескивать всю сперму прямо в матку любимой, наполняя ее, с каждым новым выстрелом вгоняя еще больше горячей жидкости внутрь, заливая ее внутренности доверху. Это было ни с чем не сравнимое чувство, опустошающее разум и тело, лишающее сил, но наполняющее радостью и умиротворением. И вот, когда спермы больше не осталось, когда последняя судорога прошла по телу Селении, а Артур уже не мог больше двигаться внутри расслабившейся удовлетворенной киски, его размякший член сам выпал из расширившегося отверстия, увлекая за собой поток из смеси смазки, крови и не уместившейся спермы.
Наконец-то девушка почувствовала то умиротворение, которого ей так не хватало в этой жизни. Все проблемы казались отныне ей не существенными, а ее тело будто больше не принадлежало ей - будто сделанное из ваты, слабое и ленивое, но такое красивое, что даже ее любимый принц оценил все его достоинства. Ей больше ничего не хотелось, совсем ничего, только бы Артур был всегда рядом.
- Я люблю тебя, - из последних сил сказала девушка, почувствовав, как ее прижимает к себе крепкими, ловкими руками Артур.
- И я тебя люблю, - ответил ей мальчик, засыпая вместе с ней.
