Я проснулся ночью. За окном было темно, в комнате горел ночник. Пробуждение было восхитительным. Маня лежала между моих раскинутых ног. Она мягко прижимала свой роскошный бюст к моим яйцам и самозабвенно сосала член. По члену прокатывались сладкие горячие волны. Я одобрительно потрепал Машу по волосам.
Поняв, что я проснулся, она отрывается от своего занятия, перебирается выше и усаживается на меня сверху. Я опасался этого момента, думал: раздавит она меня нахрен. Однако ничего, основной вес Маши приходится на ее колени, упирающиеся в кровать, а у меня только плотно принажата к кровати задница.
Маня ерзает влажной расщелиной по лежащему на моем животе члену, пока влагалище, как бульдозер, не "зачерпывает" и не заглатывает его. Потом она выпрямляется на мне и дожидается, пока стенки влагалища распределятся по стволу члена и пропустят его на полную глубину. Великолепные, чуть разведенные в стороны, Машины груди хочется подхватить ладонями, но она мягко отстраняет мои руки, и я предполагаю, что меня ждет какое-то иное наслаждение. И не ошибаюсь. Влагалище сокращается, но не по всей глубине, а сначала на входе, потом на середине ствола и, наконец, под самой головкой.
Маша неподвижна, меня ласкают только три кольца мышц, сжимаясь попеременно, так, что волны проходят по члену то снизу-вверх, то сверху-вниз, и даже навстречу друг другу, сталкиваясь посредине ствола. А Манечка у меня виртуоз не только по части попки. От удовольствия хочется закрыть глаза и сосредоточиться на том, что испытывает сейчас член. Но когда я закрываю глаза, у меня возникает ощущение, что Маша двигается, а это смазывает впечатление. Так что я остаюсь с широко (от радостного удивления) раскрытыми глазами. Вот это - сюрприз, так сюрприз! Я только слышал о чем-то подобном, но самому столкнуться с этим чудом во плоти мне, до сегодняшнего дня, не посчастливилось ни разу. А она все продолжает, чередуя силу и направление сжимающих волн.
То ли Маша поняла, что я вот-вот кончу от такой необыкновенной ласки, то ли мышцы влагалища устали, что было бы неудивительно, но она прекращает сладкое истязание и начинает ерзать на мне бедрами вперед-назад. При этом член во влагалище еле движется, он только раскачивается как метроном, раздалбывая сильнее всего кольцо мышц на входе. Слабые фрикции головки во влагалище распаляют меня больше и больше. Когда в возбуждении я уже готов завалить Машу на спину и драть ее, как суку, пока не кончу, Маша прекращает ерзанья и наклоняется ко мне. Я, как проголодавшийся грудничок, широко открытым ртом ищу и нахожу сосок, начинаю удовлетворенно им причмокивать. Я подхватываю ее груди, мну и ласкаю их, пощипываю сосок, не занятый мои ртом.
Маша прогибом в талии медленно поднимает свой огромный зад, выпуская член из влагалища до самой головки, и внезапно резко, с силой бьет задом вниз. Раздается мощный шлепок. По Машиной заднице пробегает волна плоти и передается моим бедрам. Маша повторяет удары еще и еще. Я оставляю ее бюст лежать у меня на груди и вцепляюсь в Машину задницу.
А она ходит вверх-вниз, как паровой молот, забивающий сваю. Кровать скрипит, как корабль во время бури, и, пружиня, подбрасывает меня навстречу Маше, а она долбит, долбит меня жадно, без всякой пощады, как только что собирался драть ее я. Меня особенно впечатляет неожиданная гибкость Машиной талии. Верхняя часть ее тела опирается на руки и склонена надо мной в неподвижности, а Машин мощный зад, будто сам по себе, отдельно от нее, молотит, молотит и молотит, вколачивая в меня каждый раз новую волну наслаждения.
Я уже безошибочно определяю приближение Машиного оргазма. Влагалище обжимает меня крепче, покрывается рябью осьминожьих присосок, впивающихся в член, откуда-то выпрыскивается большая порция нового, горячего сока. Теперь мой член получил все, что хотел, и салютует об этом мощной струей спермы. Манечка начинает завывать по волчьи. Она и впрямь, как волчица, задирает голову высоко вверх. Я любуюсь ее бархатным горлышком, прикасаюсь к нему ладонью, чтобы почувствовать вибрацию ее голосовых связок. Со вторым залпом спермы мое завывание присоединяется к Машиному. Мы воем в унисон, пока силы не оставляют нас, и Маша не обмякает, навалившись мне на грудь.
Даже когда в члене не остается ни капли, и он обмяк, влагалище еще продолжает движения мышцами, будто пережевывая добытую желанную сперму. Наконец замирает и оно. Маша перекатывается на спину, а я - на живот, рядом с ней. - Манечка, милая моя, ты - удивительная, самая лучшая, самая сладкая женщина на свете, - говорю я ей, целуя, хотя мне кажется, она опустошена настолько, что моих поцелуев почти не чувствует. Но слова сказанные слышит, об этом говорят мне ее глаза, вспыхнувшие счастьем. Манечка закрывает глаза и "улетает". Я так люблю видеть этот момент, что, как правило, "улетаю" после нее.
- -
Прошло минут сорок. Я еще не успел восстановить силы, а Маше уже хочется продолжения. С моего молчаливого согласия она еще раз взбодрила меня ртом и встала надо мной на корточки. Придерживая член рукой и водя им о промежности, Маша сначала обмакнула его в "киску" , а затем приладила к анусу. Она была заметно возбуждена, ее грудь налилась, соски напряжены. Голова откинута назад, глаза полузакрыты. Опершись одной рукой на свое колено, а другой придерживая член, Маша мед-лен-но опускала на меня свой монументальный зад.
Прямо на меня смотрела ее красивая, большая, лохматая разверстая пизда. В свете ночника было видно, как задняя стенка в расщелине выпячивается под давлением вонзающегося в зад члена. Еще, еще чуть-чуть. Наконец он погрузился до упора. Маша облегченно вздыхает и полностью отдается ощущению члена в себе. Она плавно раскачивается, будто в танце, под только ей одной слышную музыку. Тем временем попка обволакивает член своим соком, и я, напрягая и расслабляя член, даю Маше знать, что мне уже не терпится начать скачку. Манечка отлично меня понимает и начинает мягко пружинить в коленях, сначала осторожно, потом смелее, и вот ее пышная попка уже ритмично шлепает меня по ляжкам. Я, как зачарованный не могу оторвать взгляда от прекрасного зрелища Машиной лохматки, и розовой стеночки, вспучиваемой изнутри движениями моего члена.
Манечка тоже блаженствует, но ей чего-то не достает. Она хватает мою ладонь и влечет ее к своей промежности. Я еще не понимаю, чего она хочет, но Маша отгибает мои средний и указательный пальцы и сует их себе в промежность. Так просто вонзить их мне не удается, влагалище сильно пережато поперек. Остаются только две лазейки по краям слева и справа. Туда я и пропихиваю указательные пальцы обеих рук, по одному с каждой стороны. Манечка удовлетворенно вздыхает, это именно то, что ей нужно. Приятно пальцами ощущать свой член через стеночку, члену тоже добавляет удовольствия дополнительное давление, и я начинаю через перегородку массировать член с боков.
Маша от этой ласки впадает в экстаз. Она стонет и уже выбивает задницей чечетку. Хорошо, что перед тем как кончить, она убирает мои руки от влагалища, иначе я рисковал сломать себе пальцы. В оргазме Маша не только скачет вверх-вниз, но и выписывает задницей круги, когда прижимается к яйцам. Такого уже не выдерживаю я и тоже кончаю. Наши оргазмы сливаются и удваиваются. Мы кричим, тесно сплетясь, бьемся, как раненные птицы. Манечка мягко обрушивается на меня сверху. От избытка чувств я ее тяжести почти не замечаю и самозабвенно лапаю Манечкину пышную задницу. Отдохнув немного, я выбираюсь из-под Маши. Пробираюсь к промежности и, подняв ее ляжку, осторожно, не касаясь болезненно чувствительного после оргазма клитора, тщательно вылизываю из влагалища накопившийся там сок. Говорить Манечка не в состоянии, но она лишь удовлетворенно и благодарно мычит.
- -
Три дня пролетели незаметно. Машеньке завтра в 7 утра на смену, ей надо выспаться, поэтому вечером я ухожу. Первую нашу трехдневку мы завершаем там же и так же, как начали - в ванной, раком. Напоследок, в коридоре, когда я уже одет, Маша дарит мне великолепный прощальный отсос.
