Коля быстро переключился, подполз к стоявшей на четвереньках Наташе и, примерившись, медленно, но уверенно ввёл скользкий член в узенькую дырочку. Томная боль заныла в маленькой Наташиной заднице, она несколько раз очень сильно и быстро провела язычком по Вероникиной щели и одновременно почувствовала, как тёплая волна наполняет её попку и терпкого чудесного вкуса струйки льются в её ротик.
Втроём усталые лежали они под тёплыми лучами наступающего вечера, и наступающий вечер казался им самым прекрасным, добрым и очень-очень долгим...
Кино
- Подъём! Подъём! Подъём! - рыжим весёлым солнышком бегал шалопай-младшеклассник Антошка по спальной комнате девочек, дёргая за концы свесившихся с кроватей одеял и уворачиваясь от подзатыльников старших девчонок. - Уже на завтрак тётя Зина позвала всех, соньки-засоньки, вставайте!
Всерьёз пылающего улыбкой веснушчатого Антошку никто не воспринимал, и девочки продолжали зевать и потягиваться, щурясь лучам проницающего всю спальню яркого утреннего солнца.
- Девочки, хорошие мои, через пять минут - все в столовой! - на пороге стояла Вероника Сергеевна. - Антошка, ты что здесь делаешь?
- Бужу! . . - хотел было весело обернуться обрадованный персонаж к воспитательнице, но застыл вполоборота с открытым ртом: десятиклассница Нина Ланкина, прикрыв ротик ладошкой, зевнула и потянула через голову ночную рубашку-комбинашку. - Ох, ты!!!
На Нине под рубашкой оказались только белые трусики, а две довольно объёмные её грудки закачались, чуть ли не обдавая своим спальным теплом нос оторопевшего от радости малолетнего обалдуя. Нина похлопала ещё полусонными глазами на Антошку и выдала ему дежурный подзатыльник:
- Вероника Сергеевна, выгоните его!
- Антошка, кыш! - Вероника сопроводила проскальзывающего мимо неё улыбающегося преступника ещё одним хлопком по шее, который у неё всегда получался больше похожим на ласковое поглаживание. - Всё, девочки, жду!
Через каких-то полчаса столовая комната оживлённо гудела, приступая к завтраку. Вероника Сергеевна сидела за воспитательским столиком с Кириллом Алексеевичем, учителем физкультуры, и прислушивалась к приглушённому, но очень оживлённому диалогу Антошки с его приятелем Мишкой Кораблёвым. Мишка был старше Антона на несколько лет, дружил с ним давно, и доверял редко. Оба сидели у самого края стола, почти рядом с Вероникой. "На сиське... родинка... маленькая совсем! . . Вот фома неверующая! . ." , горячился Антошка, что-то с жаром доказывая и позабыв о тарелке с едой. "Не... Не может быть! . ." , спокойно возражал Мишка, но свою тарелку тоже не замечал, "Врёшь, как всегда!".
- Вероника Сергеевна, Мишка с Антошкою не едят! - рядом с воспитательницей стояла Наташа, дежурившая по столовой. - Скажите им - мы же опоздаем в кино!
- Мишка-Антошка, ко мне! - Вероника чуть повысила голос, чтобы быть услышанной двумя увлечёнными собеседниками, которые тут же и встали перед ней в полный свой от горшка два вершка рост. - Рассказывайте!
- Что рассказывать? - Мишка, как старший, первый сообразил, что попались.
- Ну, что - у кого и где родинка! - Вероника аккуратно облокотила вилочку о тарелку, демонстрируя своё обращение в полное внимание.
- У Нинки... Ланкиной! - отважно приступил Антошка, воспылавший щеками больше обычного. - Я ему говорю, а он не верит!
- И где же? - Вероника Сергеевна подмигнула прячущему улыбку Кирилл Алексеевичу.
- На сиське! Я сам видел! А он говорит - не бывает!
- О, боже, Антошка! - Вероника Сергеевна поправила задравшийся воротник рубашки Антошки. - Ты опять все пуговицы пообрывал? Ну, хорошо. А есть-то вы когда собираетесь?
- Мы... сейчас... - забормотали оба по очереди.
- Так. Ладно. Пошли! - Вероника Сергеевна резко встала, кивнув лишь Кирилл Алексеевичу: "Присмотрите? Я на минутку!".
Она грациозно и быстро продефилировала между в меру гомонящими столиками, уводя за собой и Антошку и Мишку. "Ниночка, выйди со мной на секундочку!" , склонилась Вероника к одному из столов, и к процессии присоединилась Нина Ланкина.
В прихожей-коридорчике перед столовой Вероника Сергеевна обернулась:
- Ниночка, эти два ужаса спорят вместо еды о твоей родинке! Покажи им, пожалуйста, свои грудки!
- Может, обойдутся? - Нина с сомнением посмотрела на притихших мелкокалиберных спорщиков. - Они вдвоём вчера весь вечер в чижа жулили!
- Правда? - Вероника Сергеевна внимательно прищурилась на Антошку и Мишку.
Оба, глядя ей прямо в глаза, с невероятной серьёзностью замотали отрицательно головами: по всему было - нет, жулили не они!
- Ладно... Поверим! Ниночка, покажи, - Вероника Сергеевна склонилась к ушку десятиклассницы и шепнула: "Я тоже хочу посмотреть...".
Нина Ланкина вытащила края заправленной в юбку блузки и задрала до плеч. Лифчика на ней по-прежнему не было, и белые грудки озорно выскочили наружу. На розовом левом сосочке действительно красовалась очаровательная крошечная родинка.
- Я же говорил тебе! Вот, не верил, балда! - Антошка толкнул замершего в наблюдении Мишку в бок. - Прямо на сиське!
- Антошенька, у девочек это называется "грудь"! - укоризненно вздохнула Вероника Сергеевна. - Всё, Ниночка, спасибо!
- А у мальчиков? - неугомонный Антошка даже чуть подпрыгивал на обоих ногах от приступа радости.
- А у мальчиков - как хочешь! - Вероника ловко помогла заправить блузку Нине, поцеловала её и обернулась к всё ещё присутствующим малышам: - А ну, брысь, теперь за стол, и с аппетитом, не торопясь, завтракаем быстрей всех!
В радостном возбуждении Мишка с Антошкой скрылись за дверями.
Наташа была права - киномеханик Василь Палыч или, как его звали воспитанники "Вася-Пася" , опозданий в своём деле не признавал и киносеанс начинал всегда ровно в обозначенное его флотским будильником время. Последние задержавшиеся зрители тенями прошмыгивали в приоткрывающийся просвет двери актового зала, а в зашторенной полутьме уже веселились на экране вступительные титры "Кавказской пленницы".
Дежурить Наташе с двумя ребятами из старших классов предстояло весь день, на кинопросмотр это тоже распространялось, и Наташа, к своему сожалению, оказалась сидящей не в первых, самых радующихся приключениям Шурика рядах, а на самых последних стульях для воспитателей и дежурных. Несколько утешали два обстоятельства. Во-первых, лента добытая Васей-Пасей чуть ли не в самой Москве, как любой стоящий кинораритет просматривалась почти до разрывов и сейчас крутилась примерно раз в двадцать восьмой, что, правда, никак не сказывалось на проявляемом к ней интересе. А, во-вторых, рядом с Наташей сидели Вероника Сергеевна и Кирилл Алексеевич...
Вероника с неподдельным, почти детским интересом увлечённо наблюдала все перепитии новой судьбы женщины гор, пока весёлый разбойник Юрий Никулин не предложил кардинально решить судьбу "третьего-лишнего" Шурика, скрестив в угрожающем жесте руки у себя на горле. Начиная с этого места Вероника сама почувствовала лёгкую нехватку воздуха, и мысли её стали всё сильней увиливать от экранного сюжета. Сидящий рядом Кирилл Алексеевич совершенно ничего не замечал и даже не чувствовал, что стул Вероники Сергеевны уже просто столкнулся с его стулом краями.
В решающий момент похищения кавказской пленницы, когда Юрий Никулин в сердцах похлопал ошеломительную вырывающуюся попу Натальи Варлей в обтягивающем спальном мешке, Вероника не вынесла и тихо напряжённо произнесла: "А родинка у неё всё-таки есть...". "Что-что?" , обернулся к ней Кирилл Алексеевич, и был поражён чрезвычайно серьёзным выражением её лица: "Что-то случилось, Ника? . . Какая... родинка? . . У кого?". "У Нины... Ланкиной... на груди..." , с прежней неприличествующей фильму серьёзностью объясняла Вероника терпеливо, "На левой...". "А!" , чуть успокоился ничего не понявший Кирилл Алексеевич, "Ну и что?". "Ну и то!" , Вероника в своей серьёзности показалась сама себе похожей на обиженную девочку и еле сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха. Она нахмурила изо всех сил брови и чуть громче зашептала, внятно разграничивая слова: "В конце концов, Кирилл Алексеевич! Я, в конце концов, являюсь вашей непосредственной начальницей!
Должна быть, в конце концов, какая-то субординация! Вы никакого права не имели залезать ко мне в трусы! Немедленно уберите вашу руку из моих трусиков!". "Но я..." , чуть опешил Кирилл Алексеевич, спешно предъявляя в полутьме сразу обе зачем-то свои руки, "Я не залезал!". "Да?" , Вероника взглянула на него почти расстроено и совсем тихо произнесла: "А жаль...". На что, сообразивший, наконец, в чём дело, учитель физкультуры запустил ей под платье снова чуть ли не две руки сразу.
Сидевшую рядом с Вероникой Наташу возбуждённое шушуканье привлекло словом "начальница". Кем-кем, а начальницей Веронику Сергеевну она представить могла лишь с большим трудом: ладно ещё воспитательницей или даже директором, но на строгую начальницу вечно весёлая Вероника походила почти никак! Наташа с интересом осторожно скосила глаза на животик Вероники Сергеевны - за талию её обнимала одна ладонь Кирилла Алексеевича, а вторая недвусмысленно шевелилась под затянутым пояском платья между широко расставленных ножек Вероники. Наташа перевела взгляд на лицо "начальницы": на нём не обнаруживалось и следа случившегося недавно с Вероникой озабоченного беспокойства - воспитательница с самым оживлённым участием смотрела продолжение новых приключений Шурика и его кавказских кунаков. Радовалась вместе со всем детским залом и в положенных местах искренне смеялась...
