- Заткнуть тебе рот, что ли?
Мысль ей наверное показалась забавной, потому как она отпустила мои волосы и ноги и вновь ушла. "Если она сейчас воткнет мне кляп, - подумалось мне, - то пусть это будет самой страшной процедурой на сегодня".
Как же я был наивен в своих желаниях, невольно в мыслях сейчас забегая наперед и вспоминая то, что происходило немного позже!
Она вернулась и приказав открыть мне рот, попыталась всунуть в него какую-то тряпку. Но в самый последний момент я закрыл его, решив сыграть роль непокорного. Мда... и вновь я пожалел об этом. А что же я еще мог ждать?! Я еще не успел подумать об этом как мой собственный ремень в находясь ее коварных руках начал с легким свистом опускаться на мои грудь живот, руки, бедра, в общем на все, что попадалось на его пути...
- Мне просить тебя второй раз? - как-то холодно вопросила Елена. Нет. Второй раз ей не пришлось повторять и я, смирившись, с покорностью (а что оставалось делать?) открыл рот. Тут же его до отказа заполнила туго свернутая тряпка. Это она тоже сделала профессионально. Меня чуть не стошнило, когда материя слишком далеко зашла в горло. Самому вытащить этот кляп языком уже не представлялось возможным и еще я понял, что мой рот шире не мог уже раскрыться.
Как бы проверяя работоспособность этого "глушителя" она разом, своими острыми коготками и зубами впилась в мой "недоласканный" ею живот. Видимо ей очень понравился тот сильно приглушенный крик, который, не будь этого кляпа, достиг бы ушей уже давно спящих мирным сном жителей в соседних квартирах. Она весело рассмеялась, пару раз хлопнув для острастки меня по щекам.
- Мне нравится как ты мычишь! Мой бычок! - она продолжала веселиться слушая мои нечленораздельные звуки, издаваемые как только она в очередной раз "ласково" касалась меня своими коготками. Я чувствовал на себе красные горящие полосы от ее пальчиков...
А что мог еще пожелать себе добровольный раб каким был я сейчас? Я конечно хорошо осознавал, что меня все это вполне могло ожидать, но я не мог предположить это, потому как самому себе доставить такие наслаждения я не мог. Зато я в полной мере испытывал их сейчас от нее. Чувство бессилия, безволия и отсутствие какого-либо моего сопротивления ее мучениям, захлестывали меня. Только теперь я хорошо и ясно осознавал себе в какую кутерьму я ввязался. И хотя я почему-то был уверен, что Лена нормальный человек, не маньячка и наигравшись со мной меня отпустит (когда-нибудь), но все же... Даже если сейчас мне захочется сходить по нужде я не смогу ее попросить об этом, раздаются только лишь мои гулкие мычания из за этого неслабого кляпа.
Все-таки хоть и было все это мучительно больно и в какой-то мере обидно, что не можешь ответить ей, мне все же не хотелось что бы Лена сейчас прекратила свои игры. Я для этого и просил ее, что бы она вволю наигралась со мной а я испытал на себе все ее фантазии. Правила были ею услышаны и она от них пока не отступала. А ведь все остальное я разрешил ей и еще попросил не придавать абсолютно никакого значения моим просьбам отпустить меня...
Вволю навеселившись и наигравшись со мной своими коготками, зубками и все остальным, что причиняло мне эти страдания, Лена присела на кровать и затянулась сигаретой. Зная уже, что я не курю и не курил раньше, она склонялась на до мной и нарочно пускала дым мне в лицо. Под конец ее курева у меня уже слегка, от непривычки, кружилась голова. Я чувствовал себя так, будто я выпил рюмку- другую. Затем она вышла из комнаты, весело и с издевкой сказав мне, что бы я никуда не уходил... Мдаа... шутница она, однако!
Не знаю, что она там делала, но вернулась она не так скоро. В комнате к этому времени играло включенное ею радио и я слабо различал слабые звуки доносящиеся до моих ушей.
Мне уже ни о чем не думалось. Голова была затуманена то ли от дыма ее сигарет, то ли от всего пережитого. Хотя скорее от всего вместе взятого. Когда лежишь вот так в ожидании чего-то неизвестного, не думая ни о чем, то время тянется очень и очень медленно... Так оно и было, но я был немного рад наступившей паузе. Мои глаза были туго стянуты шарфом и я даже не знал горит ли в комнате свет. Дыхание приходило постепенно в норму. А вот мой член, все это время сильно возбужденный, совершенно не хотел успокаиваться.
Надо признаться, что когда меня посещали мысли с подобными сценами, то я невольно всегда сильно возбуждался. А тут все это происходило, так сказать, в натуральную величину. Вот поэтому-то я и не мог даже мысленно заставить сбросить с себя возбуждение. Ощущения усугублялись тем, что это возбуждение не находило пока никакого естественного завершения, а от того (и меня поймут все мужчины) в паху у меня начинало немного побаливать.
Стараясь не думать о неприятных ощущениях и пытаясь сосредоточиться на том, что я намертво связан (а даже мысль об этом всегда доставляла мне огромное удовольствие) я ждал прихода своей Строгой Госпожи...