Музыка здесь звучала повсюду: в пении птиц, звоне бокалов, шелесте легкого ветра в кронах деревьев. "Какая мелодичная планета" , - с удовольствием думала Марина, наслаждаясь общением с людьми, чьи интересы были безумно далеки от расследования преступлений.
О музыке и шла речь за столом, установленным в ротонде на главной аллее оранжереи; в частности, упомянули какой-то синтезатор, который конструировал в свободное от основной работы Маркус, к слову, хороший знаток античного искусства. По слухам, этот инструмент был не только музыкальным, но и терапевтическим. Пока что его никто еще не видел, а сам Маркус привычно отмахивался: работа еще не закончена...
- А ты всегда был музыкальным мальчиком, - улыбнулась Марина. - Особенно лет в восемь. Помнишь, ты где-то вычитал идею о клавесине одного древнего короля или фараона? . . Это у которого сидели кошки в специальных клетках, и каждая мяукала в своей уникальной тональности. А король садился за инструмент, нажимал на клавиши, и кошки начинали мяукать мелодию - клавиша была соединена с механизмом, который колол определенную кошку иголкой в нужный момент.
- Боже мой, - ахнула Вера, не так давно считавшаяся невестой Маркуса, но отправившая его в "отставку" на неопределенный срок. - Никогда бы не подумала, что Марки мог быть способен на такое!
- Марина шутит, - Маркус немного сердился на сестру, которая иногда вспоминала о некоторых эпизодах из детства, которые как бы вовсе ни к чему знать другим людям, в том числе и достаточно близким. - К тому же, если уж на то пошло, на всех планетах Моргана категорически запрещены издевательства над животными - и такое, с позволения сказать, "кошкопиано" могло бы стать поводом для больших проблем у наших родителей.
- Они опасались, даже когда ты собирал "инсектопиано"... Помнишь?
- Да, было такое... Но их больше напрягало, что по всему дому прыгали кузнечики, цикады и скареподы, которых я подбирал с таким учетом, чтобы они издавали звон каждый в своей тональности... С твоей помощью, сестренка! Помнишь?
- Да, когда ложишься в постель и находишь там крупных насекомых, это не всегда к месту, - засмеялся Рич Гарни, транссексуал-ботаник, на удивление плотно вписавшийся в компанию, обитавшую в оранжерее. Лицом и торсом он (она?) выглядел как мужчина, но ниже пояса, как говорил Маркус, у него находилось абсолютно женское устройство. Поначалу он был только временным сексуальным партнером леди Инскип и ее друга Владимира, который сейчас находился в отъезде. А сейчас стал как постоянным партнером, так и постоянным сотрудником. Маркус, правда, его недолюбливал...
- А потом что бы с ними стало? С насекомыми? - спросила Дайна, самая старшая среди присутствующих, первая жена пана Инскипа, шефа оранжереи. Ее интерес к этому инструменту наверняка лежал в профессиональной плоскости - женщина занималась энтомологией.
- На форбауме аппарата я сделал несколько закрытых ячеек, и при нажатии клавиш крышки ячеек откидывались, - пояснил Маркус. - На скареподов я больше всего рассчитывал - они все звенят своими сегментами по-разному...
За столом, накрытым прямо в оранжерее, сидели друзья и коллеги Маркуса, бывшие кем-то вроде членов своеобразной "семьи" , обслуживающей приличных размеров природный исследовательский комплекс. Атмосфера казалась подчеркнуто дружеской, все чувствовали себя довольно комфортно, будучи одновременно участниками нескольких любовных треугольников и других многоугольных, причудливо пересекающихся фигур, но такие нравы на Чандрасекаре не в диковинку... Так что даже видавшая виды Марина иной раз удивлялась местной раскованной свободе - легкой, как всё здесь: ароматы полуденных цветов, порхающие бабочки, молодое фруктовое вино, классические салонные мелодии, полупрозрачные женские наряды...
Марина выбрала себе тогу изумрудного цвета с то и дело сверкающими по ткани искрами и молниями - как это было модно в текущем сезоне. Маркус собственноручно помог сестре одеться так, как это было принято на оранжереях, станциях, да и просто поселениях Чандрасекара: оставив обнаженными правое плечо и левое бедро. Удивительная ткань нежно и мягко скользила по коже, словно живая, как будто пыталась погладить самые чувствительные уголки тела. Здесь все было пронизано эротикой, начиная от обстановки и заканчивая одеждой. Естественно, мужчины на этой планете тоже не знали ни кителей, ни длинных брюк, а полицейская форма, даже тропическая, выглядела бы на этой планете пошло и неуместно.
Тори Инскип, чей брак с шефом балансировал на грани развода уже год или два по причине слишком свободных отношений обоих супругов даже по меркам Чандрасекара, продолжила музыкальную тему, похвалившись, что недавно открыла для себя "Волшебную флейту" Моцарта. Марина заметила легкую усмешку на губах Веры, которая всю эту старинную музыку знала и понимала лучше иного искусствоведа. Вспыхнувший спор о том, кто из местных режиссеров более других достоин поставить эту фееричную оперу, свел тему к эротике, а именно к дискуссии - можно ли на сцене театра в классических постановках изображать откровенные сцены и если да, то до какой степени разврата можно доходить актерам?
Гор Инскип, сам актер-любитель, при этом достаточно известный, заявлял, что в классических постановках будет вполне достаточно имитаций секса, и то лишь в случае, когда этого недвусмысленно требует сюжет. Если, к примеру, в оперетте "Фиалка Монмартра" есть половое сношение, то показать его можно. Но только намеком. Если зрители хотят увидеть соитие во всех подробностях, то к услугам публики уйма театральных клубов, в некоторых из них даже и зрителям предлагают поучаствовать в действии, буде у кого в зале возникнет такое желание...
Тори, обратившись к Марине, совершенно спокойно сказала, что Гор знает, о чем говорит - он ведь когда-то играл не только в классическом театре, но и в одном из подобных клубов, на что Инскип так же спокойно ответил, что его и сейчас иногда приглашают. Тори при этих словах сообщила, что не так давно приходила смотреть на игру мужа в таком клубе, и была удивлена тем, что на сцене он показал далеко не все, что умеет.
- Совсем необязательно, - веско сказал шеф оранжереи, - показывать всем, как мы это делаем с тобой. К тому же - я заметил - ты пришла тогда с Маркусом, а он и без того уже многому у тебя научился.
Маркус, который нисколько не смутился, поддержал шефа в русле общей дискуссии, но тут неожиданно в разговор вступила Джина - молодая ассистентка, которая, как поняла Марина, прибыла на Чандрасекар недавно и, к своему удивлению, обнаружила здесь отнюдь не такую раскрепощенность, какую ожидала увидеть и к какой привыкла в колледже на планете Фердинанд V, сектор Форд.
- У меня такое ощущение, что здесь многие либо лицемерят, либо боятся своих желаний, - посетовала она.
- Не может быть, - усмехнулся препаратор Артем, тоже из сравнительно недавно приехавших. - Я такой свободы, как здесь, еще не встречал раньше. Хотя жил на планетах Дюпона, - добавил он со значением.
- Если вдруг кто-то еще не в курсе: я - мазохистка, - объявила Джина. - И я ищу здесь если не постоянного друга, то хотя бы партнера. Уже почти год. Год! На любой планете сектора Форд или Морган мне бы хватило одного дня. Недели максимум.
